***

Проснулась Саша, когда в комнате было светло. Сони рядом уже не было. Девушка лениво потянулась и перевернулась в кровати, через два окна, за изголовьем и дальше на террасе, она разглядела синее небо. Вчерашняя хмарь ушла, и впереди ждал прекрасный зимний солнечный день.

Быстро приняв душ в бывшей ванне-джакузи, Саша спустилась на первый этаж и обнаружила Соню в кухне. Подруга пекла сырники и заваривала чай.

– О, проснулась! А ворчала, что от страха не уснешь. Я полночи проворочалась, все прислушивалась к звукам с улицы. А ты… ты даже храпела!!

– Я храпела? – Саша задохнулась от возмущения. – Врешь ты все!

– Честно! И не просто храпела, а как… ну, как сосед в вагоне в соседнем купе, которого через стенку слышно. Жаль, я на телефон не записала!

– Это я замерзла вчера, пока такси ждала, – смирилась Саша со своим храпом, – нос заложило после холода.

– Давай поедим. И пойдем погуляем, день какой хороший сегодня! А то к обеду придут дядьки, двор чистить.

– Твои дядьки?

– Да не мои. А просто дядьки, которых дядя нанимал, они зимой три раза в неделю приходят, а если снегопад, то каждый день, а то какие постояльцы с нечищеным двором! И просят немного. Я решила пока их оставить.

– Дядьки, дядя. Запутала ты меня совсем. А в доме убирает кто?

– Тетя Люба. Она тут недалеко живет. Она тоже пока останется, мы ж ненадолго приехали, а я собираюсь сдавать апартаменты туристам, как дядя делал. А там посмотрим. Давай скорее завтракать, и на улицу. Только утеплись.

– Да уж, – подумала Саша, – попробуй, объясни южному жителю, почему если снег идет, то тепло, а если солнце зимой, то холодно!

Натянув теплые свитера и пуховики, девушки отправились гулять.

Двор, как и большинство других с этой стороны улицы, действительно упирался в гору, но склон был таким крутым и высоким, что и летом оттуда никто в дом не заберется, даже при очень большом желании.

Через пару частных домов показался детский сад. Он тоже упирался в гору, а на территории под большими раскидистыми деревьями тонули в снегу сказочные фигуры. Нам бы в детстве такой садик! – вздохнули подруги. Зелень, лес, чистый воздух.

А дальше стоял дом, при виде которого Саша ахнула. Глаз не могла отвести! Справедливости ради надо сказать, что и на другой стороне улицы виднелось много интересных домов в стиле деревянного модерна, с башенками, шпилями, мансардочками, а при въезде в город прямо на трассе она увидела настоящий замок, правда, деревянный. Отправляясь к подруге, Саша не успела почитать про городок, где ей предстояло гостить, и сейчас сокровища деревянного модерна поражали воображение.

Но этот дом… Кроме шпилей, мансард и треугольных башенок по краям бледно зеленый дом поражал деревянной резьбой. Она шла вокруг окон и дверей, вдоль карниза, и такой резьбы на деревянных домах Саша никогда еще не видела. Здесь были круглые розетки из цветочных лепестков, побеги аканфа и гроздья винограда, вазоны и гирлянды, а также изображения львов и фараонок -берегинь.

Чаще всего в орнаменте появлялась фигура женщины, но в отличие от красавиц – берегинь выражение ее деревянного лица производило странное впечатление. В нем виделись опасность и тревога.

– Понравился? То-то же! – довольная Соня раскраснелась на морозе. – это бывший градоначальник такой дом себе построил. До революции, конечно. Я маленькой была, часто сюда приходила и рассматривала резьбу, это ж ожившие сказки! Его кстати тут прозвали «домом русалок».

– Почему?

– Из-за берегинь, наверное, видишь завитки в конце ног? Они напоминают хвосты.

– И кто ж такую красоту сотворил?

– Я читала, что это абрамцевские и талашкинские мастера, а уж кто конкретно, неизвестно. Но этот человек хорошо знал местные предания. Я сейчас забыла, а в детстве мне рассказывали, что тут целый рассказ прочитать можно.

– Про русалок?

– Про русалок тебе тетя Люба расскажет. Она все местные сказки знает.

Еще немного, и по центральной улице потянулись купеческие особняки, один краше другого. А потом девушки вышли на площадь, где горели огнем на зимнем солнце купола старинного храма, огромные, тяжелые. Дальше поднималась колокольня, потом еще один храм, и сверху, там, где начинался лес, на горе пристроился монастырь.

С другой стороны площади словно из снега вырастали белые стены другого монастыря, кружились над колокольней голуби и вся эта картина казалась нереальной, словно девушки перешли невидимую черту и оказались в прошлом. В веке эдак 19м.

– Если бы не «Пятерочка» – показала Саша на магазин на углу площади, я бы решила, что мы с тобой попаданки, ну, как в модных книжках, раз – и в прошлом.

– Это «Магнит», попаданка! – Рассмеялась Соня. – «Пятерочку» мы с тобой возле детского сада прошли, в двух шагах от дома. Кстати, о магазинах. Есть здесь негде, на обратном пути надо зайти за продуктами.

– В смысле негде? Сюда же туристов возят.

– Возят, а толку то? Пара столовок, и все. Кофеен и ресторанов тут нет.

Девушки завернули за угол и увидели несколько человек, собравшихся у двухэтажного каменного, сильно потрепанного жизнью дома. Рядом стояла Скорая.

– Что-то случилось? – обратилась Соня к пожилой женщине с краю.

– Ой, девоньки, случилось. Иринку ночью убили.

– Какую Иринку?

– Дочку Настину. Вот горе то!

– Как ее убили? – Не удержалась Саша. – Уже задержали убийцу?

Женщина удивленно посмотрела на нее:

– Кто ж его задержит! Это не человек, наверняка оборотень,кто еще сердце вырвет!

– Сердце вырвал? Оборотень? – Саша вспомнила вчерашний ночной вой и солнечный день сразу потускнел. У Сони тоже округлились глаза.

– В лесу ее нашли. Без одежды, горло перерезали и сердце вырвали. Прямо как прошлый раз.

– Какой прошлый раз? – Саше совсем поплохело.

– Я ж тебе говорила. Девушку тут убили пару недель назад! – Дернула ее за руку Соня. – Но никто сердце не вырывал!

– Ох, вырывал, – вмешалась в разговор другая женщина. – У меня племянник в полиции, попросил посидеть с Настей, пока родственники подъедут. Но пришлось Скорую вызывать, плохо стало Насте. Он мне и сказал, что как в прошлый раз, опять сердце вырвал, велел внучку мою на улицу вообще не выпускать.

Девушки отступили в сторону, и Соня поманила Сашу вверх, по расчищенной широкой, но крутой дороге к монастырю.

Саша попыталась что-то сказать, но подруга ее оборвала:

– Хватит слушать бабские сплетни. Кто может сердце вырвать, глупости это все.

За поворотом после старинного храма на пригорке и пары резных домиков дорога пошла среди деревьев. Если бы не толпа внизу и не пара туристов, взбиравшихся впереди, Саша даже в солнечный день сюда бы не полезла после услышанного только что. Кто знает, что там за оборотень бродит среди темных деревьев

Монастырь оказался старым, но обычным, как десятки других, ну, разве что с красивой каменной резьбой на главном храме, но Соня поманила подругу дальше, во двор. И там Саша снова ахнула. Весь городок отсюда открывался, как на ладони. И крошечная площадь с огромным храмом, колокольней и старыми строениями, и разбросанные среди деревянных домов белокаменные купеческие палаты с трубами на покатых крышах, и нижний монастырь, и набережная покрытой льдом речки со вмерзшим понтонным мостом, и густой лес на другом берегу и еще один монастырь за лесом. А потом над дымками, крышами, речкой, полился колокольный звон.

– Офигеееть! Я думала после Крумлова такой красоты не увижу. А оно тут еще и такое… как бы это сказать… настоящее, не аттракцион для туристов.

– В детстве тут было совсем не так… и набережной не было, и храмы все разрушенные, а сейчас красота!

Уходить не хотелось, но колокольный полуденный звон смолк, ноги начали замерзать, а лица уже вовсю щипал мороз.

Той же дорогой девушки спустились вниз, задержались на крохотной площади у собора и колокольни и вернулись к большому монастырю и стаям голубей. У дома в начале улицы уже не было ни Скорой, ни толпы.