Между прочим, мне все говорят, что я волшебница, но я ничего такого не чувствую. И не мечтала никогда попасть в Хогвартс. А эта девочка мечтает, надеется. Обидно, если она не получит то, что хочет, а мне досталось то, о чем я и не мечтала.

— Давай подождем до утра, — предложила я. — Помнишь, как говорила Скарлетт О’Хара: «я подумаю об этом завтра»…

— Скарлетт? Она волшебница?

— Нет. Не важно, не бери в голову…

Мы сидели на веранде. До утра было еще далеко. Впрочем, если выйти на магическую сторону, то там уже день. Что же мне делать с этой девочкой? Куда ее отправить отдохнуть? В сарай? Гостевая хижина занята Бандерлогом. Ночевать в Доме, как меня предупреждали, гости не могут ни при каких условиях — они просто не проснутся.

— Посиди, я сейчас, — сказала я, и отправилась в Дом.

Зайдя в буфетную, я тихонько позвала: «Уюн!» — и домовик тут же выглянул из-за двери, которую я раньше не замечала.

— Слушай, Уюн, у меня проблема. Ты знаешь, что в хижине уже спит гость. А тут пришла еще одна гостья, мне нужно дать ей отдохнуть до утра. Не знаешь, где ее можно устроить?

— Мия Юнта шутит? — удивился домовик Уюн. — В гостевой хижине всегда столько места, сколько нужно. И вход для каждого гостя всегда будет свой в гостевой хижине!

Чудны дела твои, Усадьба!

— Спасибо, Уюн, прости, что разбудила.

— Я не спал, хозяйка, я не могу спать, когда в доме гости, я же могу понадобиться в любой момент, как я могу спать в такое время?!

— Прости, я не знала. Ладно, отдыхай. Тогда и я побегу, устрою нашу гостью, потом сама пойду посплю…

* * *

Проснувшись, я поняла, что полностью восстановила силы и порадовалась ясному дню. Но ведь у меня сразу двое гостей!

Забежав в умывальню, задумалась: какой наряд будет сегодня наиболее уместным? Оборотень-учитель внушал опасения, а девочка выглядела такой наивной и беззащитной… Только не сарафан. Вообразила бриджи в камуфляжных цветах, и темно-зеленую свободную футболку. Отлично. Жить без косметики я постепенно привыкаю, все-таки на природе представления о внешнем виде меняются… Очень хочется немного подкрасить глаза, губы, но… Пусть так. Буду считать, что и в таком виде можно выходить в люди.

В атриуме сидел Бандерлог и лениво ковырял вилкой в зубах.

— Долго спишь, мия Юнта, — ухмыльнулся он.

— И тебе доброго утра, — ответила я, проходя мимо него в буфетную.

Моя чашка с овсянкой, вареное яйцо и прочие утренние прелести были на месте. Собрав их на поднос, я прошла через атриум и вышла на веранду. Через пару минут ко мне присоединился учитель.

— Что ты убежала? Давай, рассказывай, — приказал он, плюхаясь в кресло напротив меня.

— Мне хочется нормально позавтракать, если ты не возражаешь.

— Баловство это. Можешь рассказывать и есть, коль такая голодная. Что тут за чужаки шляются?

— Не чужаки. Гостья.

— Таким как ты гостей привечать не положено, — скривился он. — Разве что учителей.

Под его взглядом мне кусок в горло не лез. Но я все же доела кашу и начала чистить яйцо. Надо было на время избавиться от этого учителя, пока я разберусь с Вероникой.

— Уважаемый Бандерлог, разрешите обратиться с просьбой, — сказала я и подняла на него глаза. — Мне очень нужно купить кое-что в магазине на станции. Это недалеко. Сама я выйти не могу. Не будешь ли ты так любезен, сходить туда сейчас? Денег я тебе дам.

— Хамишь, курсант, — хмыкнул он. — Но я согласен. Поболтай с подружкой. Тебе зачтется, потом рассчитаешься.

Я проигнорировала угрозу, пытаясь сообразить, что бы такого заказать. Конечно продукты! Уюн сказал, что он готовит, заранее чувствуя, что пожелаем сегодня я и гости. Припасы он хранит в кладовой и холодном погребе. Но не все же!

— Я здесь недавно, — смущенно улыбаясь, сказала я. — Здешняя кухня мне не очень привычна. Очень хочется знакомой еды…

— Какой?

— Геркулес. Это овсяные хлопья, возьми пару пачек под номером два. Уюн готовит овсяную кашу, но это не совсем то… Еще чипсов, любых, на твой вкус. Мармелад… Любой, особенно если будут дольки! Еще глазированные сырки и йогурт с ягодами, лучше с клубникой. И сдобу, любую, булочки, рожки — что будет.

— Скромненько.

— А ты побольше всего возьми. И еще, — вдруг осенило меня, — сразу за станцией есть небольшой рынок. Посмотри, может быть там будет цветочная рассада. Хочу клумбу разбить перед верандой, а здесь нет ни семян, ни рассады.

— Ты не запамятовала, что я учитель, а не носильщик?

— Ты большой и сильный. Уверена, что справишься. Можешь и для себя чего-нибудь прихватить, если хочешь.

— Деньги давай. И авоську.

— Сейчас.

Где я ему возьму авоську? Если не ошибаюсь, это такая хозяйственная сумка. Насколько я понимаю, пластиковыми пакетами здесь не пользуются… Проблема решилась, когда я вошла в свою комнату. На кресле у окна лежали две большие сумки, сшитые… или сотканные… из какой-то соломки. Вроде бы прочные. Спасибо, Дом, за заботу!

Изъяв из сейфа приличную сумму и прихватив «авоськи», я вернулась на веранду. Бандерлог хмыкнул, но ничего не сказал. Уходя, он вдруг обернулся. По дорожке шла Вероника. Гость замедлил было шаг, но потом отвернулся и направился к выходу.

— Не знаю, существует ли волшебный мир, но домик у тебя зашибись. Точно волшебный. Даже не ожидала, что так высплюсь. Спасибо за ночлег. Ах, да, с добрым утром!

— Светлого утра, Вероника, — улыбнулась я, глядя на нее. Выглядела она и правда отлично. Бодрая, веселая, светящаяся от радости. — Умыться хочешь?

— Угу.

— Иди, вон туда. Там маленькая баня, найдешь все, что нужно, — махнула я рукой, радуясь, что благодаря Джесе я могу не беспокоиться о зубных щетках. — Кстати, что хочешь на завтрак?

— А что, можно выбрать? Тогда воздушных колечек в молоке… Если есть. Да все равно, на самом деле, что будет, то будет.

Пока гостья умывалась, я кликнула ворона Кирса чтобы задать вопрос, способен ли он установить, есть у Вероники магические способности, или нет?

— Тебе, мия Юнта, нужно научиться определять самой. Это элементарно. И для меня, сказать и для Уюна, и для любого из магов, — назидательным тоном ответил он.

— Ну, пожалуйста, гуру Кирс! Не прямо сейчас же мне учиться! Скажи, есть у нее способности для магии?

— Способности для магии не определяются на взгляд. Потому что способности — это производная силы, таланта и трудолюбия.

— Хорошо, поняла. Но силы-то у нее есть?

— Есть. Но не совсем к магии. Она волшебница, как и ты. Отпускать ее учиться магии нельзя. К тебе это тоже относится. Выучившись магическим трюкам, волшебник убивает в себе желание развивать настоящие способности, — сказал Кирс, и прежде, чем я успела заговорить, добавил: — Интересная у вас доля, у волшебников, но и жизнь длинная, если пробудить свое естество. Можно все успеть, только нужны хорошие учителя.

— Мы уже говорили об этом… Но я тупая, так что не очень поняла, в чем разница между магией и волшебством.

— Разница в векторе силы. Магическими силами наделены абсолютно все — животные, растения, люди, другие разумные и неразумные существа. У кого-то их много, у других поменьше, но это относится вообще ко всему. Природа сил у разных существ различается: у заклинателей она одна, у знахарей другая, у предсказателей третья. Силы магов заимствованы, они действуют через заклинания, то есть используют силу земли. Ведьмы и колдуны, действуют через силу рода, которая иногда является силой земли, а иногда — силой воды. Ближе к волшебникам чаровники и чародеи, использующие силы стихий. Волшебники общаются с силами природы. Всеми. Существ, нашедших свой путь взаимодействовать с магией, много, я тебе уже рассказывал, но ты пока не усвоила, — Кирс посмотрел на мое озабоченное лицо, и миролюбиво добавил: — Ты не тупая. Просто еще не научилась правильно работать с полностью незнакомой информацией.

— Гуру Кирс, ты сможешь меня этому научить? Работать с информацией? Очень хочется, правда. Только немного позже, не сейчас. Сейчас мне важно понять, что делать с Вероникой.