...Сегодня Иван ждал гостей отмечать двадцатилетие своего освобождения из лагеря. Надо было также узнать, от чего на сей раз собрался помирать Роман. Дело в том, что Иван многократно спасал Ромку. Жирный был мнителен и постоянно находил в себе разные опасные болезни - инфаркт, рак, СПИД... Недавно вдруг обнаружил под ребром лишнюю кость. Торчит, и все. Роман, лишившись сна и аппетита, до тех пор подозрительно прощупывал себя, пока Ванька не притащил из библиотеки медицинский атлас и не продемонстрировал на себе, худом, что кость никакая не лишняя, а - обычное ребро, недозабранное в грудину, как и задумано по конструкции.
Ожидая гостей, Иван подстригал бахрому на облохматившихся любимых джинсах - обновлял гардероб.
Первым объявился Роман. Принес джин "Бифитер" и банку килек - любимый харч Синяка. Ванька отложил стрижку штанов, молча предъявил такую же банку и такой же джин.
- Сосуды у нас в мозгах очень сообщающиеся, - с удовольствием поставил диагноз Роман.
- Кстати, о сосудах, - встрепенулся Иван, - какую опять заразу в нутрях нащупал?
- Эх, Ваня, Ваня, - покачал головой Роман, - я тебе сонник добыл для перевода - забочусь о твоей жизнедеятельности, а ты насмешничаешь над моими недугами. - Роман протянул другу потрепанную брошюрку.
Иван полистал ее.
- С английского?.. А-а, с французского?.. Пойдет. Благодарствуйте.
- Шолом, козлы! - В комнату вломился Вовка Синяк. - Кто дверь не запер, Жирный?
- Жирного не замай, - вступился за Романа Иван. - Жирный болен.
- Чем? - радостно поинтересовался Синяк.
- Панкреатитом, - трагически констатировал Роман.
- Чего ты врешь! Панкреатит у оленей на рогах растет.
Иван под разговор заботливо полюбопытствовал:
- Вовик, ты килечку, часом, не запамятовал?
- Обижа-аешь!.. - Синяк расплылся в белоснежной улыбке и достал из кейса джин и каспийские кильки.
- А зубки где взял?! - удивился Роман. - У тебя их сроду не было.
- Почему? Сначала были, спроси у мамы. Потом прошли со временем.
Роман задрал Синяку губу. Тот недовольно мотнул башкой:
- Чего ты мне в новую пасть руки поганые суешь!.. - Висюля на конце косы больно ударила Романа по носу.
С недавних пор Синяк для изменения имиджа завел новую прическу. Содрал он ее у американского актера Стивена Сигала.
Но с косой он стал больше похож не на супермена, а на немолодую мужеподобную индейскую женщину. Чтобы коса не висела без толку, к ее концу он привесил бронзовый амулет - кулак, и теперь, когда оппонент раздражал его, резко поворачивался, и клиент как бы невзначай получал по физиономии.
- Столом бы лучше занялся. Где салатики? - капризно спросил Синяк. - Где приклад, где харч?
- Салатики отпали, - не развивая тему, вздохнул Роман, рассматривая потревоженный нос в зеркале.
- Бухая, что ль? - сморщился Синяк.
- У нее вечером всенощная, - потупившись, защитил жену Иван. - Она отдыхает.
Синяк, разом поскучнев, завалился на тахту, выбив из нее пыль, ткнулся в раскрытый на кроссворде журнал.
- Жирный, из чего у меня шапка зимняя?
- Из нутрия.
- Не подходит. Четыре буквы надо.
- Тогда - нутр, - подсказал Ваня, вскрывая кильку.
- Или выдр, - уточнил Роман, отворачивая джину голову.
- Нутр годится, - кивнул Синяк, утомленно закрывая журнал и потягиваясь. В Германию пора ехать, а права ушли по утренней росе, по весеннему бризу. Иван, нарисуй права, будь человеком.
Иван растерянно обозревал праздничную снедь на письменном столе: три штофа с джином и три банки килек. Чего-то не то. Он почесал нахмуренный лоб.
- Сделай права... - канючил Синяк.
Иван обернулся.
- Чего? Какие еще права?.. Поди да купи.
Синяк перекинулся на Романа.
- Жирный, у тебя двое прав, сам говорил, поделись с товарищем. А Ванька их малёк подправит.
Роман полез в карман, достал права и кинул Синяку. Иван перехватил их на лету, вбил в глаз черную лупу и циклопьим оком впился в документ.
- Мня... Тушь старая... волыны много... сироп надо готовить. - Он вырвал увеличительный кляп из глаза. - Тебе когда ехать-то надо?
- Чем поздней, тем хуже, - проворчал Синяк. - А то - обнищал вконец.
- Тогда пойду сахар варить.
И Ваня вышел из комнаты.
Синяк включил телевизор - шла реклама женского белья.
- Кстати, Жирный, надо мне свою половую жизнь упорядочить. У тебя тетки приличной нет на примете?
Реклама кончилась.
- Надо подумать, - сказал Роман, забираясь на велотренажер "Кеттлер".
Синяк выключил телевизор и, чтобы не мешать Роману думать, снова уткнулся в кроссворд.
- Современный прозаик? - пробубнил он. - Восемь букв.
- Бадрецов, - предположил Роман, нажимая на педали. - Хм, откуда у Ваньки "Кеттлер"?.. Дорогая вещь...
- Слышь, Жирный, - Синяк заворочался на тахте, - "Бадрецов" подходит, только с нутром не согласуется...
- Зачем Ваньке тренажер?.. - бормотал свое Роман. - Надо отобрать.
Роман с детства боролся с жиром всеми возможными способами, но ненавистные боковины над задом - "жопьи ушки", за которые его всю жизнь щипал Синяк, - не рассасывались. Роман установил рычагом тугую тягу и даванул сопротивляющиеся педали.
Синяк остался недоволен его действиями.
- Жирный, ты кончай ехать, ты информацию гони. Насчет бабуина.
Роман изнеможенно откинулся назад, отпустив руль, как велогонщик на финише.
- Тпру-у... Дама есть. Красивая... Длинноногая. Первый муж арап. Второй англичанин...
- Детки?
- Одно. В Кувейте. - Роман слез с тренажера, вытер локтем запотевшее седло. - Дама нуждается в помощи... Силовой.
Синяк на тахте засопел, заерзал, достал электронную записную книжку и, плохо попадая толстым пальцем, стал тыкать кнопочки.
- Давай телефон. Даму беру... Помощь окажу.
Иван на кухне ждал, пока поспеет чайник. В кастрюле кипятились белые трусы. В углу под раковиной, забитой грязной посудой, в стеклянной с одной стороны клетке маялся варан Зяма, размером с кошку. Колька сидела на корточках и дразнила маленького ящера. Варан стоял, прижавшись к стеклу чешуйчатым боком, и нервно подрагивал.
- Папа, Зяма шипит.
Варан в подтверждение ударил хвостом по стеклу. Иван вздрогнул, выключил чайник, помешал деревянной скалкой трусы, насыпал в кружку сахар и залил кипятком.
- Николай, оставь реликт в покое, - пробормотал он. - Твое дело трусы варить.
Активно педагогировать после позорной истории с наркобизнесом Иван стыдился. Помешивая в кружке сахар, он вернулся в комнату.
Роман после велозаезда полуголый лежал на тахте, обмахиваясь журналом.
- Рома... - Иван замер со своей кружкой, подыскивая сравнение. - Ты похож на немолодую бородатую лысеющую одалиску. Такую, знаешь... на любителя. С грудями... Типа - профорг борделя... Кстати, не забудь завтра же подать заяву, что права потерял. А то Синяка тормознут в Германии, проверят права на компьютере - и сидеть тебе, Ромочка, не пересидеть. А скажешь: потерял, и сидеть будет один Синяк.
- Точно, - кивнул Синяк.
Роман отложил журнал и надел рубашку.
- Иван, ты человек худой и бедный, зачем тебе "Кеттлер"? Я же, напротив, человек состоятельный и полный. Отдай его мне.
Ванька опешил, молча пожевал губами, осваивая предложенную логику, уселся за письменный стол и равнодушно произнес:
- Забирай... Вообще-то это подарок... но забирай.
Потом пригнул к столу пружинчатую шею сильной лампы, раскрыл права, выбрал тоненькую кисточку, окунул в горячий сироп, отжал волоски и тихонько потянул прозрачную паутину по фамилии "Бадрецов".
- Каждую бу-уковку надо прописывать... - сладострастно ворожил он, высунув от усердия язык. - Вот та-ак...
Синяк оторвался от кроссворда.
- Жирный, мне гараж на две персоны предлагают. Соединиться не желаешь?
- А могилы тебе на две персоны не предлагают? - усмехнулся Роман, заботливо натягивая чехол на обретенный "Кеттлер".
