– Я понимаю, дела…
– Мне надо созвониться с одним профессором и успеть сегодня с ним встретиться.
– А зачем тебе профессор?
– Ну, ты мне вряд ли поможешь, – улыбнулся Лука и показал Саше фото на телефоне.
– Это латынь?
– Да, и нужно понять, что означает эта фраза. Я учил латынь в университете, но все, что помню, это ходовые фразы.
– Вот и я тоже. Но я знаю, кто может помочь, и не надо никуда торопиться и ни с кем созваниваться.
Лука вопросительно поднял брови, а Саша кивнула на окно, откуда доносился звон колоколов, только что закончилась вечерняя месса.
– Кто знает латынь лучше священника?
Главная приходская церковь Сан Томмазо, или святого Фомы, находилась на центральной площади нижнего города, в двух шагах от остерии.
Саша любила средневековый храм святых Якопо и Филиппо – апостолов Якова и Филипа в центре верхнего города. Она часто заходила туда посидеть в тишине. В проходе храма под огромным крестом покоился знаменитый Джованни Боккаччо. Дата и место рождения автора «Декамерона» остались неизвестны, и «право собственности» на знаменитого итальянского автора застолбил Кастельмонте, и это было честно, ведь здесь он прожил большую часть своей жизни, здесь умер и был похоронен.
Саша любила храм за тишину и простоту, 12й век во всей своей красе. А еще в алтаре был установлен огромный старинный крест из деревни Петроньяно, по легенде, хранившийся в исчезнувшем городе Семифонте, но это была уже совсем другая история.
В нижнем храме она никогда не бывала, лишь регулярно слышала его колокола, ночуя в замке, и наблюдала за построением детишек в лучших нарядах для первого причастия у дверей храма из окна. «Ее» окно в замке выходило на нижний город, холмы, и окрестные городки.
Построенный из того же розово-красного камня, что большинство здешних средневековых зданий, храм был моложе их лет на 600 лет. Внутри обстановка казалась современной: светло бежевые колонны, темнеющие к основанию, коричнево золотой алтарь и купол над ним.
Еще звучал орган, но прихожане расходились.
– Вы ко мне? – жестом спросил дон Доменико, увидев вошедших.
Саша с комиссаром закивали.
Дон Доменико кивнул в ответ, прощаясь с задержавшейся паствой. Тут темноволосая кудрявая женщина бросилась к священнику, рыдая, и выкрикивая что-то.
– Элена, Элена, успокойся, – дон Доменико обнял женщину за плечи и повел вглубь церкви – давай посидим и поговорим. Но та вырвалась, махнула рукой и убежала.
– Мы помешали? – кивнул в ее сторону комиссар.
– Нет, я предложил поговорить, но раз не хочет… ладно, не важно, ее проблему не решить, пока сама не определится, – махнул рукой падре. – Я слушаю, вы же не просто так зашли?
Лука представился и показал фото на телефоне.
– Дон Доменико может быть, вы сможете перевести эту фразу?
Тот улыбнулся.
– Конечно смогу. «Quis est dignus aperire librum etsolve signacula eius?» – "Кто достоин раскрыть книгу сию и снять с нее печати?" Иногда это слово переводят, как свиток, а не книга.
– И что это может значить?
– Все просто. Эта фраза из Евангелия, это L'Apocalisse di Giovanni. Или просто Апокалипсис.
– И что?
– И ничего, этот вопрос задает ангел в 5-й главе Откровения Иоанна Богослова.
– Падре, я должен предупредить вас о конфиденциальности. – Лука сделал большие глаза, посмотрев на Сашу, – и вас, уважаемая синьорина, никаких обсуждений с приятельницами, вот просто никаких! – и продолжил в адрес священника:
– Это анонимное письмо, которое мы получили в связи с убийством Алессии Ванни. Как вы считаете, что может значить фраза в этом контексте?
– Ну и вопрос вы мне задали… Я так сразу не отвечу, должен подумать. – дон Доменико жестом отослал подходившего к ним длинного и худого священника, чье имя Саша не запомнила. – Дайте мне немного времени.
Комиссар и падре обменялись телефонами и распрощались.
– Вот видишь, и профессор тебе не понадобился, правильно зашли.
– Да, раз это фраза из Евангелия, тут и нужен священник, – задумчиво сказал Лука. – Этого нам только не хватало в расследовании, анонимных писем с цитатами из священного писания.
На площади они распрощались, Лука еще раз напомнил девушке, что об анонимном письме она должна молчать, как рыба, и Саша отправилась на встречу с подругами, тяжело вздохнув: вот как умолчать о самом интересном?
И снова включила Симона лампы на полочках в мастерской, после объятий и радостных восклицаний полилось в бокалы вино, на сей раз прохладное белое Верначча из Сан Джиминьяно, которое Саша не любила.
Но здесь, в двух шагах от средневекового города с высокими башнями, оно казалось совсем другим, словно впитавшим жар июльской травы, лучи летнего солнца, горячий ветер, путающий верхушки строгих кипарисов и придающий залихватский вид этим стражам дорог.
Саша так и сказала подругам, когда они уютно утроились на креслах вокруг низкого столика в розовом домике Симоны.
– Слишком много солнца, – вздохнула хозяйка, – обещают скоро опять за 40 градусов будет зашкаливать, из дома не выйдешь.
– Зло под солнцем Тосканы, – продолжила Джованна, самая старшая, благоразумная и серьезная из подруг. – К сожалению и такое бывает… И от этого становится еще грустнее, казалось бы, откуда здесь у нас такие события…
Сашу так и подмывало рассказать про анонимное письмо, она еле сдерживалась, стискивала зубы и молчала.
– К делу, хватит философствовать! – скомандовала Симона. – Я поговорила с общими знакомыми. Все очень хорошо отзываются от Алессии. Может, она и не была красавицей, сами понимаете, нежная девушка вряд ли захочет стать таксистом, но все говорят, что Алессия была добрым и солнечным человеком, у нее не было врагов. И скорее всего, это случайное убийство.
– Это не может быть случайностью, ведь и две девочки и Алессия связаны одинаково.
– Я имею в виду, что это не направлено непосредственно на нее, как будто она подвернулась убийце случайно. Я говорила с мужем, расследует полиция, но карабинеры, конечно, в курсе. У полиции есть полный генетический профиль, нет только человека, которому он бы подходил. А каждого жителя Тосканы не обследуешь. Муж сказал, что взяли анализ ДНК у шести человек, хоть как-то попавших под подозрение. И ни один не совпал.
– А бойфренд?
– Таксист, тоже местный. Всю ночь работал, и это подтверждает счетчик. А вообще у них были очень хорошие отношения, мне все говорили.
– А муж? Бывший.
– Тоже никаких проблем, Он строитель и давно уже работает на стройке где-то в Венето. Там стопроцентное алиби.
Джованна допила вино и грустно покивала головой:
– Мы ни до чего не докопаемся. Так, поговорить, но не больше. Вспомните, прошлый раз мы стали искать корни семьи, копались в архивах, а сейчас у нас даже намека нет, откуда искать.
Саша до боли вонзила ногти в ладони, только бы не проговориться. Ну как не сказать про фразу на латыни?! Симона, с большим опытом работы в архивах, возможно, и нашла бы зацепку. Но она дала слово комиссару, вернее, как он теперь называется, вице квестору.
Вот ведь… Один полковник, другой вице-квестор, на глазах карьеру делают, одна она болтается между двумя странами и ничего не происходит ни в профессиональной, ни в личной жизни. Словно она застыла в невесомости, сделав неправильный шаг, и теперь, пока не найдет нужную дорогу, все так и будет, она… она зависла, как компьютер с вирусом, вот!
Словно прочитав ее мысли, Симона сказала:
– А угадайте, кто ведет следствие?
– Ну, раз ты так загадочно вопрошаешь, даже я догадалась с первого раза. – засмеялась Джованна. – Я так понимаю, вы с комиссаром расстались?