- Это довольно смелое заявление! Почему мы должны захотеть это сделать?

- Почему? Вы это сделаете, потому что хотите жить!

- Нам очень хорошо живется и без хана. Почему мы должны что-то менять?

Он не выказал мне никакого почтения, поэтому и я не стал ему его демонстрировать.

- Ты говоришь как дурак или сумасшедший! Все люди должны присягнуть кахану!

- Я сумасшедший? Надеюсь, ты понимаешь, что последнее заявление звучит так, будто бы вы одержимы манией величия? Но я повторю свой вопрос. Почему мы должны делать

что-то настолько глупое, как кланяться вашему каке?

- Кахану, дурак и вы подчинитесь или наши мечи снесут всем вам головы!

И чтобы произвести впечатление от своих слов, он выхватил меч. Судя по всему, он почувствовал, что я недостаточно хорошо играю свою роль.

- Хм... с такими вот мечами? Могу я взглянуть на ваш меч?

Он передал его мне.

Меч был сделан из хорошей дамасской стали и был лучше, чем те мечи, которыми были

вооружены большинство наших обычных рыцарей. Но я не мог позволить ему

продемонстрировать превосходство над нами.

- Довольно удобный, - сказал я, - Где ты его украл?

- Я получил его в битве за Самарканд, когда жившие там дураки отказались подчиняться.

- Немного далеко отсюда. У моего клинка железная только рукоять. Могу я его

проверить?

- Можешь уничтожить свой клинок, если тебе так этого хочется.

Я вытащил свой меч. Поставив кончик его клинка на мраморный пол, я срезал с его края

тонкую полоску стали.

- Лезвие мягкое, - сказал я, бросая ему отрезанную полоску.

Затем я поставил кончик своего клинка на пол, лезвием вверх, и ударил его клинком

по моему.

Его клинок укоротился вдвое.

- Клинок тоже слабый. В следующий раз не воруй меч только лишь из-за его дорогих

украшений.

Я бросил ему куски.

Эмиссар был смертельно бледен. Все пошло не так, как планировалось.

61

- Побеждает не оружие, а мужчины, которые им вооружены!

- Знаете, я говорю это уже много лет. И поэтому я знаю, что у нас нет причин бояться

ваших людей.

- У кахана лучшая армия в мире!

- Все, что у него есть, так это толпа недисциплинированных пастухов, годных только

для убийства беззащитных женщин и детей. Настоящие воины их не испугаются.

- Недисциплинированных? Ты лжешь! Выбери трех моих мужчин.

- Ну, если ты настаиваешь. Этот, тот и вон тот, - я выбрал трех, наиболее кричаще

одетых людей из его окружения и, думаю, что сделал правильный выбор. Должно быть, я выбрал кого-то очень важного, поскольку по щеке посла сбежала капля пота. Я видел, как он

выбирал между тем, чтобы потерять лицо или потерять кого-то особенного. Он выбрал

потерю лица.

- Первый мужчина, которого ты выбрал это субудай Бахадур. Он, как и я, принес клятву

принести отчет хану Бату. Ты должен выбрать другого.

- Как скажешь. Как насчет вон того довольно маленького парня в конце строя?

Позже я узнал, что этот парень был сыном посла, но его отец даже не моргнул глазом.

Он что-то коротко сказал на монгольском всем этим трем мужчинам.

Затем он сообщил:

- Я только что приказал этим трем мужчинам перерезать себе горло в качестве

демонстрации своей преданности и послушания кахану!

И эти трое сделали это!

Один за другим они выходили вперед, читали какую-то молитву, доставали свои

поясные ножи и перерезали себе горло! Из толпы раздались возгласы ужаса и недоверия.

Когда я взглянул на герцога, мне показалось, что он немного побледнел.

Если люди об этом узнают, то их мораль упадет. Я не мог позволить им превзойти нас, но я не собирался смотреть, как кто-то из моих людей кончает жизнь самоубийством!

Поэтому я рассмеялся ему прямо в лицо.

- Ну не расстраивайся слишком сильно, - сказал я, - И у нас в стране есть сумасшедшие.

Конечно, мы не выставляем их на всеобщее обозрение, когда собирается приличная компания, но тут все зависит от вкусов. А что насчет этого? Он тоже перережет себе горло?

- Любой настоящий монгол должен подчиняться приказам!

- Ну, давайте посмотрим!

И будь я проклят, но он отдал приказ и этот бедняга также закончил свою жизнь в луже

крови на полу вместе с остальными.

- А как насчет этого? – спросил я.

- Что ты пытаешься сделать? - закричал посол.

- Ну, я подумал, что если каждый идиот среди монголов перережет себе горло, то нам

не придется сражаться с ним следующей весной.

Комната взорвалась смехом.

- Если бы мой лорд Бату не запретил мне сражаться, то я убил бы вас прямо сейчас!

- Ну, я не думаю, что сражение слишком затянется, особенно если учесть, что теперь

у тебя нет меча. Кроме того, любая из наших женщин может выиграть сражение на мечах

у любого из твоих дураков. Даже маленькая Кристина может выиграть у любого из них, хотя

у нее шестеро детей.

- Можно, мой господин? Можно я и правда с ними сражусь? - сказала Кристина

и нетерпеливо шагнула из толпы. Она была в парадной одежде и, конечно же, не была

вооружена, но она так энергично взяла взаймы меч у своего мужа, что из левого уха пана Петра

потек тонкий ручеек крови.

- Мы просто разговаривали, пани Кристина. Это дипломатическая встреча, а не место

для сражения.

- А! Сначала ты нагло хвастаешься, а затем пытаешься выкрутиться! Говорю тебе, ты должен взять свои слова назад!

- Ну, если ты настаиваешь. Пан Петр, что ты думаешь на этот счет? В конце концов, она твоя жена.

62

- Мой господин, когда она в таком настроении я предпочитаю позволить ей делать то, что она хочет.

- Ну, хорошо, в таком случае выбери своего лучшего мечника, - сказал я послу.

- Пусть леди сама выберет своего палача, - сказал он со слащавой улыбкой.

- Я хочу вот этого, - сказала Кристина, - На нем надето больше всего золота и я

получу его, если выиграю, ведь так?

- Победитель получает трофеи, моя леди, - сказал я.

- Хорошо! И, конечно, я не могу сражаться в этом дурацком наряде! - сказала она и сняла

свою одежду.

Монголы носили доспехи, а она предлагала сражаться голыми!

В это время в Польше не было табу на наготу, поэтому голая женщина не выглядела

чем-то экстраординарным, но герцог всем дал понять, что у него при дворе он требует от всех

быть полностью одетыми и до сих пор никто не смел бросить ему вызов. Я снова взглянул

на герцога, но он рассматривал кессонные потолки.

Монгол вел себя так, как будто просто собирался подойти и убить ее. Кристина

легко парировала его удар и нанесла ему на лбу горизонтальный разрез. Это его поразило, и он начал сражаться всерьез. Но это не дало ему почти ничего. Возможно, он неплохо

сражался с саблей верхом, но он почти не умел владеть ногами. Парирование на лошади

отличается от парирования на ногах, поскольку, когда вы находитесь верхом, то у вас

между ног находиться голова лошади и она вас защищает.

Но в основном так происходило, потому что он никогда раньше не видел рапиры, в то время как Кристина часто сражалась рапирой против сабли. Она избивала меня таким

образом довольно много раз.

Поэтому она просто с ним играла. На его лбу к горизонтальному порезу она добавила

вертикальный, сделав тем самым замечательный христианский крест. Затем, она поставила

кресты на каждой из его щек не получив при этом ни одного пореза.

Она заставила монгола выглядеть дураком и это было замечательно. Она была

достаточно умна, чтобы понять, что мы должны отвлечь людей от мертвых тел на полу.

Толпа неистовствовала, а посол был фиолетовый от ярости.

- Она делает из него христианина! - заорал Петр.

- Разве это можно считать крещением? - крикнул кто-то.