Если бы с него хотели выбить его деньги, то действовать им нужно было бы, совсем иначе. Со смертью беременной Насти, все надежды на то, что он под давлением кому-то что-то отдаст, растаяли как дым. Его теперь больше ничего не пугает. Есть только одна единственная причина, по которой он может расстаться со своим ресурсом, это информациях о тех, кто это устроил. За эту информацию, он был готов отдать всё, что имеет.

Первый год в колонии прошёл без происшествий. Чилингаров жил своей жизнью ни к кому не примыкал и его тоже, никто к себе не подтягивал и не беспокоил. Но в июле 1994 года его вдруг позвал к себе смотрящий за колонией, Виктор Иванович Гусельников, больше известный как Гусь.

Гусельников в общем-то, матёрым уголовником никогда не был, он всю свою жизнь занимался спортом, вокруг него всегда крутилась молодёжь и он первым понял грядущие изменения и сколотил в городе, банду из спортсменов. Гусельников очень быстро поднялся сам и поднял своих пацанов, за что поимел от них глубокое уважение. На зону он попал впервые и совершенно случайно. Ехал за рулем с дня рождения и по пьяному делу, сбил не того человека, за смерть которого, его могли бы простить. Гусь получил по полной – пять лет строгого режима за обычное ДТП и коль уж он сюда попал, местная братва попросила его, взять зону под свой контроль.

Гусь имел уникальный талант договариваться со всеми, мутить воду так, что никогда не становился при этом крайним. Он никогда ни с кем не конфликтовал, ни с братвой, ни с администрацией и умудрялся при этом, держать на зоне порядок.

– Проходи, присаживайся, – пригласил Чилингарова к столу, Гусь. – Выпьешь?

Показал Гусь на бутылку хорошей выдержки, армянского коньяка.

– Благодарю за предложение, но я не пью, – отказался Чилингаров от выпивки.

– Тут до меня слухи дошли, что оказывается наша зона не бухты-барахты, а самая что ни на есть, элитная. Мол, здесь даже собственный миллионер, срок отбывает. Я туда поглядел, сюда, нет нигде такого миллионера, все живут скромно. Вот и ты, Артем, тоже ведь скромно живёшь, скромней меня, но это ведь только на первый взгляд. Я вот тебе коньяк дорогой предложил, а ты даже и ухом не повёл, отказался.

Чилингаров ничего не ответил и в каморке, повисла тяжёлая тишина.

– Ну чё ты молчишь, Артем? У нас ведь тут как: если у тебя есть что лишнее, поделись с товарищами своими. Будет тебе уважение, а если кто вздумает колбасу в одну харю под одеялом трескать, тут уж извини, за что боролся, на то и напоролся.

– Я не молчу, я жду когда вы мне предложение сделаете, Виктор Иванович, – ответил Гусю, Чилингаров.

– Я, дурак старый, подумал, что это ты мне должен часть своих денег предложить, чтобы с тобой на зоне несчастье не приключилось. Люди здесь все сплошь злые, завистливые не любят они чужого счастья. Вот ты освободишься и заживешь, а они снова курицу какую-нибудь, или ящик водки украдут и снова сюда, на долгие годы тюремную баланду хлебать. А ты им шанс дай, поделись с ними своим счастьем. Они это оценят, уважать тебя будут.

– Да я бы с радостью, обменял часть того, что есть у меня, на частицу того, что есть у вас. Да только согласитесь ли вы на такой обмен, Виктор Иванович?

– Ну, говори, а я подумаю над твоим предложением, – разрешил, Гусь.

– Раз вы знаете о моем состоянии, значит вам должны быть известны и реальные обстоятельства, при которых, я угодил на зону, – сказал Чилингаров.

– Допустим, кое-что мне известно, – кивнул Гусь.

– Мне нужна информация на тех, кто меня подставил. За каждого участника, я готов заплатить миллион долларов. Ну а дальше, будет видно.

– А если, я поступлю по другому и прямо из-за этого стола, ты отправился прямиком на парашу? Как тебе такой расклад? – усмехнулся Гусь.

– Я думал, вы умнее, – Чилингаров взял со стола нож и без раздумий, всадил его по самую рукоятку, себе под сердце.

– Ай, беда, беда-то какая! – запричитал Гусь. – Ну что ты стоишь как истукан? – заорал он на застывшего от изумления шныря, давай врача сюда, быстро!

«Недооценил я тебя Артём, не понял глубины твоего характера. Умрешь ведь сейчас и плакали тогда наши миллионы. Ай, я старый дурак!» – продолжал сокрушаться Гусь, когда санитары, уже унесли на носилках потерявшего сознание, Чилингарова.

Гусь замял все назревающие с администрацией разборки и стал ожидать вестей из больнички.

«Только бы выжил, а уж я то постараюсь исправить свою ошибку», – думал Гусь попутно обмозговывая, как бы ему без палева передать на волю суть предложения Чилингарова. Отправлять маляву кому ни попадя опасно, кто знает, кто именно стоит за всей этой замуткой?

Будучи опытным хирургом, Чилингаров точно знал, куда нужно тыкать ножиком, чтобы со стороны было страшно, а в реалии ничего опасного не было. При условии своевременно оказанной помощи разумеется. Ну тут уж, как карта ляжет.

Карта легла правильно и уже через неделю, Чилингаров ходил по палате.

С этого дня, Артемия Семёновича, бывшего хирурга, стали называть Саморезом.

***

Из больнички на зону, Саморез вернулся через месяц и его сразу же, отвели к Гусю.

– Ты меня извини за то, что я тогда ляпнул не подумавши. Я понимаю, серьезные дела так не решаются, мой косяк, признаю, – сходу повинился перед Чилингаровым, Гусь. – Ты Саморез, не только богатый и умный, но ещё и правильный. Правильно приоритеты расставил, когда мне свои условия выдвинул. С гадов нужно спрашивать, а за смерть беременной жены, вдвойне. Скажу сразу: запрос я насчёт твоего условия, на волю отправил, но ответа, пока не получил. Сам я понятия не имею, кто так с тобой поступил. Я ведь уже давно здесь сижу, откуда мне знать, кто так на воле гадит. Но я узнаю, ты даже не сомневайся, узнаю и накажу.

– Вы меня наверное не так поняли, Виктор Иванович. Мне нужна лишь достоверная информация, а наказывать их буду я, сам, – сказал Саморез.

– Так тебе ж ещё больше десятки срок мотать! – удивился Гусь.

– А я хоть всю жизнь готов ждать, но я выйду и до них доберусь.

– Тут такое дело, ко мне обратился один из наших бандитов, ну, насчёт того, что у тебя деньги имеются. Откуда он про них узнал, я не знаю. Был ли он среди тех, кто на тебя тогда наехал, тоже. Но он слишком мелкая сошка, чтобы иметь доступ к такой информации, ему её кто-то слил.

– Как его зовут? – спросил Саморез.

– Зыбарь, имеет свою небольшую бригаду, крышует мелких барыг и сам барыжит спиртом из Красноярска. Может он и участник того дела, но уж точно, не организатор.

Гусь старался держать Самореза поближе, чтобы ни дай бог, к нему не подкатил кто-нибудь от воров. Если это произойдёт, может случиться всякое.

Зыбарь

Зыбарь всё-таки не смог побороть искушение срубить по легкому денег и обратился таки к Гусю, с просьбой потрясти Чилингарова. Шло время, а весточки от Гуся всё не было.

По своим каналам, Зыбарь узнал, что Чилингаров пытался зарезаться прямо у Гуся в каморке, но выжил и даже погоняло получил – Саморез. Знал он и то, что после больнички, Гусь старался держать Самореза к себе поближе, но Саморез почему-то, предпочитал позицию «один на льдине».

Неожиданно для него, Зыбаря вдруг пригласил к себе на дачу смотрящий за городом, вор в законе, Тима.

Предложение Тимы, Зыбаря удивило и напугало. Для Тимофея Николаевича Зарубина, Зыбарь был такой мелкой букашкой, на которую он мог наступить и даже не заметить. И такой человек, как оказалось, вообще в курсе, что на этом свете существует какой-то Зыбарь и он его, даже в гости к себе пригласил.

Отказаться от такого предложения, было нельзя. Не захочешь приехать сам, как человек, найдут и привезут в багажнике, как скотину, так что, выбор у Зыбаря всё же был.

Дача Зарубина находилась в живописном месте на берегу тихого озера. Огромный участок вместе с озером, был огорожен высокой металлической оградой периметр которой, день и ночь охраняла вооруженная охрана с собаками.

«Прямо как зона какая-то. Только охрана не снаружи, а внутри», – подумал Зыбарь, въезжая в открытые ворота особняка.