Для начала я решил смастерить самодвижущийся катер из металла, на что угробил массу времени. Увы, первый блин вышел комом, хотя движитель уже был и действовал. Раз уж из металла не получилось, пришлось корпус вырезать из дерева. Ничего, для макета и дерево сойдет. На устойчивость испытывал его, создавая искусственные волны. Экзамен корпус выдержал. Пора приступать к монтажу движителя. Здесь, конечно, мне помогал Володя.
Странно, но все получилось буквально с первого захода. Модель действовала! Все принципиально было правильно, а вот внешний вид модели, увы, оказался неудачным. Все-таки требовался металлический корпус.
Володя пообещал его сделать, если я дам ему глиняную формочку. На Армалите он вначале отлил чугунные поделки, а потом, уже из тонкой жести, выдавил корпус. Вообще, к моей просьбе он отнесся исключительно серьезно. Написал своему другу, который служил с ним в одном подразделении в Кронштадте, а теперь работал лаборантом и одновременно учился в Ленинградском кораблестроительном институте. Тот сообщил, что при их лаборатории создан постоянно действующий совет, решающий сразу две проблемы: разбирает рационализаторские предложения, приходящие в адрес института, и поддерживает связи со школами, проявляющими интерес к кораблестроению. И самое интересное – шефом лаборатории, где работал друг Володи, был академик Алексей Николаевич Крылов. Мне, правда, это имя тогда ничего не говорило, зато приятель сразу загорелся.
– Мы должны подготовить модель и написать небольшой реферат для лаборатории, – решил он, – пусть в Ленинграде рассмотрят твою работу. И потом, это прямой путь в институт, а для тебя сие весьма важно – сколько остается до окончания школы? Всего ничего – два с половиной года. Усёк?
Его настроение тотчас передавалось не лишенному амбиций «вьюноше», каким тогда был я. Словом, мы наметили конкретный план действий.
Я рассказал обо всем отцу. Тот повстречался с Володей, после чего затею нашу не только одобрил, но сказал даже, что готов помочь в изготовлении модели. Я был на седьмом небе! Но скоро только сказка сказывается. Не все получалось так, как хотелось! Трижды переделывали корпус, несколько раз меняли способ крепления котла, неоднократно – корму. Требовалось сообразовывать выхлопы паров через трубки с положением руля; последнему полагалось быть ниже и не подвергаться влиянию выхлопов. Короче, закончил модель лишь осенью, а это был уже девятый класс!
Затянулось дело и с рефератом. Отцу не нравилось, что мы ограничились описанием технической стороны, не затрагивая вопросов предназначения боевого катера. Только в конце года все наконец отправили и стали ждать.
День 15 декабря 1939-го для меня был знаменателен дважды. Мне исполнилось 16 лет, я получил паспорт. И в этот же день отправил в Ленинград посылку со своим детищем. А уже весной следующего года получил из Ленинградского кораблестроительного института не только ответ, но и грамоту. Я награждался за создание действующего макета боевого корабля. Одновременно Володе пришло письмо от его ленинградского друга, где сообщалось: работу твоего ученика рассмотрели, она ничего необычного не несет; но, дабы поддержать Варенникова, решили наградить его грамотой; надеемся, это станет для парня стимулом.
Конечно, стимул! Настоящее событие! Все меня поздравляли. Я был безмерно рад, счастлив. Впереди открывались захватывающие перспективы!
…Мне нравился наш город. Аккуратный, чистый, зеленый. И люди вокруг были добрыми, внимательными. Не было нищих, беспризорных детей, бездомных стариков, безработных. Жители забыли невзгоды гражданской войны, разруху и все связанные с ними слова, начинающиеся страшной приставкой «без (бес)». И преступности не было. Проституции – тем более. И других «прелестей» капитализма. Того, что появилось сейчас в Москве, да и по всей стране, мы тогда не знали и не могли даже представить, как это все выглядит.
Конечно, наша армавирская жизнь была далеко не идеальной, оставались материальные и бытовые проблемы, мы жили скромно, без роскоши, но в целом все-таки хорошо.
Что скрывать, случались в стране и перегибы, и невинных арестовывали на основе ложных доносов. Многие незаслуженно отбывали наказания. Но то были не массовые, как сейчас принято говорить, репрессии – чего не было, того не было. Они имели место прежде всего в отношении командных кадров Красной армии и ряда государственных деятелей. А в общем, страна была на подъеме. Словом, тогда, в предвоенные годы, можно было жить и не тужить. Каждый человек был уверен в завтрашнем дне. И не только в своем, но и родного государства. Как хотите, а по нынешним временам это просто бесценная вещь. Никаких банд, никакого экстремизма и сепаратизма. У людей хватало средств для приобретения всего необходимого. Многие горожане, имевшие двор, держали кое-какую живность, обрабатывали огород. Кстати, был он и у нашей семьи. Армавир в те годы считался театральным городом. Популярным был местный театр – даром что провинция! Аншлаги случались не только на премьерах. Не оставались без внимания несколько клубов, два кинотеатра, музей, библиотеки. Большой городской парк в выходные дни по вечерам был переполнен. Музыка, мороженое, ситро… Но никаких ограблений, убийств. Мы бродили до поздней ночи по самым темным аллеям, не боясь бандитских нападений, и родители с легкой душой отпускали нас, не опасаясь за наши жизни. А сегодня? Стоит включить телевизор – очередное громкое убийство. Могут среди бела дня у подъезда твоего же дома застрелить, и никто не пошевелит пальцем, чтобы найти убийцу. Будут только фальшивые вздохи по телевидению и в прессе. Или сообщат, что, мол, напали на след, вот-вот схватят убийц. Но проходят годы, и дело затухает… Ничего подобного во времена моего отрочества не было. Армавир – городок провинциальный, был тих и спокоен. Я ходил в школу, работал в своей мастерской, в беседах отводил душу с отцом. А Вторая мировая стояла у порога, уже сжигая Европу. Все чаще и отец говорил об этом. Да разве только он? И по радио – о войне, и в газетах – о ней. Естественно, что и мы, ребятня, рассуждали и спорили – будет война или нет. Давайте вместе перелистаем хронику надвигающейся грозы. За точку отсчета возьмем итоги Первой мировой войны. Они, как известно, предрасполагали не к миру, а к новой бойне. Появилось несколько групп государств, имевших – в разной степени – влияние на мировые процессы. Первая группа – победители: США, Великобритания, Франция, Италия, Япония. Они стремились диктовать свои условия всем остальным. Вторая группа – побежденные. Это Германия, Австрия, Венгрия, Болгария, Турция. И еще одна группа – страны, находившиеся в политической, экономической и военной зависимости от великих держав. К ним относятся Бельгия, Голландия, Испания, Португалия и другие малые страны. Отдельно стояли «нейтралы» – Швейцария и Швеция. И колонии, где только-только просыпалось национально-освободительное движение. Как утес в океане, сам по себе, возвышался Советский Союз, родившись после Первой мировой войны в результате революции.
Итак, Версальский договор не стал гарантом мира, а, наоборот, нес в себе новый раздрай между ведущими государствами. Он лишал Германию права на мощные вооруженные силы: ее армия не могла превышать ста тысяч человек. Запрещалось иметь танки, самолеты. Генеральный штаб ликвидировался, а военная служба в стране не считалась обязательной. Мало того, Германия обязана была выплатить победителям до середины 1926 года 20 миллиардов золотых марок. А в течение последующих тридцати лет – еще почти 5 триллионов золотых марок.
Конечно, для немцев это был грабительский договор. Он обрекал даже внуков и правнуков на жизнь в кабале.
Авторы Версальского договора внешне проявляли заинтересованность в недопущении (пресечении) военных конфликтов. Для того и создали Лигу Наций. Что же касается Советского Союза, то у него тогда не было резко выраженных позиций в отношении политики западных стран – нами предлагалась политика мирного сосуществования. Зато у Запада эти позиции прослеживались четко – они СССР фактически изолировали.
