Кроме того, мы не должны исключать возможную эволюцию в блоковой системе. Вполне вероятно, например, что Чехия, Словакия, Венгрия, Польша, укрепившись, могут реорганизоваться в военный блок НАТО. Мало того, это может воздействовать на отдельные наши республики на западе страны (обратите внимание, читатель, это мной говорилось в официальном выступлении в 1990 году).

Не исключена также конфронтация на основе территориальных претензий (Западная Украина, Бессарабия, Калининградская область и другие).

О характере возможной войны. В наших «Основах подготовки и ведения операций Вооруженных Сил СССР» мировая война трактуется как решающее вооруженное столкновение двух мировых систем – социалистической и капиталистической (во главе с СССР и США). Но социалистическая система государств уже не существует. Очевидно, и войны двух социально противоположных коалиций не будет. Ведь страна доведена до этого. Возникает вопрос о возможном появлении новых видов войн, причинами которых будут социально-экономические, национальные, религиозные и другие проблемы. Возникает также вопрос о внутренних гражданских войнах и даже войнах межреспубликанских. Хотя вроде неэтично говорить об этом, но и закрывать глаза на реальность нельзя. Следовательно, теорию по этому вопросу надо создавать.

О сущности нашей стратегии (прошу особо обратить внимание). Оборонительная доктрина отражала в прошлом и отражает сейчас миролюбивую политику нашего государства и полностью отвечает интересам нашего народа. Но оборонительная доктрина не означает, что у нас должна быть сугубо оборонительной и стратегия.

В ходе ведения стратегической обороны мы не должны ограничиваться контрнаступлением в пределах национальных границ, как это представлено здесь на схемах. Мы обязаны, если ставим перед собой цель полностью разгромить агрессора, проводить решительные и глубокие наступательные операции, хотя они и будут иметь новое содержание. Поэтому стрелы наших контрударов, нарисованные только до государственной границы, несомненно, должны быть протянуты на Запад в те районы, откуда начал свой поход агрессор. Мы обязаны его полностью уничтожить.

Поэтому под такие действия надо будет предусматривать и создание необходимого ударного ядра (очевидно, за счет танковых дивизий, фронтовой и армейской авиации, разведывательно-ударных комплексов).

О характере проводимых операций. В современных условиях не только начальный, но и все последующие периоды войны будут иными по сравнению с тем, как они описаны в «Основах подготовки и ведения операций Вооруженных Сил СССР».

На наш взгляд, решающее значение в начале войны приобретут не стратегические, а фронтовые и даже армейские операции. В этот период будет осуществляться стратегия ограниченных действий. Однако в основе всего должно быть уничтожение, захват или хотя бы подавление любых пунктов управления. Но в последующем наша стратегия должна основываться на проведении самых решительных и возрастающих по размаху операций с использованием всех имеющихся сил и высокоточного оружия.

Об определении принципов и нормативов. Очевидно, Вооруженные Силы в новом составе и при изменившейся структуре должны опираться на новые принципы и нормативы. На наш взгляд, невозможно будет создать сплошной фронт имеющимися силами. Нельзя рассчитывать и на глубокоэшелонированную группировку. Наверно, полосы соединения и объединения также изменятся.

Возможно, надо выработать новые принципы развертывания и ведения военных действий по отдельным направлениям с глубоким маневром, опираясь на отдельные укрепленные районы. В то же время эти действия должны обеспечиваться огнем дальнобойного и высокоточного оружия.

О боевой и мобилизационной готовности. Несомненно, здесь нужна новая концепция. Речь идет не только о научной разработке объема и коэффициентов мобилизационного развертывания, но и о пересмотре принципов стратегического развертывания. Если раньше мы могли развернуть армию военного времени за несколько дней (за счет дивизий сокращенного состава), то сейчас на это нужны месяцы, то есть утрачивается главное качество системы отмобилизования – ее оперативность. И это естественно: базы хранения военной техники и базы хранения имущества не могут быть развернуты в те же сроки, что и дивизия сокращенного состава.

В связи с этим возникают вопросы. Сможем ли мы решить задачу отражения вторжения только теми Вооруженными Силами, которые имеем в мирное время? Нет! Даст ли противник возможность, чтобы мы беспрепятственно развертывали базы хранения военной техники в течение почти месяца и базы хранения имущества – два-три месяца? Нет. Он будет простреливать всю страну.

Выход из этого положения может быть один – нужен промежуточный вариант, который бы обеспечил быстрое наращивание сил первого оперативного эшелона в течение пяти – семи суток.

Необходимо разработать теорию формирования стратегических резервов. Рассмотренные фронты, армии и дивизии могут в общих стратегических планах занять только одно определенное место, то есть в основном для решения задач начального периода войны. Но для длительной большой войны потребуются дополнительные крупные стратегические резервы, которые мы должны уметь создавать (и особенно ультрасовременного оружия и боевой техники).

Обсуждение новых вопросов теории и практики строительства Вооруженных Сил целесообразно развернуть на страницах журнала «Военная мысль».

Вот все, что я сказал в своем выступлении на конференции.

В заключение с указаниями выступил министр обороны, но ответы на некоторые постановочные вопросы кратко дал начальник Генерального штаба. Он, в частности, затронул и проблему, которой я уделил особое внимание, – это ведение операций по разгрому вторгшегося противника на нашу территорию: действовать нашим войскам только до государственной границы (как было в докладе и на схемах) или развивать контрудары в наступление и полностью разгромить агрессора в его логове? Генерал армии М.А. Моисеев поступил благородно – он сказал, что Варенников прав – стрелы надо продлить до районов, откуда начал свои действия агрессор.

Министр обороны Д.Т. Язов уделил значительное внимание политическому аспекту, а потому вынужден был, на мой взгляд, расхваливать совещание, которое проведено в Париже 19–21 ноября 1990 года. Хотя подписанный там договор ставил перед СССР кабальные условия. В то же время министр обороны подчеркнул, что фактически Советский Союз остался один на один против блока НАТО. А вывод наших войск из стран Восточной Европы окажет существенное влияние на стратегическое положение группировок наших Вооруженных Сил и обороны страны в целом.

Д.Т. Язов отметил также, что, несмотря на общую тенденцию снижения напряженности в мире, военная опасность для нашего государства сохраняется и говорить о том, что она устранена, оснований нет. Главную угрозу безопасности СССР будут представлять вооруженные силы США и НАТО. При этом надо исходить из того, что война может быть с применением и без применения ядерного оружия. Но Вооруженные Силы обязаны обеспечить гарантированное отражение агрессии.

Разбирая вопросы развития Вооруженных Сил, министр обороны еще раз подчеркнул сугубо оборонительную направленность проводимой реформы. Однако отметил, что «если на нас нападут, то никакие ограничения действовать не будут, причем в интересах разгрома противника необходимо применять не только оборону, но и все виды боевых действий». Имелось в виду, что будет иметь место не только контрнаступление, но и стратегическое наступление с решительными целями.

Конечно, такие выводы нас устраивали.

Запомнилась концовка выступления Д.Т. Язова: «Вооруженные Силы должны сохранить свой подлинно народный характер, стать современными, цивилизованными и быть авторитетным и действенным фактором предотвращения войны и сохранения мира».

Нет никакого сомнения – и это подтвердила жизнь, – что только мощные Вооруженные Силы Советского Союза могли быть реальным действенным фактором, сдерживающим агрессивные намерения США и НАТО.