Они миновали заснеженный лес, который промёрз до твёрдости льда. На одной из разлапистых елей сидела ледяная птичка. Присмотревшись повнимательней, Ковалёв понял, что раньше эта птаха была живой. Он взял её в руки и попытался согреть дыханием.

– Эй, ты! – окликнул Пёстроголовый. – Поторопись, нам нужно добраться до места раньше, чем испариться плёнка! Я не смогу дать тебе вторую. Тоже мне, любитель живой природы, – проворчал он. – Точнее, мёртвой.

Слава ускорил шаг.

Впереди показалась широкая река. Как ни странно, но она не замёрзла. Могучие волны ходили ходуном, разбиваясь о заснеженный берег.

– Нам нужно на тот берег? – уточнил Ковалёв.

– Да.

– И как, интересно узнать?

– Я – по воздуху, ты – вплавь, – ухмыльнулся Ангис.

– Чего?! – возмутился Феномен.

– Шутка. Сейчас я что-нибудь придумаю.

– Думай быстрее – холодает.

Бес вытянул из воздуха длинный трос, разделил его на две половинки и привязал их к дереву, стоящему на берегу. Потом слетал через реку и повторил операцию. Получился верёвочный мост.

– Прошу.

Слава сунул птичку в карман рубашки и ступил на верёвку. Река под ним в эту секунду словно взбесилась – волны «выпрыгивали» на десять метров из реки и окатывали мост раз за разом, но плёнка пока держалась. Наконец Феномен ступил на другой берег. А сзади особо злобная волна бросилась на верёвки, раскрошив их на мелкие ледяные кусочки.

– Эта река всегда такая приветливая? – спросил Ковалёв.

– Это она ещё смирная. Пошли, осталось не так далеко.

Друзья поднялись на снежный холм. Далеко впереди раскинулся ледяной город.

– Вперёд! – скомандовал Ангис.

Они спустились с холма и снова попали в лес. Только этот был ещё более дремучим и замёрзшим. Между обледенелыми стволами петляла узенькая, почти неприметная тропка, которая ветвилась и «размножалась» прямо на глазах.

Это был ледяной лабиринт – первая преграда на пути в столицу Пушного Мира.

Проплутав в лесу около часа и покрыв за это время расстояние в несколько километров (и это называется «не так далеко»), друзья вышли в поле. К ним приближался всадник верхом на грозном мамонте, закованном во внушительные доспехи, так же как и сам хозяин.

– Вот из этого здесь и делают тёплую одежду, – произнёс бес.

– Из верхнего или нижнего? – поинтересовался Ковалёв, разглядев всадника – это была белка.

– Разумеется, из нижнего! Всадника зовут Зубоус, он мой хороший знакомый. Он из расы летягов. Зубоус проводит нас до города.

Летяг поприветствовал их и предложил садиться. По крутому боку мамонта спустилась верёвочная лестница, по которой друзья вскарабкались наверх. На спине мамонта было приторочено удобное седло на трёх существ. Они устроились в нём даже с комфортом.

По просьбе Ангиса Зубоус достал из рюкзака тёплое одеяло для Славы. Мамонт тронулся в путь. Согревшись, Ковалёв уснул под убаюкивающее покачивание седла.

20

Шедевр ледяной скульптуры – писающий мальчик: на улице было очень холодно.

– Эй, соня! Вставай! – донёсся до него голос Пёстроголового. – Мы прибыли.

Судя по стрекочущему смеху Зубоуса, белок-сонь здесь не очень-то жаловали.

Феномен неспешно спустился на землю.

– Поторопись, нам нужно покинуть Хрустальный город засветло, чтобы добраться до точки перехода вовремя. И не забудь вернуть одеяло! – Сказав это, Ангис быстрым шагом пошёл вглубь города.

Слава забросил одеяло на Трубоноса – так звали мамонта – и поспешил за бесом.

Город носил имя Хрустальный, потому что всё – от мостовой до домов – было сделано изо льда. Хрупкого на вид, но на самом деле очень прочного (в лёд добавляли тайный ингредиент, позволяющий ему выдержать даже таран диких мамонтов). Для создания домов в воду добавлялся мел, делавший стены непрозрачными. Получался такой парадокс – город из прозрачного по сути материала не был абсолютно прозрачным.

Улочки города были узкими и запутанными. По ним бродили немногочисленные прохожие, среди которых чужемирцев почти не было.

Ковалёв очень спешил догнать Ангиса, но постоянно поскальзывался и лишь чудом удерживался на ногах. Таким образом он пропустил несколько поворотов и почти заблудился, но неожиданно выскочил прямо на беса.

– А, вот ты где! Не отставай.

– Тебе легко говорить! – проворчал Феномен. – Интересно, почему остальные прохожие не скользят?

– У них шины шипованные! – Пёстроголовый рассмеялся. – Тебе я тоже такие куплю.

– Слушай, а почему ты так торопишься покинуть этот город и Мир?

– В одном из здешних лесов находится база наблюдателей Яхве. И надеяться на то, что они там все перемёрзли – нельзя. Поэтому мне не стоит задерживаться здесь дольше чем на десять часов, иначе меня запеленгуют и вышлют группу захвата.

– А зачем тогда мы вообще сюда пришли? – спросил Слава. – Ведь можно было обойти Ледяной Мир стороной.

– Уже поздно об этом говорить, – буркнул Ангис. – Я что, не могу повидать приятеля, когда мне хочется?

– Можешь. Лучше скажи, разве в Хрустальном городе нет своей точки перехода?

– Есть, только я не советую ею пользоваться.

– Почему? – удивился Ковалёв.

– Здешняя точка промёрзла насквозь, – объяснил бес. – Всякий, кто попробует переместиться через неё, превратится в ледяную статую. Если хочешь, можем на них посмотреть – нам почти по пути.

Они свернули за угол, пересекли площадь с фонтаном, над которым хрустальным великолепием застыли водяные струи. За следующим поворотом открылась улица, широкая, как предыдущая площадь, вдоль которой стояли разномастные статуи. Если бы Феномен не знал, что все эти фигуры были когда-то живыми существами, то непременно принял бы их за шедевр ледяного искусства.

Тут были и люди, и лягуры, и насекомые. Попадались также белки, несколько мелких большеглазых зелёных человечков – энемонов. Был даже один робот.

– Вот так выглядят те, кто пытался пересечь Миры в этой точке перехода, в обе стороны, – произнёс Ангис. – Но в других Мирах путешественников ещё могут разморозить.

– А тут?

– В городе слишком холодно. Любая магия мгновенно леденеет.

– Как это? – удивился Слава.

– Смотри. – Бес выпустил в статую робота молнию. Она пролетела полметра и рухнула на мостовую, разлетевшись на миллион ледяных осколков. – Понял?

– Да. А никто не пробовал вынести статуи из города, чтобы переместить их в другой Мир?

– Им это уже не поможет.

– Пошли отсюда, здесь как-то неуютно.

Магазин находился на следующем перекрёстке. Там Ангис купил Ковалёву нормальную тёплую куртку с мехом мамонта и сапоги с шипастой подошвой. Слава надел куртку и стал похож на колобка.

– В ней же неудобно!

– Выбирать не приходится. Одежда насекомых, конечно, более подвижная, но, увы! Есть только три Мира – Фасеточный, Ледяной, он же Пушной, и Каменный, – в которых делают одежду для путешествий по снежным Мирам.

– А остальные? – поинтересовался Феномен.

– Энемоны пытались придумать нечто многофункциональное с электроподогревом, но их экспериментатор замёрз прямо в опытном образце, едва ступил в этот Мир. Это его мы видели несколько минут назад в «музее».

– А почему его не попытались спасти соотечественники?

– Энемоны не любят проигрывать, – сказал Пёстроголовый. – Поэтому они оставили его тут «в назидание потомкам» и в память о своём промахе. Ладно, пошли – нам ещё нужно купить альпинистское снаряжение.

– Зачем?

– Видишь вон ту гору, – он показал вперёд. Там на самом горизонте виднелась угрюмая чёрная гора, царапающая вершиной небосвод.

– Вижу, – кивнул Слава.

– Наша точка перехода уютно расположилась на самой вершине.

– А другой точки разве нет?

– Есть, но они гораздо дальше. Путь до них займёт гораздо больше суток, поэтому они нам не подходят.

– Но колобки не занимаются альпинизмом! – проворчал Ковалёв.

– Не боись, – успокоил Ангис. – Со мной не пропадёшь.