— Да. Вполне. Я могу проходить? — указал рукой в сторону кабинета.

— Конечно. — ответив, девушка аж подпрыгнула, наверно думала, что из-за стойки я её грудь плохо разглядел.

Даже от Ирочкиного, “конечно” моё мужское “я” тут же среагировало. Для него-то это "конечно "означает только одно, он сейчас пристроится туда куда хотел все две недели. С трудом зашёл в кабинет спокойно. Больших усилий мне стоило сдерживать желание ворваться в кабинет и накинутся на Крис, повалить её на стол, потом на кушетку. За пятнадцать минут, после двух недель воздержания, пожалуй, и у раковины в углу успею. Размечтался, губу так раскатал, что чуть об неё не запнулся.

— А, это ты. — Кристина буднично процитировала моё появление в её кабинете.

— Я. — я от такой холодной встречи даже потерялся.

— Какими судьбами? — Кристина не отрывалась от глянцевого журнала толщиной с Войну и Мир.

— Мне нужна ваша консультация доктор. — хотя внутри всё бурлило от такого приема, я спокойно прилёг на кушетку, так словно мне действительно нужна консультация.

— Я не доктор. Что тебя беспокоит? — она всё же оторвалась от журнала, достала папку и начала что-то писать.

— Меня беспокоишь ты. — юморить сейчас совсем не мог, хотя, когда ложился на кушетку, думал, чем бы позабавить Крис, да себя развлечь.

— Я? Каким образом? — она так искренне удивилась, словно не молчала эти две нудные и бесконечные недели.

— Ты меня игнорируешь. — закрыл глаза, так было легче говорить с Кристиной начистоту.

Похоже, без полоскания мозгов не выйдет.

— Я думала этот ты меня игнорируешь. — совершенно спокойно ответила Кристина.

— Каким образом?! — я не выдержал такой наглости и вскочил с кушетки.

Она не писала, рисовала меня. Уже набросала тушку мою, лежащую на кушетке.

— Не ты ли так улепетывал от меня, что даже носок свой позабыл? — Кристинины глаза, цвета ириски Кис-Кис уставились на меня, а уголки ее губ едва заметно поползли вверх.

— Ты что смеёшься? — задал ей этот вопрос, а она почесала нос, явно специально, чтоб не рассмеётся.

Смешно ей, наблюдать, как я тут пыжусь.

— Нет. Вопрос очень серьёзный и с этим надо что-то сделать. — она прикусила губу, продолжая смеяться надо мной.

— Так сделай! Давай! — стукнул по столу и разорался как истеричка, потеряв всякое терпение.

Говори поганка, что я тебе не брат и в загс поедем! — такое вот неслабое заявление у меня в голове крутилось на видном месте, скоро плешь от нее на голове появится.

— Я не могу с этим ничего сделать. — уже серьёзно ответила Крис.

— Почему же? — мне казалось, что Кристина сейчас понимает о чём речь, на что я намекаю.

— Роста не хватает. Даже на стул вставала, потолки высокие, недостаю. — сейчас уж совсем она какую-то чушь понесла, вновь сдерживая непонятное веселье.

— Какой к чёрту стул? Ты от психов своих заразилась? Ты о чём? — я сам уже как псих зашагал по кабинету, сдерживая себя от его разрушения.

— О твоём носке, конечно, а мы что о разном говорили? — невозмутимое личико Крис быстро сменила улыбка от уха до уха.

— О носке? — обошел стол Кристины, навис прям над ней.

— Да, висит на люстре уже две недели, гостей в дом позвать не могу. Ой время-то вышло. — Кристина рассмеялась уже в голос, ловко оттолкнулась ногой от пола и покатилась на своем стуле к шкафу.

— Лови! — кинула мне связку ключей.

— Зачем мне? — не понял, чего она мне свои ключи бросила, сперма в голову бьет, мозг не работает.

— Носок свой забери. — Крис покатилась обратно на стуле, к столу, а мне пришлось уйти, так как в кабинет уже ломилась женщина.

Судя по тому, как ломилась и выражению ее лица, ей точно не к психологу, а к психиатру.

Глава 15

Кристина.

После Сашкиного ухода, на следующий же день ко мне явилась мама. С проверкой приехала. Пока колесо моих отношений с Сашей раскручивалось, я попросту про маму забыла. Перестала ей звонить, пару раз пропустила её звонки и вот, ранним утром встретила маму у дверей.

— Ты чего это не звонишь? Не перезваниваешь? Ты одна? — мама вручила мне тяжеленную сумку, местами ещё горячую.

Домашний завтрак, сразу же дошло до меня, и глотая слюну, поперла авоську на кухню.

— Одна я, одна! Как только обзаведусь хахалем, ты первая узнаешь мам! — крикнула ей уже из кухни.

Мама хоть и не жаловала Кирилла, но очень расстроилась, когда мы разошлись. Внуков всё хотела дождаться хотя бы от него. И теперь каждый её визит сопровождался вопросом, не одна ли я.

— Твоя ирония совершенно неуместна. Ты уже не девочка восемнадцатилетняя. Я вот всё тянула и во что это вылилось? Когда уже рожать нечем было спохватилась. — мама зашла на кухню, и завела свою старую песню о главном, помогая разбирать мне сумку.

— Да, да. Мам, а может, мне от донора родить? — я хохотнула и утащив из контейнера ещё горячую оладушку, ушла умываться.

— Какие доноры Кристина?! Подсунут неизвестно кого, не будешь знать, чего ожидать! — вдогонку кричала мне мама.

Скрылась в ванной комнате от неё и её вопросов. Я, конечно, всегда старалась с юмором относиться к её виденью данной ситуации, но совсем не замечать её "фи" по отношению к моему происхождению, не могла. Мама разве что при посторонних, упускала возможность, напомнить мне, о моих генах, со стороны биологической матери естественно. Несмотря на то что отец гулял, изменяя ей направо и лево, его гены считались благородными. Собственно, и считалось, что благодаря именно его генам, из меня вышел толк, а не спилась под забором.

Только из-под душа выползла, в халат укуталась, а меня уже мама зовет;

— Кристиночка пойди сюда скорей! — и голосок подозрительно радостный.

— Иду! — вышла из ванной комнаты, на кухне мамы не оказалось, зато был готов завтрак, все мое самое любимое; оладушки, батон, обжаренный в яйце, салат из огурчиков с помидорчиками и много укропа в нем.

Всего, конечно, на завтрак я не съем, но зато на ужин будет чем поживиться. Пожалуй, ради только этого праздника живота, можно маму потерпеть, с ее зудом насчет внуков.

— Ну ты где там?! — мама звала меня из спальни.

— Иду-иду! — пришлось отложить поджаристый батон на блюдце, и идти.

А то мама в спальне, дело серьезное, чего она там нарыла? Презервативы я выбросила еще вчера и даже не в помойку, а сразу в мусоропровод, других следов бурной ночи там не было.

— Это что? — мама встретила меня в спальне вопросом, задрав голову к потолку, и указывая пальцем, на предмет ее волнений.

— Носок. — вглядевшись в черное нечто, дополнявшее мою белоснежную люстру, под названием ожерелье Афродиты.

— Это мужской носок. — резонно заметила мама, я не могла перевести взгляд с Сашкиного носка на нее, но она совершенно точно, в этот момент, довольно потирала руки.

— Ну что тебе сказать. Определенно мужской носок, да. Но это ничего не значит. У меня все равно никого нет мама, а этот…носок я сейчас сниму. — взобралась на стул, но фиг вам, достать до носка не вышло.

— Это тот красавец, с которым ты уехала с дня рождения да? Как его звали? Кажется, Олег? — мама сияла как медный таз после чистки, теперь она будет сиять так еще с полгода точно и проверять не тянет ли меня на солененькое.

— Нет мама! Это не Олег. Он просто меня подвез понимаешь? — глянула на маму, стоит и улыбается, ничего она не понимает.

Словно блаженная, живет в каком-то своем выдуманном мире. Побочный эффект отцовских измен. Проще ей думать так, как она хочет.

— Не могу достать. — даже опасно подпрыгнув на стуле, недостала этот чертов носок.

Сашка гад! Пометил-таки квартиру мою своей шмоткой.

— Может шваброй попробовать? — предложила мама.

— Можно, только ее у меня нет, все купить забываю. Сегодня точно куплю. — слезла со стула, и задаваясь вопросом, какого черта мама пялилась наверх, пошла на кухню, а мама за мной следом отправилась.

И, как и следовало ожидать, за завтраком, от мамы был только один разговор о загадочном хозяине носка. Вопросы сыпались один за другим. Я отвечала. Не врала. Подумаешь, сколько их этих кареглазых брюнетов, каждый второй кареглазый, каждый третий брюнет.