"Мать рассказывала нам, что много лет назад, когда умерла ее подруга-соседка, она повезла муку на мельницу и вместе со своей взяла муку сирот - детей этой соседки. По дороге лошадь, принадлежавшая соседке, вдруг остановилась и стала тихо, приветственно ржать, поворачивая голову так, будто ее ласкали, похлопывая по шее. Собака соседки радостно повизгивала, прыгала, виляла хвостом, будто ласкалась к невидимому, но знакомому человеку. Через несколько мгновений начала как бы проявляться фигура умершей соседки - сначала туманно, потом все четче и плотнее, до совершенно реального образа.
Она улыбалась, гладила свою лошадь, целовала ее, ласкала собаку. Потом начала снова становиться прозрачнее, таять - пока не превратилась в туман, дымку, поднявшуюся-над дорогой... После этого лошадь и собака двинулись дальше.
Мать часто говорила, что больше всего ее поразило поведение животных: "Значит, это мне не привиделось, а было все на самом деле, раз все трое ее узнали".
"Отец у меня болеет, парализован, лежит год. А тут входим в комнату, а он стоит и что-то говорит. Оказалось, что он пошел по зову матери, что якобы она налила в рюмку водку. Налитая водка стояла на шкафчике. А ведь мамы давно уже нет. А отец говорит, что видел ее якобы в этом шкафу и что налила мать для облегчения его страданий.
Иногда действительно там как будто кто-то ходил возле шкафа, но это могут быть мыши; а мама просто ему померещилась. Но вот водка? У нас в доме не было ни капли спиртного?! Откуда она взялась, да еще кто-то рюмку достал и налил. Отец же не мог этого сделать...
Конечно, это все может быть чепуха, но я своим глазам верю. Водка действительно была..."
"25 июня 1963 года умер мой муж Вася, с которым мы прожили в любви и согласии 25 лет. Я сильно переживала его кончину. Как-то ночью, часа в 2-3, когда он обычно возвращался со второй смены домой, я услышала стук в дверь. Случилось это чуть позже кончины Васи и его похорон. Услышала я, что Вася зовет меня за дверью. Когда я открыла дверь, то увидела его живым! Как я ни прогоняла его, понимая, что он умер уже, Вася не уходил. Однажды он бросил в меня с порога дощечку. Я увернулась, захлопнула дверь. Некоторое время дощечка была у меня в доме.
Каждую ночь он приходил ко мне, иногда я стояла у окна и видела, как он заходит в дом. Иногда он приходил в рваном грязном зипуне, один раз он пришел ко мне босиком, иногда в чистой вышитой рубашке. Я все делала, чтобы он перестал ходить ко мне. Раскладывала на постели крестики и молитвы, но ничего не помогало. Молилась, как научили старушки и как сама могла. Однажды, по чьему-то совету, собрав всю нецензурную брань, сильно выругала его. Но это не помогло. На следующую ночь он со слезами и на коленях перед моей постелью говорил: "Зачем ты, Ксюша, ругала меня вчера, мне было так больно?!" Иногда я убегала от него в комнату к сыну. Сын видел отца и слышал, как тот зовет меня. Сейчас он уже большой, но относится ко мне, после того, как женился, плохо. Живем мы в одной квартире. И он считает меня колдуньей. А я ни в чем не виновата.
Иногда мы жили с Васей как муж и жена. Мне было тяжело, как будто он душил меня. Тело у него было теплое, гладкое, мягкое. Когда он уходил, то тяжесть волной, начиная с головы, сходила с тела. Становилось легко. Так мы прожили с Васей после его смерти 40 дней...
Как-то кто-то из старушек посоветовал мне прийти на Васину могилку и три раза поклониться и три раза попросить у него прощения. За все эти дни я сильно похудела и была слаба. В надежде на то, что Вася оставит меня, я сделала все так, как мне посоветовали. После этого Вася больше не приходил. И сейчас иногда я вижу его во сне, иногда слышу стук в дверв, когда открываю - никого нет".
Можно было бы, как говорится, "с порога" отвергнуть эти истории, если бы не их удивительное множество и внутреннее сходство. Располагая некоторым количеством таких истории и рассказывая их, я получал информацию о подобных инцидентах, что называется, из первых рук. Люди, ощутившие, что собственные переживания не единичны, а следовательно, не являются аномальной патологией, рассказывали о них с видимым облегчением.
Представленная выше феноменология ОВТ позволяет, как кажется, вернуться к рассмотрению гипотезы, высказанной в предыдущей главе в связи с некоторыми обстоятельствами, связанными с завершением видимого этапа жизни плазменного существа - шаровой молнии. Эта гипотеза предполагает возможность продолжения индивидуальной жизненной эволюции любого живого организма в виде некоторой, обладающей способностью автономного существования, тонкой структуры, которая была названа внетелесной, или экзосоматической, системой (ЭСС). Говорилось также, что это понятие в какой-то степени соответствует столь же древним, как человеческая история, представлениям людей о душе - сопутствующей человеку на протяжении всей его жизни, неразрушимой и отделяющейся от тела после смерти. Факты, приводимые Моуди, поразительны, но, будучи по существу всего лишь массивом косвенных доказательств существования ЭСС, они сами нуждаются в определенном подкреплении, которое должно, в первую очередь, разрешить вопрос о роли и месте ЭСС в физической картине материального мира.
Моуди рассматривал другие,, быть может, второстепенные, но столь же важные вопросы. В частности, он провел анализ собранного фактического материала с точки зрения возможности возникновения описываемых состояний вследствие медицинских, медикаментозных и психических причин и показал независимость обнаруженных эффектов от этих причин. С другой стороны, Моуди сопоставил рассказы людей, переживших свою смерть, с такими древними источниками, как Библия, "Федон" и "Республика" Платона, Тибетская книга мертвых, книги Сведенборга, и показал очень большое число сходных элементов в этих описаниях. Помимо этих вопросов, Моуди рассмотрел также проблему распространенности посмертного ОВТ. Он обнаружил, что все люди, имевшие посмертный опыт и пытавшиеся рассказать о нем, наталкивались на скепсис и насмешки, даже у родных и близких. Очевидно, что такая реакция вряд ли может способствовать распространению сведений о посмертной ОВТ.
Со своей стороны могу лишь добавить, что я, не прилагая ровным счетом никаких усилий, узнал о посмертном опыте пятерых людей, а также об одном старом враче-реаниматоре, который, ничего не зная о работах Моуди, собрал свою, не менее впечатляющую коллекцию рассказов людей, которые пережили клиническую смерть.
Выше уже шла речь о том, что представления о существовании души являлись важнейшим элементом всех, пожалуй, без исключения религиозных систем. Постепенно, по мере вытеснения религиозной системы мышления научной, элементы религии, не нашедшие подтверждения в рамках методологии нового мировоззрения, вытеснялись - таким образом произошел окончательный отказ от идеалистической концепции души. Прагматическая направленность науки, исключение ею из сферы своих интересов человека, его психической, духовной конструкции, полностью закрыла дорогу любым попыткам поиска материалистического осмысливания и понимания имеющегося колоссального массива странных фактов, переводя их в разряд мифов и сказок. В конце прошлого века крупнейший американский психолог Уильям Джеймс писал по этому поводу: "Сколь постыдным для науки является тот факт, что огромная масса человеческого опыта брошена ею на произвол судьбы..." Все это делает возврат к гипотезе души в современных условиях крайне затруднительным. Ситуация напоминает затертую, правда, почти до дыр критиками консерватизма науки Историю о Метеоритах. Я вновь обращаюсь к ней лишь потому, что данный случай являет собой весьма поучительную аналогию.
Положение, в котором оказалась Парижская академия, было достаточно пикантным: вот только что, сейчас, с совершеннейшей определенностью всему просвещенному человечеству было показано его заблуждение относительно твердости небесного свода, а тут продолжают приходить и утверждать, что с неба падают какие-то камни. Известный химик Клод Бертолле сказал по этому поводу: "Эти легенды нельзя объяснить не только физикой, но и ничем разумным вообще". Собственно говоря, они были правы: если небесный свод не тверд, то откуда, действительно, падать камням?... Сегодняшняя ситуация такова: выиграна многовековая ожесточенная битва с церковным идеализмом, и бесспорно доказано, что в ставшем господствующим мировоззрении - материализме совершенно нет места для души.
