«ПАРАД НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ В МОСКВЕ 7 НОЯБРЯ 1941 ГОДА». Картина К. Ф Юона

Нечто подобное вспоминал спустя много лет и маршал авиации Сергей Игнатьевич Руденко:

«Апофеозом парада стал момент, когда гвардейского роста, как на подбор, бравые солдаты под дробь барабанов швырнули гитлеровские штандарты к подножию Мавзолея. По телу тогда пробежала дрожь - то было святое волнение человека, воевавшего с первого до последнего дня, знающего цену достигнутой победы».

Любопытную подробность о так называемом «золотом квадрате» парада, составленном тогдашними слушателями Военно-Воздушной академии, сообщает Герой Советского Союза В. Емельяненко:

ПАРАД ПОБЕДЫ В МОСКВЕ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ 24 ИЮНЯ 1945 ГОДА ЗНAMEHA РАЗГРОМЛЕННЫХ ГИТЛЕРОВСКИХ АРМИЙ, ВЗЯТЫЕ В БОЯХ ЧАСТЯМИ СОВЕТСКОЙ АРМИИ

«Из числа слушателей академии был сформирован парадный батальон. «Золотой квадрат» - назвали тогда нас, участников парада, потому что построили в форме квадрата 10X10 метров, который опоясывали шеренги Героев Советского Союза. В одной из них, той, что предстояло пройти рядом с Мавзолеем, был и я. От здания теперешнего ГУМа мы двинулись вниз, к Историческому музею, и тут, когда наши колонны стали подниматься к Мавзолею, хлынул проливной дождь. Парадные мундиры, которые мы столь тщательно утюжили накануне, прилипли к телу, сапоги набухли, но разве хоть что-нибудь могло омрачить настроение…»

С воинских лет возникло так полюбившееся Москве прекрасное многоцветие праздничной иллюминации и салюта! Впервые столица салютовала в августе сорок третьего года, когда наши войска, изломав вражескую оборону на Курской дуге, освободили Орел И Белгород.

Ликовала столица, как в стародавние времена, когда приходила несть о том, что крымчаки бегут, разбитые где-нибудь в степях под Курском.

САЛЮТ ПОБЕДЫ. 9 МАЯ 1945 ГОДА

Обычай салютов и расцвечивания неба праздничными или, как некогда говорили, потешными огнями, как уже отмечалось, у нас заведен с петровской поры.

Каждое 9 Мая, как в победном сорок пятом, гремит залп салюта. Или когда отмечаются другие торжественные дни и даты. Салютует Москва во время военных парадов, в связи с погребением видных воинов, государственных деятелей. Теперь у салютных установок - внуки и правнуки тех, кто шел от Волги до Одера. Немногие знают, что залпы имеют названия и особенности. Залп «Гром-I» начинается С того, что в небо взлетают разноцветные огненные шары и под громовые раскаты они распадаются на сотни мерцающих звезд. Привыкли москвичи к таким залпам, как «Огни победы», «Майские звезды», «Астра красная»…

Красная площадь, если только она не запружена шествием, всегда кажется пустынной.

Величественно простирается она во все стороны света.

Нельзя оторвать восхищенный взор от брусчатки, что покрывает нашу прекрасную Красную площадь.

Каменный цветок

Не тужи, не скорби, не тоскуй…

Максим Грек

Приходилось ли тебе, мой дорогой читатель, хоть раз в жизни видеть радугу-дугу над еловым бором? Любовался ли ты бесконечно меняющимися небесными красками, отраженными влажными ветвями хвойного шатра, надежно укрывающего от ливня тех, кто спрятался под матерой елью? Небо, радуга, ель-столп, ель-великан и окружающий ее хвойный молодняк-подлесок, если посмотреть с дальней поляны, образуют фантастический чертог… Есть в нем родное, близкое, привычное. Молнией проносится догадка: плавные линии-переходы и семья шатров вокруг столпа, уходящего к облакам, общим силуэтом и раскраской напоминают деревянные храмы. Но ближе всего увиденному всесветно знаменитый, прославленный в веках, сияющий на Красной площади, неподалеку от Москвы-реки, храм Василия Блаженного. Его облик, причудливо-фантастический, увидел в счастливый час зодчий «внутренним взором» в подмосковном лесу или в еловой роще на берегу Оки.

В столице много чисто московских примет. Я, верно, не ошибусь, если скажу, что памятник-радуга наиболее московский. Поставленный в непосредственной близости от Кремля, напротив Спасской башни, собор Василия Блаженного выдерживает сопоставления С кремлевскими твердынями. Ведь и площадь-то стала называться Красной только после того, как на ней появился храм. До этого площадь была торгом, торжищем или просто Пожаром - в память о днях, когда деревянный посад, подступавший к Кремлю, выгорал дотла.

Кремль - город в городе. Красная же площадь издавна была людным местом, где с утра до вечера толпился народ; возле храма происходили различные празднества и торжества, шла бойкая торговля, объявлялись с Лобного места указы и новости, бывали и казни… Необычайно парадный храм был непосредственным участником московской жизни. Летописцы-изографы любили в своих рукописях - их называют лицевыми, то есть иллюстрированными, - изображать храм Василия Блаженного часто с большой долей условности, присущей средневековой миниатюре, но иногда и довольно правдиво или, как мы теперь говорим, реалистично.

ХРАМ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО. Зодчие Парма и Постник. XVI ВЕК.

Юный Михаил Лермонтов любовно описал Василия Блаженного: «Витые тяжелые колонны поддерживают железные кровли, повисшие над дверями и наружными галереями, из коих выглядывают маленькие темные окна, как зрачки стоглазого чудовища. Тысячи затейливых иероглифических изображений рисуются вокруг этих окон; изредка тусклая лампада светится сквозь стекла их, загороженные решетками, как блещет ночью мирный светляк сквозь плющ, обвивающий полуразвалившуюся башню. Каждый придел раскрашен снаружи особенною краской, как будто они не были выстроены все в одно время, как будто каждый владетель Москвы в продолжение многих лет прибавлял по одному, в честь своего ангела».

Русь в шестнадцатом столетии могла выбирать между деревом и камнем. Повсеместно росли крепости - каменные стражи. В начале века были построены кремли в Нижнем Новгороде, Туле и Коломне, затем - в Зарайске; в середине и в конце столетия - в Казани, Астрахани и Смоленске были возведены засечные черты, оберегавшие земли от набегов крымских татар. Эти многообразные пограничные укрепления неотделимы от местности и являлись как бы ее естественным дополнением. Кроме целесообразности - она, разумеется была на первом месте - внимание уделялось внешнему виду, разнообразию форм и живописности.

Жизнь настойчиво диктовала необходимость в храме-памятнике, который бы запечатлел в облике память о грандиозных событиях времени. Все понимали, что он должен издалека привлекать взор. Счастливым художественным открытием явилась церковь Вознесения в Коломенском, тесно связанная с традициями народного деревянного зодчества. Видная за десятки верст, царящая даже ныне над окрестностью, внутри она оказывается сравнительно небольшой и воздушной - с разных сторон в помещение падают потоки света. Собственно, подобного рода архитектурный подход отличал и знаменитый собор на Красной площади. Храм Василия Блаженного предназначался для созерцания снаружи, он - украшение площади, берега реки да и всего города. Он - ближайший сосед гениального кремлевского ансамбля, ставший частью его, выдержавший такое, казалось бы, немыслимое соперничество. Внутренние помещения храма многочисленны, но сравнительно скромны и не идут ни в какое сравнение с наружным живописным великолепием. Как и храм в Коломенском, собор на Красной площади - каменное детище мастеров, отлично знавших «деревянное дело».