А я, глянув на две полные корзины грибов и одну – незнакомых лесных плодов, осознала вдруг, что понятия не имею, как выгляжу и во что одета. Со мной что-то не так – это ясно. И телу прям очень некомфортно. Посмотрела вниз и увидела бесформенный серый балахон, который язык не повернётся назвать платьем. Разве что с большой натяжкой.

Приподняла подол, чтобы взглянуть на обувь, которая неприятно давила на пальцы ног, и вздрогнула от протестующего шипения Джил. Да эта девчонка просто кладезь для звукового оформления! Ей бы мультики оживлять – и скрежет, и хрип, и писк – всё изобразит на десяточку. Наверняка ещё и как мастер горлового пения всем фору даст на каком-нибудь дурацком шоу.

– Ты что творишь, бесстыдница! Правильно матушка тебя одела, как лапотницу, а не то ходила бы, мужиков дурманила.

Н-да… Ступни и правда обуты в нечто вроде лаптей из жёсткой лозы. Зато ноги! Ноги явно не мои! Нет, на свои я никогда не жаловалась, но эти и стройнее, и длиннее, и щиколотки тонкие, красивые – мечта, а не щиколотки! Не обращая внимания на непрекращающееся шипение подколодной змеи по имени Джил, я рассмотрела их со всех сторон очень придирчиво.

На окружающий дурдом тоже решила смотреть со стороны. Происходит что-то странное – это дураку ясно, – ну и ладно! Сойти с ума всегда успею, и уж точно лучше позже, чем сейчас.

Я даже рукой махнула, подтверждая таким нехитрым способом своё судьбоносное решение. Кисти рук, кстати, тоже были тонкими и изящными – прям аристократка в десятом колене! Но никакого маникюра, левая ладошка в следах от застарелых ожогов и заноз, предплечья – в свежих и не очень синяках.

Хм… Сдаётся мне, эта парочка, ну или, как минимум, сестрёнка имеет прямое отношение к россыпи мелких травм на моём теле, потому что на роскошных ножках тоже светились многочисленные «фонари».

– Чего вылупилась? – теперь Джил заорала в голос, – Бери давай корзины! Ну!

Нет, эта мелкая мадам определённо нарывается на тёплую беседу.

– И всё-то тебе не нравится, – очень спокойно заметила я.

Оу! А голос-то у меня какой мелодичный. Заслушаться можно.

– Я закрываю глаза – тебе не нравится. Открываю – не нравится. Ты уж определись как-нибудь, что ли.

Между прочим, у меня вообще стойкий иммунитет к любителям драть глотку – сказываются многолетние тренировки «на кошках». В смысле, несколько весёлых лет в студенческом общежитии дали немалую закалку и приучили находить выход из любых ситуаций.

Джил от возмущения подавилась воздухом и замерла в немом изумлении. Правда, ненадолго.

– С ума сошла… – даже как-то растерянно выдала она, но тут же опомнилась, – Ты забыла, с кем разговариваешь!

Я сделала вид, что задумалась.

– С мелкой девчонкой, которая считает, что является центром вселенной, а ведёт себя, как старая базарная бабка?

У Джил немедленно затряслись губы, она хотела что-то ответить, но я её опередила:

– Да-да-да, ты пожалуешься матушке, я помню и жду с нетерпением. Что-нибудь ещё?

В этот самый момент, наконец, отмер Гонс, который сначала о-очень заинтересованно рассматривал мои ноги, а потом, вытаращив блёклые глаза, слушал нашу перепалку:

– Айрис, ты это, поостереглась бы. Матушка ж не Джил. У неё дар пошибче будет. Не чета Джил-то.

– Ну, Гонс! – в голос «сестрёнки» вернулись шипяще-свистящие нотки гремучей змеи, – Погоди у меня! Боле не стану прикрывать твои шалости. Всё матушке расскажу!

– Да ведь шалости-то наши общие. Ты чего?

– Давай! Ещё при этой расскажи!

– Да мы ж ничего такого и не делали, – Гонс пожал худыми плечами, – Ну крали понемножку яблоки у соседей, ты вазон матушкин любимый расколотила, и много чего ещё по мелочи творили, но это ж всё не со зла и убытка большого не несёт, – с детской непосредственностью перечислил парень «подвиги» своей мини-банды.

С каждой новой фразой маленькие глазки Джил раскрывались всё шире, а в тот момент, когда им уже грозила опасность выскочить из орбит и затеряться в густой траве, взорвалась:

– Дурень! Недоделыш проклятый!

Девчонку буквально трясло от гнева.

– Ты чего языком треплешь? Она ж матушке расскажет, – почти простонала новоявленная сестричка и повернулась ко мне, – не вздумай! Поняла?

И взмахнула руками. Результатом сего простого действа стал град мелких ожогов-ударов по моему многострадальному телу. Ощущения, скорее, неприятные, чем болезненные, но я аж попятилась от неожиданности.

Джил самодовольно ощерилась:

– Забыла, что ль, как это бывает? Потому и осмелела?

– Не бей её! – Гонс подскочил к сестре и схватил за руки, блокируя новый взмах, – Не будет она жалобиться, никогда не жалобилась. Верно, Айрис?

Это сейчас была магия, да? То есть вокруг и правда какой-то другой мир, а не послесмертные игры сознания? Ой-ё… Тут же вспомнилось сияющее лезвие кинжала, взбешённое лицо Даниила и его последние слова: «Я тебя найду».

А в следующее мгновение голова чуть не взорвалась от сокрушительной атаки мыслей: «А-а-а! Кошмар! Наверное, я сошла с ума! Кто-нибудь, помогите! А-а-а!» Пришлось встряхнуть ею, чтобы привести себя в чувство. Неосознанное движение милые родственнички восприняли как согласие не жаловаться их страшной матушке, и Гонс примирительно затарахтел, вернее, «забасил», если принять во внимание впечатляюще низкий тембр голоса:

– Спасибо, Айрис. Но ты с матушкой лучше не заигрывай! Тебе ж первой не поздоровится. Крепко она тебя ненавидит, сама знаешь, а мы-то уж пару месяцев тише воды, ниже травы. С тех пор как ты, Джил, себе в голову вбила, будто можешь наследнику Тёмного Императора в невесты сойти. Надо же такую дребедень удумать, – парень обвиняющим жестом ткнул в эмоционально нестабильную сестру и покачал головой.

Девчонка тут же выдернула руки из захвата, но бить не стала, ограничившись приказом в мою сторону:

– Корзинки в руки и пошла.

Вот же пристала! Занудная зануда.

Но я подумала-подумала, да и не стала спорить. Со своим уставом в чужой монастырь… В конце концов, не дураки же придумывали пословицы и поговорки, верно? Буду постепенно вливаться в здешнее общество. Вместо того чтобы рубить сплеча, завоёвывая всё новые оплеухи, познакомлюсь с местным бытом, обычаями, законами и прочим. Например, то, что у них за главного Тёмный Император – уже ясно.

Собралась было взять корзинки, и вот тут-то обнаружилось, что в правой ладошке по-прежнему зажат тот самый камушек, который я стащила со стола Даниила. Он перестал светиться и не представлял из себя ничего особенного. Собственно, именно поэтому я его взяла, уверенная, что никакой ценности в обычном кругляше нет. Однако, держу пари, что именно камушек стал моим спасителем – перенёс в новый мир навстречу новым приключениям. Нет, такое чудо выбрасывать нельзя, пусть будет талисманом. Наудачу.

– Чего ты там возишься? – подала голос неугомонная Джил, – Что это у тебя? – Но увидев серый булыжник, сразу потеряла интерес, – Выбрось и иди уже.

Не обращая внимания на недовольный взгляд сестрички-змеи, я засунула камень в кармашек платьишка от лучших кутюрье этого мира и только тогда подняла корзины. С трудом, кстати.

– Иду я, иду.

Дорога в село заняла не больше получаса, но мне они показались вечностью из-за тяжёлых и жутко неудобных корзин. Увидев из-за деревьев крыши домиков, я даже повеселела и заулыбалась. Это заметила Джил, которая не переставая наблюдала за мной, как коршун за желанной добычей.

– Улыбайся, улыбайся, сейчас тебе матушка задаст.

Улыбнулась ещё шире. Сколько можно пугать? Я никогда не видела смысла бояться раньше времени. Будет день – будет пища.

Как следует рассмотреть новое место жительства не удалось, потому что мы вышли прямиком к дому новых родственничков. Не слишком большая – в два этажа плюс мансарда, – но очень симпатичная и добротная таверна притулилась у самой дороги, которая вела из чащи леса в посёлок.

Вместо того чтобы войти с чёрного хода, мы почему-то обогнули по периметру территорию, огороженную забором, и зашли в полупустой зал. Очень чистый и уютный – почти ресторанчик. С камином, цветами на столах и деревянной барной стойкой.