Все казалось слишком гладким. До блеска. Неприятного блеска, что бросался в глаза, раздражая слизистую оболочку. Хотелось ощущений. Выброса адреналина и ярких впечатлений. В конце концов, хотелось нормальных отношений с настоящим мужчиной.

Сегодня я действительно успела пожалеть о ссоре с Дэвидом, что произошла накануне. Я всегда бросала парней первой, не умея довести любые отношения к какому-либо логическому заключению. Постоянно искала несуществующие проблемы там, где их просто не было.

Иногда мне казалось, что вот-вот в мою жизнь ворвется удивительный человек. Как ветер в знойном июле, он окутает меня прохладой и заставит поверить во что-то волшебное.

Секс. Это то, к чему сводились мои взаимоотношения с противоположным полом. Секс и ничего более. И чем ярче была близость, чем искуснее был партнер, тем дольше я оставалась с ним рядом. Но проходила неделя, а затем вторая, и я теряла к человеку всякий интерес.

Возможно, причиной такого поведения было мое воспитание. Точнее, полное его отсутствие.

Оставшись один с младенцем на руках, Николас Митчелл посвятил все свое свободное время работе и изучению редких заболеваний сердца. Причина была известна всем. Безвременный уход единственной женщины, которую он любил.

Я отлично понимала, что брак с Даниэлой Лима стал для него неким спасательным кругом, за который он цеплялся уставшими руками, словно тонул в океане отчаяния.

Потому он доверил мое воспитание Джоан. Женщина не могла иметь своих детей и с радостью приняла выгодное предложение отца. Я часто наблюдала за тем, как нежно Джоан смотрит на отца, словно хочет сказать нечто запретное и страшное. И я была уверена, что он не безразличен ей. Но отец упорно гнул свою линию, старательно избегая действительности.

Отец старался не появляться дома. И даже после помпезной свадьбы с мамой Саманты его привычка ночевать на работе не изменилась. Даниэла не особо расстраивалась и, попав в наш особняк, стала совсем иной.

Симпатичную латиноамериканку словно подменили. Она сразу же распустила павлиний хвост. Выбрала себе самую огромную спальню и умело отдавала приказы прислуге. Более того, прислуга постоянно менялась. Мачеха сама нанимала девушек из агентства, но каждый раз с позором выкидывала их из дома. Причины были разными. От томных вздохов рядом с моим отцом до банальной кражи столового серебра.

Она всегда придумывала пикантные истории, дабы уволить очередную несчастную горничную. И самое интересное, что ее истории ни разу не повторялись. Хотя я отлично понимала – женщина лжёт. Почувствовав немного власти, она стала вести себя словно Греческая Богиня, что снизошла с Олимпа к смертным.

***

"Грубые пальцы скользнули под тонкую кружевную ткань крохотных кружевных трусиков Сесилии. Женщина замычала, отдаваясь в руки незнакомца, которого боялись все в городе. Грег навис над ней и сжал подбородок девушки пальцами. Опускаясь ниже, он дернул зубами дорогое кружево и нагло завладел заветной дырочкой, касаясь языком трепещущего бугорка".

– М-да. Как же все просто на страницах романов. Захотел и сразу трахнул, – бормотала я себе под нос, захлопывая скучную книгу.

Но описание грубого секса придуманных героев вызвало жаркую волну внизу живота и у той самой "заветной дырочки". Трусики стали влажными, и я сморщила нос. Дэвид. Вот кто нужен мне сейчас. Наступив на горло собственным амбициям, я набрала его номер.

– Одумалась? Мне приехать? – голос брюнета был таким, словно он выиграл миллион.

Господи. Какой же он скучный. Даже не стал строить из себя мистера "Я обижен. Проси прощения"!

– Приезжай, – выдохнула я в трубку и взглянула в зеркало на свое отражение.

Царапины выглядели отвратительно! Сэм – тупая сука. Надо было сильнее бить ее, чтобы никогда больше даже не подумала о том, что у нее есть хоть малейшее право прикасаться ко мне безнаказанно.

Грациозно двигаясь, сняла пижаму и бросила на пол, наблюдая, как шелковая ткань ложится на мягкий ковер. Настроение заметно улучшилось. Я предвкушала жаркие стоны и сладкие поцелуи.

Войдя в душевую, включила воду и, встав под теплые струи, расслабилась. Горячая вода стекала по соблазнительным изгибам нежной кожи, оставляя на теле приятные ощущения прикосновений. Я представила, что в душе я не одна и, обхватив ладонями полную грудь, шумно выдохнула. Капли стекали по волосам и щекотали шею.

– Нет, милая Иви. Сама себя ласкать ты не будешь, – Промурлыкала, словно кошка, и скользнула рукой к бедру.

В дверь постучали.

– Входи, Дэвид. Я скоро буду готова.

Фу, как пошло. Словно шлюха в борделе. Принимаю парня в собственной комнате. Но это не было впервые, потому совершенно плевать на то, что кто-то услышит, что творится за закрытой дверью моей спальни.

Обернув полотенцем стройное тело, я вышла в спальню, медленно ступая по мягкому ковру. Ступни утопали в искусственном меху. Полотенце соскользнуло с груди, обнажив возбужденные розовые соски. Дэвид сидел на кровати, широко раздвинув длинные ноги, и замер, увидев меня. Глаза парня вспыхнули озорным огоньком. Быстро поднявшись, он торопливо срывал с себя одежду, словно боялся, что я передумаю.

Но я уже горела. Кожа покрылась мелкими мурашками от затылка до кончиков пальцев.

– Какая же ты красивая… – восхищенно оглядывая мое тело, страстно шептал Дэв.

– Замолчи. Просто займись со мной жестоким сексом, но медленно. Как в фильмах, – облизнув губы, скользнула в его жаркие объятия.

Укладывая на край кровати, парень просунул руку под мою спину и осторожно развел сжатые колени второй ладонью. Глаза опустились на ту самую дырочку, что сейчас горела, заставляя выгибать спину. Дэвид плотоядно облизнулся и, резко наклонившись, впился губами в розовый бутон. Парень накрывал горячим ртом ноющий бугорок. Язык скользнул в теплое и влажное лоно. Но этого было мало. Сейчас мне нужен был он весь. Я хотела ощутить его внушительную длину внутри себя. Обхватив руками затылок брюнета, резко дернула за волосы.

– Понял, детка. Сегодня ты жаждешь жестокого траха? – похотливо прорычал Дэвид.

Я кивнула и закрыла глаза, отдавая себя во власть знакомых рук. Тело парня слилось с моим. Он прокладывал себе дорогу в заветное место осторожными неспешными толчками. Сегодня он был на высоте. Стоны стали громче. Я чувствовала каждую венку на его возбужденной плоти, что творила какие-то чудеса. Вот оно. То, что было сейчас нужно. Толчки стали грубыми и болезненными. Парень укусил меня за плечо и сжал ягодицу рукой.

– Я хочу, чтобы ты кричала, Иви, – шептал парень. – Скажи, что хочешь меня.

– Хочу… – ответила, сглатывая.

– Скажи, что любишь меня, – шепнул брюнет, закатив глаза.

Какого хрена? Любишь? Сейчас мне хотелось, чтобы он поскорее закончил то, что начал и свалил. Своими словами он испортил мне потрясающий секс.

Дэвид дернулся и излился на кровать. Переведя дыхание, уткнулся лбом в мой живот.

– Однажды ты все равно скажешь, что любишь меня, – сказал тот, что сам никого не любил.

До сегодняшнего вечера мы никогда не говорили о чувствах. Но в поведении Дэвида что-то изменилось. Либо он хотел почувствовать собственную значимость, заставив меня подчиниться, либо действительно был влюблен. Меня не устраивали оба варианта.

Резко встав с кровати, я надела белые трусики и взглянула в распахнутое окно.

Солнце давно спряталось за линией далекого горизонта, окрашивая небо в лиловый цвет. Луна смотрела в окно, словно нашептывая мне странные чарующие истории. Как заколдованная, я смотрела на темное небо.

Дэвид уже оделся и был готов отправиться домой. И тут мой взгляд остановился на одиноко стоящей фигуре. В парке снова стоял мой новый знакомый Кевин. Прикусив губу, я незаметно махнула ему рукой. Он махнул в ответ, словно пытаясь позвать к себе. И только сейчас до меня дошло. Я стояла в одних чертовых трусах. Стыдливо пряча грудь, я захлопнула ставни и зашторила окно.