– Ой, смышленый! – расцвел хозяин и опять окликнул женщину, – Малька! Ну где ты там? Живот к прозвонкам прилип, со вчера маковой росинки не было, давай быстрей! Да хмелю дай, гость же!
Широкобедрая крупногрудая женщина откинула с печи ткань, и по дому разнесся знакомый аромат выпечки. Она поставила несколько больших блюд с соленьями, кувшин с питьем и широкую доску с длинными печеными пирогами. Святослав отломил большой кусок пирога и протянул Ивану. Тот откусил прилично и закрыл от удовольствия глаза.
– С шеями…? Как в детстве… – едва смог выговорить Иван набитым ртом, протягивая руку к маленькому горшочку с молоком.
– А ты откуда знаешь? – подозрительно спросила женщина, все время до этого сидевшая молча. – Здесь только я такие пеку. Откуда ты?
Иван ответить не успел, в дверь требовательно постучали, и в избу ввалился мужик, один из окружения Святослава.
– Пора, Верда зовет этого, – кивнул он на Ивана.
– Иди с ним, и будь что будет, возьми пирога с собой, по дороге доешь, – распорядился Святослав.
Лачуга старухи Верды была на другой стороне поселенья, в стороне от жилых дворов, сразу за конюшнями. Провожатый остановился, сказав, что дальше ему нельзя и пальцем показал на полусгнившую деревянную дверь. Смеркалось. Иван толкнул дверь и вошел в темное помещение, в воздухе была испарина, пахло навозом, а за стеной слышно было, как пыхтела лошадь. Иван прошел дальше на тусклый свет. Там, посередине маленькой хибары, на длинном столе лежал Звездан, его по пояс голое тело уже было омыто чистой водой, глаза закрыты, а руки вытянуты вдоль туловища ладонями вверх. В темном углу что- то зашевелилось, Иван с опаской отпрянул – это была старуха.
– Бес тебя задел, что ль? – усмехнулась она. – Не бойся. Пошли за мной, только быстро, не отставай.
Старуха сунула Ивану в руки деревянную емкость, потом дотронулась до Звездана рукой и вышла через заднюю дверь, за которой начинался глухой лес.
– Я сразу усекла, что ты «вещий»! Носил уже Воду? – не поворачивая голову и быстро перебирая маленькими ногами говорила старуха, – вы там откуда ее берете?
– Оттуда, – поднимая глаза к звездному небу, пробубнил Иван, – не носил еще… А вы где берете Воду?
Верда остановилась, скинула с головы темный длинный платок и зыркнула на гостя своими ясными красивыми зелеными глазами. Волосы ее в свете луны были седые и волнистые, нос прямой и длинный – лицо, непохожее на местных.
– Я- то… вон, в болоте беру, чтоб хоть тиной пахла, а то народ вовсе подумает, что я колдунья, если из колодца набирать буду, еще сожгут своим идолам во славу….
– Так вы обычной водой лечите, что ли? – недоуменно спросил Иван.
– Обычной, да не обычной, – с какой- то привычной для слуха интонацией проговорила Верда, – Я еще бояться пойду: воды наберу, болото обойду вокруг, страху натерплюсь в ночи, вот тогда и можно этой Водой лечить.
– В смысле «бояться»? – не понял парень.
– Ничему вас там не научили, – нервно сказала старуха, – страх мой с силой моей и делает эту Воду. Там в болоте леший сидит, булькает, в лесу волки воют, да тати шастают, людей едят. Много страху. А от страха спасаться надо, вот сила спасения- то моего и уходит в Воду. Жди здесь, авось, жива вернусь, так и Звездана выручим.
Верда сбросила платок на землю, провела сухой дрожащей рукой по седым волосам и вышла в темноту.
Уже две огромные тучи накрывали раз за разом луну, и прилесок погружался в зловещий мрак. Сколько времени просидел Иван возле дома старухи – неизвестно, но как только послышался первый петух, с обратной стороны леса послышался шорох. Глаза уже давно привыкли к темноте, и парень различил пробирающуюся сквозь ветки старушку, она шагала медленно, сгорбленно, прижимая деревянную кадку к худой груди. Она смотрела под ноги, чтобы не упасть, и медленно приближалась к Ивану. Тот стоял молча, потом шагнул навстречу и спросил:
– Что, помочь?
– Тссссссс! – прошипела старуха и отдала емкость парню, будто избавляясь от нее, – неси, неси, я потом приду.
Иван взял кадку, прижал к себе и пошел обратной тропой к логову Верды.
Она пришла где- то через час, молча подошла к кадке, открыла крышку и жадно стала пить через край. Насытившись, она довольно отвалилась. Вид у нее был очень уставший, но кожа стала свежее, что было видно даже при свете лучины и утренних сумерек. Казалось, что она помолодела. Старуха собралась и подняла голову с удивлением глядя на Ивана.
– Вот так дела! «Вещий» значит, да еще какой «вещий», далеко понесешь! Обычно пока хлопцы от леса сюда несут, полсилы расплескают – почти пустую воду приносят, а ты – ни капли! Вся Вода тут! С первого глотка поняла! Давай- ка приподними этого! – кивнула она на Звездана.
Иван поднял голову воина, а Верда медленно вливала ему в рот Воду. Вода заливалась внутрь, бежала по губам, бороде и попадала на рану, от чего в том месте появлялась легкая дымка. Казалось, что плоть срастается прямо на глазах. Звездан порозовел, глубоко задышал. Верда отставила кадку в дальний темный угол и заговорила.
– Когда- то давно, что и сама не помню, мир этот был создан для нас, и жили люди, не умирали. Воду мог любой брать. Рана какая или болезнь – все Вода исправит. И жили долго, и не старели. Потом все изменилось. А сейчас и подавно, дурные люди стали совсем… Потом тех, кто мог Воду доносить, не расплескав ее силу, прозвали «вещими», а потом и тех не стало.
– Откуда ты? И сколько тебе лет? – с интересом спросил Иван.
– Не надо тебе знать это. Все, что ты узнаешь – делает твои способности или сильнее, или слабее. Да, вижу, что этому-то вас и учат? Сюда прислали для этого же? Видать совсем все плохо, если в другое время пошли. Вода- то хоть у вас еще осталась там?
– Ага, – усмехнулся парень, – такая же, как у вас в болоте, только у нас бояться не получится, Водой она никогда не станет.
– А где берете Воду, жить- то как?
– А это те знания, что вам знать нельзя. Хотя… тебе можно, – передумал Иван, – к звездам мы теперь летаем за Водой, только, чтобы донести ее оттуда – тяжкий труд, и не все это могут, далеко не все. Отец мой, к примеру, двадцать лет учился, а привез пустую воду и все, больше не летал.
– У тебя получится, – успокоила Верда, – уже получилось. Иди спать, завтра Звездана встречать, праздник.
Утро началось с громких возгласов, из главной комнаты раздавался звонкий голос Святослава, от которого и проснулся Иван.
– Живой! Не получилось в этот раз умереть!?
– Не время, видать! – с улыбкой сказал Звездан. – Мы, хоть и умираем, но всегда поднимаемся вновь… От чернецов- то отбились?
– Отбились, Звездан, отбились, – успокоил друга Святослав, – не видать им нашей земли и нашего добра.
– А знаешь, кто рубанул меня? – хитро сказал Звездан и с прищуром посмотрел на хозяина дома.
– Ну? – нахмурился Святослав.
– Брат твой сродный. Пока я с его прихвостнями разбирался, тот с боку подошел и рубанул с плеча. Сразу видно, что не хазарский меч, этот тяжелый, до нутра достал…
– Ярополк, что ль? – стыдливо отвел глаза Святослав, – неймется ему, гаденышу, надо было его тогда порубить, а не отпускать…
– Родная кровь, братко, ничего не поделаешь. Ладно хоть Верда смогла, заговорила рану, так как ладно! – Звездан положил одну руку к шее, где была рана и бодро пошевелил плечами.
В этот момент Иван вошел в комнату.
– И гостя твоего старуха хвалила, просила поклон ему нести, – Звездан повернулся к Ивану и согнулся так, что борода достала до досок пола, – добра тебе, мил человек, до конца жизни я твой должник.
Иван промолчал. Мужики еще немного посидели, выпили по кружке медовухи, закусили румяным калачом, и Звездан вышел. Святослав налил еще кружку и сел за большой стол, опустив глаза.
– Твой брат пошел против тебя, против своего народа? – осторожно заговорил Иван, – Почему?
Святослав отхлебнул сладкого хмеля и нехотя начал говорить.