В дивизии было широко известно имя молодого коммуниста, кавалера двух орденов Славы Василия Малышева. Только в одном бою на Белорусской земле он уничтожил пятнадцать фашистов. Когда командир подразделения выбыл из строя, Малышев взял командование на себя. Бойцы, возглавляемые им, отбросили противника.
Во время освобождения родной Белоруссии прославился снайпер коммунист Митрофанов. Он истребил 98 гитлеровцев.
В наступлении воины соединения проявляли массовый героизм. Только правительственных наград были удостоены 5520 рядовых, сержантов и офицеров. Среди них павшие смертью храбрых старший лейтенант Поддубов и лейтенант Филимонов, награжденные орденом Александра Невского. Два ордена Славы заслужил коммунист Наргуж Кутайбергенов. Эти люди - гордость и слава дивизии.
За год вновь сформированное соединение приобрело немалый боевой опыт.
В состав дивизии входили полки: 631-й стрелковый, которым командовал подполковник К. Д. Дмитриев, 491-й стрелковый во главе с майором Г. Н. Петиным, 558-й стрелковый под командованием подполковника М. Е. Волкова, 597-й артиллерийский - командир полковник С. В. Кунцевич, 136-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 185-й саперный батальон и другие специальные части и подразделения. Моим заместителем по строевой части являлся полковник Михаил Дмитриевич Горылев, начальником политотдела был подполковник Дмитрий Михайлович Костюк и артиллерией командовал подполковник Александр Андреевич Гоша.
631-й и 491-й стрелковые полки занимали оборону в первом эшелоне, а 558-й - во втором.
Нам противостояли части 256-й пехотной дивизии, 550-го штрафного батальона и 256-го саперного батальона противника.
Глубоко эшелонированная оборона его была заранее подготовлена и все время совершенствовалась. Первая позиция глубиною 2,5-3 километра состояла из трех траншей полного профиля с большим количеством огневых точек, связанных ходами сообщения.
Передний край немцев проходил по юго-западному берегу Суходровки на участке Маредново, Осетки, Шельмино и высоты 153.9. Перед ним было проволочное заграждение в три ряда, а в 20-30 метрах от кольев тянулись сплошные минные поля глубиною 30-40 метров. Кроме того, скрытые подступы к траншеям прикрывались мало заметными препятствиями с "сюрпризами". Минные участки и различные заграждения имелись также в глубине между линиями окопов.
В двух-трех километрах от первой проходила вторая позиция, состоявшая из двух траншей. Между этими позициями были промежуточные и отсечные.
Неприятельская оборона прикрывалась труднодоступной местностью.
С 5 июня 1944 года фашистское командование начало усиленно пополнять части на этом участке. Если раньше, по данным нашей разведки, они были укомплектованы на 50-60 процентов, то к 15 июня их численность уже доходила до 80-90 процентов. Состояли подразделения из немцев в возрасте преимущественно от 30 до 45 лет, в большинстве членов нацистской партии и участвовавших ранее в боях на Восточном фронте.
Среди штрафников имелось много преступников, приговоренных к пожизненной каторге и смертной казни. После победы в Белоруссии им обещали амнистию.
Вот этих-то головорезов нам и предстояло разгромить. Соотношение сил в полосе дивизии было такое: мы превосходили неприятеля в живой силе, автоматическом оружии и минометах, он нас - в танках, артиллерии и станковых пулеметах.
Подготовка к наступлению шла полным ходом. Саперы построили для переправы через реку Суходровку 3 моста для танков и артиллерии и 6 мостов для пехоты. В проволочных заграждениях проделали 12 проходов шириной 4-6 метров - по одному на роту первого эшелона, в минных полях - 4 прохода, выделены саперы-проводники.
Для преодоления своих траншей заготовили перекидные мостики.
Всю артиллерию - свою и поддерживающую - разделили на группы разрушения, поддержки, сопровождения пехоты и танков. Группам поддержки, сопровождения пехоты и танков предстояло действовать по плану дивизии, группе разрушения по плану корпуса. Каждая батарея знала, кого она обязана поддерживать, а расчеты орудий прямой наводки - какие цели уничтожать и кого сопровождать. Командиры батарей и рот расположились в совместных наблюдательных пунктах, а командиры дивизионов с командирами батальонов. Так было согласовано взаимодействие между пехотой, артиллерией и танками.
На четвертый день после прибытия в дивизию я поближе познакомился с частями, изучил обстановку и полученную задачу.
В ночь на 20 июня на совещании командного состава заслушал доклады своих заместителей, начальников служб и командиров частей о готовности к наступлению. Здесь же отдал приказ. Дивизия должна была прорвать оборону противника, нанося главный удар правым флангом в направлении Шельмино, Рыжики, и уничтожить противника в районе Марьяново, Осетки, Соловьево, выйти на рубеж Сосновая - Наспа - Кимбари 1-е. В последующем форсировать реку Лучеса на участке Макеево, отметка 170.6 и овладеть рубежом Мурашки - отметка 170.6. В дальнейшем развивать наступление в направлении Девин, Богушевка.
Правофланговому 631-му стрелковому полку с 144-й отдельной армейской штрафной ротой и батареей самоходных орудий предстояло взломать неприятельскую оборону на участке высота 167.1, Осетки и наносить удар в направлении Осетки, Лешино, Новый Стан.
491-му стрелковому полку с 234-й отдельной армейской штрафной ротой батареей самоходных орудий опрокинуть гитлеровцев на участке высота 153.4, излучина реки Суходровка и наступать в направлении Шельмино, Бастон, Соловьеве.
558-му стрелковому полку надлежало сменить части 338-й стрелковой дивизии и занять оборону на семикилометровом фронте, огнем сковать и отвлечь как можно больше сил немцев. А после успеха на направлении главного удара свернуться в сторону правого фланга и, оставив на прежних позициях прикрытие, двигаться на Казимиров, Бабино, Кумбари. Маневр 558-го полка по моему замыслу дал бы возможность расширить прорыв и обеспечить левый фланг дивизии.
На артиллерию возлагалось уничтожение живой силы и огневых средств фашистов на переднем крае и в ближайшей глубине, а также в случае необходимости отразить контратаки со стороны Марьяново, Задни, Задвинки, Кароли.
Особое внимание всех командиров я обратил на взаимодействие в глубине обороны противника с конно-механизированной группой генерала Н. С. Осельковского, которая вводилась в полосе 5-й армии в направлении Богушевска.
Настроение у всех было приподнятое, все понимали важность операции.
Наступление намечалось на 22 июня.
Накануне по всему фронту велась разведка боем. Мы тоже выделили для этой цели от каждого полка по одной стрелковой роте. Командирам этих подразделений была поставлена задача вскрыть огневую систему врага. А если удастся, то овладеть первой траншеей.
21 июня в 6 часов 30 минут после короткого артиллерийско-минометного налета роты атаковали гитлеровцев в районе Осетки, Шельмино, но перед проволочным заграждением залегли, прижатые сильным ружейно-пулеметным и артиллерийско-минометным огнем.
Немцы ждали нашего наступления и вылазку рот, видимо, приняли за начало его. Только этим и можно было объяснить то, что они открыли ураганную стрельбу из всех видов оружия. Нам оставалось только внимательно наблюдать.
Под прикрытием артиллерии наши роты отошли. Повторять атаку не было смысла: все равно такими силами траншею не захватить, а необходимые сведения мы и так уже получили. Состоялся краткий разбор действий подразделений. Пришлось признать, что одной из причин неудачи явилась некоторая медлительность стрелков после переноса нашего артогня в глубину вражеской обороны. Это дало возможность фашистам успеть выскочить из укрытий, занять свои места и организованно отразить натиск наступающих. Промах этот учли.
Неприятель ждал повторных атак. Мы решили запутать его ложными попытками захватить занимаемые им позиции. Когда эта цель была достигнута, мы, усилив сводный батальон ротой из 491-го полка, глубокой ночью нанесли настоящий удар. Он был проведен без артиллерийской подготовки и настолько внезапно для противника, что последний не успел опомниться, как наши бойцы уже ворвались в траншею. Завязался ожесточенный рукопашный бой.
