На опушке проволочный частокол. На тропах и дорогах - рогатки, огневые точки. Повсюду очень много мин. Ими начинен каждый клочок земли.
И через все это прошли наши солдаты. Когда я приехал в 491-й полк, который овладел рощей Квадратная, то глазам моим представилась такая картина. Земля была вся изрыта, взорвана, деревья посечены, изломаны, всюду валялись изуродованные, окровавленные трупы.
"Вот оно, возмездие! - невольно подумалось мне. - Что посеяли, то и жать приходится".
На рощу Треугольная наступали 336-я отдельная армейская штрафная рота и огнеметный батальон. На опушке стрелки неожиданно наткнулись на проволочную сетку, растянутую между деревьями и достигавшую двухметровой высоты. Гитлеровцы открыли сильный ружейно-пулеметный огонь, и атака роты захлебнулась. Поддержать подразделение артиллерией не было возможности: она не могла бить по огневым точкам, от которых рота находилась в 70-100 метрах.
Несколько часов штрафники вынуждены были лежать перед сеткой, пока 491-й и 558-й полки не ворвались в рощу с других направлений.
При поддержке артиллерии и минометов немцы ротой автоматчиков с пулеметами проводят контратаку. Наши части отбивают ее.
Ночью к нам перебежало 15 вражеских солдат во главе с ефрейтором. Они рассказали, что в их роте имеется четыре пулемета МГ-42 и шесть автоматов. Остальные вооружены винтовками и карабинами. За последние дни их подразделение понесло большие потери.
Весь день 13 апреля противник беспрерывно контратаковал. На этот участок он подбросил еще до батальона пехоты на бронетранспортерах, затем перед нами появились подразделения 5-й танковой дивизии, 270-го пехотного полка 93-й пехотной дивизии и батальон фольксштурма. До наступления темноты мы отражали натиск противника. 136-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион стрелял по танкам, огнеметчики и стрелки уничтожали вражескую пехоту.
Ночь прошла тихо...
А в 3 часа 40 минут 14 апреля наша разведка донесла о начавшемся отходе неприятеля. Части дивизии немедленно перешли к преследованию. Вечером наступаем на Крагау и с ходу занимаем две траншей. Здесь обнаруживаем церковные и кладбищенские ограды, сетки, какими обычно окружаются спортивные площадки. Все это немцы теперь использовали для устройства заграждений.
После полудня начался сильный ветер, пошел дождь. Окрестность утонула в белесой дымке. Одежда на бойцах промокла, ноги вязли в грязи.
Стрельба то затухала, то возобновлялась с новой силой. Противник сопротивлялся отчаянно...
Мы с начальником штаба А. П. Соколовым, начальником политотдела В. А. Беловым, помощником начальника оперативного отделения В. П. Дорониным и другими размещаемся в Коонайтене. Подходы к этому господскому двору простреливаются. Отсюда до передовой несколько сот метров.
Из всех строений Коонайтена остался только одноэтажный дом. Он был набит людьми. Тут и штаб дивизии, и штаб артиллерии дивизии, и разведка, и связь...
Во двор то и дело залетали мины и снаряды. Время от времени раздавались возгласы, что кто-то убит, кто-то ранен, а кого-то присыпало.
С рассветом 15 апреля части ведут бой за третью траншею. Трудно даются каждый холм, каждый окоп. Но все же и этот рубеж преодолеваем. Теперь перед нами Крагау. Он расположен на автомагистрали. Как только мы его возьмем, откроется широкая возможность рокадного маневра. Под непосредственной угрозой окажется и порт Фишхаузен.
Северо-восточнее Крагау расположена прикрывающая его высота Безымянная. Она вытянулась по фронту метров на 200-300 и сильно укреплена. На ней - три линии траншей полного профиля, две отсечные траншеи, являвшиеся одновременно ходами сообщения, проволочные заграждения, блиндажи с бойницами, различные укрытия.
Овладеть высотой было приказано командиру 1-го батальона 558-го стрелкового полка старшему лейтенанту Виктору Алексеевичу Валяеву. Его батальон накануне вел напряженные бои, и в строю насчитывалось всего 13 активных бойцов.
Валяев присел на ящик, сощурил левый глаз и стал прикидывать, как лучше выполнить задачу.
Через некоторое время позвонил телефон. Заместитель командира батальона по политчасти капитан Литвинов взял трубку, послушно и молча передал ее Валяеву.
Говорил командир 558-го стрелкового полка Константин Васильевич Чапаев.
- Сорок третий слушает, - отозвался Валяев
- Слышали новости? В 21 час транта дает концерт.
- Объявлю желающим...
- С тещей встречались?
- Да, недавно.
- Ну хорошо, в добрый час!
Этот диалог означал: личный состав поужинал и отдыхает. В 21 час состоится артналет.
В блиндаже стало так тихо, что вопрос в телефонной трубке "Переговорили?" услышал Литвинов и невольно ответил:
- Да.
Щуплый, с быстрыми синими глазами старший сержант Шишкин примолк, ожидая распоряжений комбата или замполита.
Первым голос подал Валяев.
- Старшой! - так он называл Шишкина. - Скажи ребятам, пусть приготовятся. Скоро начнем.
- Есть! - старший сержант ушел, прошумев влажной плащ-палаткой.
- Хорош, стервец! - с восхищением сказал ему вслед старший лейтенант, видимо припомнив какой-то боевой эпизод, связанный с именем старшего сержанта. - Восемнадцать лет, а житейского опыта на двоих сорокалетних хватит...
До артподготовки оставалось минут десять. Валяев собрал бойцов и сказал:
- Берите гранат сколько донесете. Нужно создать впечатление, что нас в десять раз больше. Только хитростью и сможем взять.
Начался артналет. Снаряды ложились точно на высоте.
Вскоре стрельба прекратилась, и 13 человек устремились к вражеским окопам. Ведя огонь на бегу, бросая гранаты, они быстро достигли первой траншеи и ворвались в нее. Темнота и дождь благоприятствовали им. Растекаясь по ходам сообщений, наши пехотинцы потеснили фашистов. Они почему-то сопротивлялись не так упорно, как накануне. Очевидно, немцев больше беспокоил их левый фланг, по которому основательно била артиллерия нашего соседа. Гитлеровцы откатились на последнюю линию окопов, защищенную проволочными препятствиями, и оттуда открыли сильный огонь из автоматов, пулеметов и минометов.
Батальон Валяева залег в полусотне метров от проволоки. Старший лейтенант решил задействовать свой резерв и приданные средства. Взводу огнеметчиков (два станковых пулемета) и шести автоматчикам он приказал прикрыть правый фланг, а расчету станкового пулемета из пульроты приготовиться к отражению контратаки. Роте 82-мм минометов - обработать участок стыка хода сообщения, идущего с нашей стороны под проволоку немцев.
Кроме того, поддержать батальон было приказано дивизиону полковых орудий, батарее тяжелых минометов и крупнокалиберным пулеметам.
Приближался рассвет. Над высотой ползли низкие свинцовые тучи, все вокруг окутала синяя утренняя дымка, сквозь которую едва проступали силуэты деревьев.
Противник пошел в контратаку. Бойцы Валяева встретили его в наспех оборудованных ячейках. Они хладнокровно били по гитлеровцам из автоматов, из их же пулеметов. А когда немцы подошли совсем близко, в ход были пущены гранаты.
Неприятельских солдат на высоте оказалось больше сотни. А может быть, и около двух... Только в контратаке участвовало свыше тридцати человек.
Но горстка бойцов во главе с Валяевым и Литвиновым не дрогнула и остановила фашистов. А как только те повернули назад, старший лейтенант Валяев скомандовал:
- Вперед, товарищи!
- Добьем гитлеровских выкормышей! - подхватил замполит Литвинов.
Воины дружно поднялись с земли и с возгласами "ура" далеко отбросили врага.
Валяев быстро переставил артиллерию, выбрал НП, связался с тылом, готовясь полностью овладеть высотой. Из штаба дивизии к нему прибыл капитан Борисенко. Он проинформировал комбата об обстановке в полосе дивизии, о наступлении правого соседа и поторопил Валяева с выполнением задачи.
У старшего лейтенанта созрело решение: по ходу сообщения выйти на левый фланг, обойти траншею и проволочное заграждение и, проскочив немного вперед, ударить по гитлеровцам с тыла.
