- Как же так, мой арх? – тихо прошелестел Герольд, хватаясь за сердце. Меня будто кипятком обдали – за мою ошибку расплачиваются ни в чем не повинные люди. Стыдно и мучительно больно. Я положил руку на плечо верному слуге.

- Прости, Герольд, это исключительно моя вина. Я потерял все, - оставил его в одиночестве и пошел к себе.

В комнате меня ждала Янея.

- Мой господин, - она потупила взгляд и присела передо мной. – Я скучала, - она подняла пылающий любовью взор.

- Янея, - я покачал головой, - прости, но отныне я не твой господин.

Девушка резко побледнела.

- Вы прогоняете меня? – прошептала одними губами.

- Нет-нет, что ты! – как непросто говорить такие вещи. – Все это, - обвел рукой покои, - отходит храму и ожившей Богине. Я буду просить ее, чтобы позволила тебе остаться и работать как раньше. Но меня здесь уже не будет.

- Как же так? – она прижала руки к щекам, смаргивая слезы. – неужели я больше вас не увижу??

Янея зарыдала, падая на колени.

- Не бросайте меня, господин! Я последую за вами, куда угодно! Ведь я… люблю вас! – выпалила она и прижалась лбом к моим коленям.

- Янея, прошу! – потянул ее за локти, помогая подняться на ноги. – Не усложняй, - я провел по влажной щеке бывшей служанки, смахивая слезинки.

– Но как же? – она прижалась ко мне всем телом, ища защиты и ободрения. – Я не представляю свою жизнь без вас! Каждый день только и жду, только и высматриваю – а не едет ли мой господин?!

- Нет-нет, - я силой оторвал от себя дрожащую девушку. – Отныне я не арх, не твой господин. Я – раб Богини и мое место подле ее ног, - усмехнулся. – Вот такая ирония жизни, Янея. Был господином, а стал рабом. Иди, мне нужно побыть одному.

Я мягко, но настойчиво выставил упирающуюся служанку за дверь. Остались в прошлом ласковые ночи с теплой и нежной Янеей. Чем быстрее я распрощаюсь со всеми, тем лучше. Это оказалось сложнее, чем я себе представлял.

Откинул крышку сундука, осматривая содержимое. Свитки с приказами, дарственные на землю, оружие, камни, плащ – подаренный самим императором. Все это – уже не мое и не пригодится в храме. В чем там эти сопляки ходят? Хламида на полуголое тело? Что ж, очень экономно по средствам. Никаких лишних расходов. Пару смен штанов, рубах и обувь. Забрал из сундука только одну вещь. Она не стоит практически ничего, но дорога мне как память. Мамин брачный браслет. Простой, из керамики. Он уже здорово потемнел от времени. Продел сквозь него кожаный шнурок и повесил на шею, спрятав под одеждой. Единственное напоминание о моих родителях. Хоть эту частичку дома унесу с собой.

Сам себе заплел тугую косу, убирая волосы от лица. Пора посмотреть правде в глаза и прекратить бегать от нее. Я – раб Веер. Моя цель – служить своей Богине и госпоже, Великой Ароситоманхайе. Защищать ценой собственной жизни. Не поднимать глаз, не перечить, не грубить. Забыть о том, кем я был раньше. Забыть о ночи, проведенной с ней. Забыть о тепле ее тела и нежности губ. Забыть…

Мотнул головой и вышел из комнаты. Прочь из дома, прочь от сожалеющих взглядов! Кивнул своему сопровождению, и мы пошли обратно. Вдоль центральной улицы я шел под конвоем. Мне казалось, что каждая собака уже знает о моем проступке и падении. Стыдно было смотреть в глаза людям. Поэтому шел, не поднимая головы. Как и положено бесправному рабу.

Меня довели до храмового крыла и оставили. Удивительная беспечность! Вздумай я бежать – кто бы меня остановил? Но это слишком низко для меня, для бывшего арха ди Сата! Ни к чему еще больше пятнать доброе имя рода.

Вошел в полумрак храма и выдохнул. Обратного пути нет. Да поможет мне Создатель!

Где-то в глубине слышались голоса. Противный и гнусавый – ненавистного тара, звонкий и мелодичный – моей Богини. Моей? Нет. Это я ее. Ее вещь. Но она не принадлежит мне.

Стиснул зубы и пошел на звуки. Застал странную картину. Тар и его сопляки хотели прирезать какого-то нелепого мужика, с пухом на голове вместо волос. Богиня же что-то им втолковывала, сердито топая ножкой. Смешная, когда пытается командовать. Слишком уж… земная и обычная в своих эмоциях. Но сила у нее есть, этого не отнять. И я повелся на эту ее слабость и мягкость, и женственность. Но говорят правду: боги нас испытывают и карают за малейшую провинность. Я испытание похотью не прошел.

- Богиня, - обратил на себя внимание, опускаясь перед ней на колено. Это первый раз, когда я полностью признаю ее власть надо мной. И неважно, что все мое существо противится подобному положению. Отныне – это мой удел.

- Ди Сат, - резко отвечает она, очевидно, застал ее врасплох.

- Прибыл в твое распоряжение, Великая! – головы не поднимаю, но слышу как она прерывисто дышит. И для нее, и для меня – находится вместе в одной комнате тяжело.

- Отлично. Встань Веер. Ты и этот… как тебя звать? – обращается она к пушистому мужику.

- Кив, Богиня, - жалобно хрипит он в руках кровожадного тара.

- Ага, ты и Кив переходите в распоряжение уважаемого тара Азория. Будете исполнять все, что он прикажет. За неповиновение – смерть. Это понятно?

- Да, Богиня, - покорно отвечаю ей.

- Да, милостивая! – кивает Кив и его отпускают.

- Хорошо, все свободны. Ди Сат – останься, - командует она. Мое сердце пропускает удар. Что она пожелает еще? Как будет унижать? Кричать? Обвинять? Рой мыслей проноситься за секунду в голове.

- Богиня…, - пытается с ней спорить Азорий, но она хмурит брови и указывает рукой на дверь.

Все уходят, и мы остаемся вдвоем. Как бы мне хотелось исправить то, что натворил. Объясниться! Но боюсь, мне не дадут такого шанса.

Ароситоманхайя ждет, пока стихнут вдали шаги и только потом говорит. Голос ее звенит – то ли от волнения, то ли от сдерживаемой ярости. Не могу понять, что она чувствует и это непонимание отзывается глухой волной раздражения.

- То, что тогда произошло в моих покоях – неприемлемо, Веер. Никогда и ни при каких условиях ты не должен так обходиться с женщиной. Неважно кто она: простолюдинка, знатная или… Богиня, - она чуть спотыкается на этих словах, но потом берет себя в руки. – Уважительного отношения достойны все! Слышишь? – с надрывом спрашивает она, обхватывая себя руками.

Создатель! Какая же она ранимая сейчас! Видят все боги вселенной – я не хотел ее обидеть. Только показать, как меня задевают ее отношения с другими.

- Прости, Великая, - я опускаюсь перед ней на колени, склоняя голову. – Мне нет оправдания, и моя жизнь в твоих руках.

Глава 15

Богиня

Он опустился на колени передо мной, поникнув головой. Снова обида накатила, встав поперек горла горьким комом. Почему все сложилось именно так? Ответа у меня не было.

Сильный мужчина у моих ног вызывал неоднозначные ощущения. Хотелось и убить его, и приласкать одновременно. Черные, как смоль волосы ди Сата были заплетены в неряшливую косу. Раньше подобного за ним не замечала. Всегда аккуратно собранные волосы, дорогая одежда, блестящие камни на рукояти меча. Сейчас же он напоминал безродного служку: белые шаровары, просторная рубаха и простые сандалии. И все эти изменения произошли из-за меня. Хотя нет, что это я? Он сам виноват во всем!

Не зная, что ему еще сказать, развернулась и пошла прочь.

- Богиня, - хриплый голос ди Сата забирался под кожу, заставляя остановиться в нерешительности. – Я клянусь, что больше никогда не причиню тебе боли. Клянусь памятью моей матери!

Я кивнула, не оборачиваясь, и все-таки сбежала. Слишком сильные эмоции он во мне вызывал. И слишком рано для того, чтобы простить и забыть. И уж точно рано – для того, чтобы снова довериться.

Следующие несколько недель я не видела Веера. Обо всех его передвижениях мне докладывал Азорий. Ди Сата поставили мыть храмовый нужник, и как сказал тар – он исправно трудился, правда, не молча и с покаянием, а с руганью и шипением.

Я отвлекалась от грустных мыслей тем, что взялась за расследование смертей в округе. Как выяснилось, из-за набегов отступников-колдунов, вымерли села на окраине империи. Там просто теперь никто не жил. У кого-то отняли жизненные силы фанатики, кто-то же, испугавшись нового нашествия, снялись с насиженных мест и бежали вглубь страны.