– Ого! Павлины! Надо же.

– Павлины? – Альда обернулась? – А-а-а, это дорхи. Их многие из знати держат в домах из-за красоты.

– Дорхи? А выглядят точь-в-точь как павлины. Они раскрывают свой хвост наподобие веера?

– Точно. И хвосты у них очень красивые. Да и сами дорхи бесподобны.

– Угу. А клюв им лучше держать связанным – не дай боже споют.

Альда хихикнула.

– Точно. Скрежет металла по стеклу музыкальней.

– Павлины, – кивнула Наташа.

– Пусть так. – Альда вдруг тихонько засмеялась. – Им, по крайней мере, не нужно несколько часов собираться, чтобы быть красивыми. Так что завидуй.

Наташа надулась.

– Между прочим, если уж на то пошло, то именно самцы у этих птиц самые нарядные и шикарные. Самки выглядят так себе… блекло, по сравнению с самцами.

– Да ладно?

Наташа с Альдой так увлеклись обсуждением павлинов или дорхов, что не заметили, как остановились около одной группы девушек, которые с интересом стали прислушиваться к их беседе. Но тут одна из девушек не выдержала. При этом Альда заметила, что вторая девушка чуть нахмурилась и сделала крохотный шажок в сторону, словно говоря «я к этой дуре не имею никакого отношения». Причем слово «дура» было очень красноречиво написано на её лице. Правда это продлилось мгновение, и вот она снова улыбалась. Наташа, кажется, этого не заметила.

– Простите?

– О, прошу прощения, – девушка улыбнулась. – Где мои манеры. Виконтесса Ориберра Антелия, мои подруги.

Наташа чуть вскинулась, ожидая, что представят и оставшихся трёх девушек, но виконтесса замолчала. Остальные тоже молчали. Озадаченная девочка покосилась на Альду, вспоминая её уроки по этикету. Похоже тех троих только что исключили из разговора. И сделать это могла только дама, занимающая очень высокое положение.

– Гм… Наталья Астахова… Призванная.

– Я так и поняла, – снова улыбнулась девушка. – Если вы не знаете таких очевидных вещей. Мужчины будут наряжаться? Блистают только дамы.

– Э-э… – Наташа никак не могла понять, зачем весь этот разговор по теме, которую она никогда не любила – о нарядах. – Не стоит так обобщать, всё-таки. К тому же, вы не совсем справедливы.

– У вас на родине полагают иначе?

– У меня на родине есть специальные люди-ученые, которые занимаются изучением разных животных. Почитать их исследования бывает интересно. Так вот, самцам птиц как раз и бывает важно привлечь внимание самок, что они и делают своим опереньем – чем оно наряднее и пышнее, тем больше шансов. Что касается людей… никто просто так тоже не блистает. У всего есть цель.

Лицо виконтессы вытянулось.

– Я правильно поняла, вы сейчас сравнили глупых птиц и людей?

– Сравнила? Нет, конечно. Но поведенческие реакции у всех животных, а люди…

– Наташа, – зашипела сквозь зубы за спиной у нее Альда.

– То есть сравнили.

– Эм… – Кажется, Наташа сообразила, что излишне увлеклась. – Прошу прощения, просто… э-э-э… увлеклась…

– Полагаю, это вам простительно, – едко улыбнулась виконтесса. – Если у вас на родине люди не отличаются от животных, то отсутствие манер понять можно.

Альда быстро переводила взгляды с лица подруги на виконтессу и подруг виконтессы. Хотя какие тут подруги? Скорее свита, причём, состоящая из зависимых девушек. Но даже так те выглядели малость хмурыми. Наташа может и увлеклась объяснением, но точно не имела в виду ничего плохого, чтобы нарваться на такое вот прямое оскорбление на пустом месте. Неприятно слушать? У виконтессы была куча способов прервать разговор, ставший для неё в тягость, либо поменять тему. Она выбрала так.

Наташа молчала, о чем-то размышляя.

– Гордыня, – наконец проговорила она. – Виконтесса, мы обязательно с вами обсудим отличия поведения людей и павлинов в зависимости от роскоши оперенья, но позже. К сожалению, сейчас не могу уделить вам время.

Она резкого развернулась и зашагала по дороге, перестав обращать внимания на виконтессу и её спутниц. Сама виконтесса буквально побелела, хотя непонятно от чего – ярости или растерянности. Видно, не привыкла, что ею настолько явно пренебрегают, а она только-только настроилась ещё повеселиться, это Альда заметила. В этом плане решение подруги она одобрила целиком и полностью. Спор в данном случае мог обернуться только ещё большим позором. Верно барон предупреждал: тягаться с местными ядовитыми гадинами в плевках яда – занятие бесперспективное в силу большего опыта последних. И Наташа сделала единственное, что у неё получалось лучше всего, ошарашила окружающих. Фигурально выражаясь любимыми ее словами – перевернула доску. Не бежала от разговора, просто отложила его.

Альда заторопилась следом за пылающей гневом подругой. Та же слегка замедлилась, позволив себя догнать. Альда заметила, что Наташа чуть прикрыла глаза и что-то бормочет под нос.

– Наверное, мои мысли по орнитологии были не к месту, – наконец спокойно заметила Наташа.

– По чему?

– Орнитологии. Наука моего мира, которая изучает птиц.

– А зачем их изучать? – удивилась Альда.

Наташа хмыкнула. Судя по всему, хорошее настроение к ней медленно возвращалось.

– Понятия не имею. Но если ученые мужи их изучают, значит это зачем-то нужно. Между прочим, неплохие деньги из бюджета получают на свои исследования. А вот я что-то расслабилась. Мне ведь показалось, что она искренне заинтересовалась моим мнением. Дура.

– А откуда ты знаешь об этих исследованиях ваших учёных?

– О! Какой только фигни не начитаешься в интернете, пока готовишь доклад по биологии в школе. Я тебе потом объясню, что такое интернет. Жаль с нами нет посла Орилия, он бы тут пригодился.

Альда мысленно согласилась. Господин Орилий легко смог бы разрешить ситуацию. Или вообще не дал бы ей возникнуть.

– Могла бы попросить помощи, – не очень уверенно отозвалась Альда. – Уха коснуться надо, да?

– Не знаю, кто там придёт на помощь, – пожала плечами Наташа, – но я их не знаю. И не знаю о возможной цене, которую придётся заплатить за помощь. И я вовсе не о деньгах. Сами справились.

Дарк Вром одобрительно кивнул.

– И правильно. В империи не стоит принимать помощь, если можешь справиться сама. Дело тут, конечно, не в цене. Просто за нами наблюдают и оценивают. Сами справились – один вывод про нас, обратились за помощью – совсем другой. Соответственно и отношение поменяется. А посол не может появиться раньше императора.

– Я и говорю про цену не в деньгах. А так… этикет всё портит.

– Точно, – согласилась Альда. – Зачем ты вообще заговорила про этих дархов и их поведение?

Наташа на миг задумалась.

– Растерялась, наверное, – честно призналась она. – Задали вопрос, я машинально стала отвечать. Дурная привычка.

– Точно, – теперь согласился и Дарк. – Отвыкай. Тем более в империи.

Наташа помрачнела.

– Я сейчас себя такой дурой чувствую, вспоминая, что маленькой хотела быть принцессой.

– Быть маленькой принцессой здорово, – глубокомысленно согласилась Альда. – Одна беда – принцесса очень быстро становится взрослой, и сказка заканчивается.

– Я не понимаю смысл вот этого нашего дефилирования тут! – скрывая раздражение, заявила Наташа, заметив, что они тут, как модели на подиуме – идут по тропинкам, а все из беседок на них смотрят. Оценивают наряды, походку, поведение, делают какие-то свои выводы.

– Ты недалека от истины, – поежилась Альда. – Жуть. Скорее бы император пришёл… О! А вот и он. – Девочка поспешно склонилась в реверансе.

Наташа резко обернулась, лихорадочно вспоминая весь вылетевший из головы этикет, который вдалбливала ей на корабле Альда. Потом вспоминала слова барона о приветствии в соответствии с её родным миром и несколько неуклюже склонила голову, шагнула навстречу подходившему по тропинке мужчине в окружении небольшой свиты. За спиной у него, кстати, находился и барон Лоран Раскин. Он ободряюще улыбнулся и скрылся за спиной повелителя.

Как ни странно, но это помогло Наташе взять себя в руки. Уже более уверенно она сделала ещё один шаг навстречу, протягивая руку.