Они петляли, время от времени даже отступали вспять, но неуклонно приближались к приземистому пересеченному узкой горизонтальной щелью сооружению, которое на схеме профессора было обозначено как "горловина". Когда в эту щель, казалось бы, уже можно было безнаказанно заглянуть, Чикидара приподнял кислородную маску и, собрав в пересохшем рту остатки загустевшей слюны, смешанной с набившейся в респиратор пылью, сплюнул через левое плечо. Мучительно перекосившись, что должно было в сложившихся обстоятельствах изображать ироническую улыбку, он повернутся к Самуэлли.
- Тьфу! И еще раз - тьфу! Чтобы не сглазить. Кажется, мы уже почти на месте, док.
Вместо радости на лице профессора - насколько позволяла об этом судить великоватая для него маска - изобразилось нечто похожее на ужас.
- Чтоб вас черт побрал, капитан! - картонным голосом прокаркал он через съехавший набок раструб - Черт бы вас побрал, Джон-Ахмед! Нельзя говорить такого на этой земле. Вы подманиваете Смерть!
И как в воду глядел Костлявая сцапала профессора в двух шагах от горловины - в зарослях того, что издали казалось нагромождением разнокалиберной колючей проволоки. Впрочем, тоже весьма причудливой.
Гибели профессора предшествовал недобрый знак он задумался.
До этого он был уверен в себе - порой выжидал чего-то, замирая, что-то бормотал про себя, сверяясь с показаниями целой сбруи приборов, украшавшей его комбинезон, закидывал то вперед, то в разные стороны бусинки капсул-датчиков, а то и просто гайки или пуговицы. Иногда он цепенел, вжавшись в мерзлый грунт. Но никогда не терял уверенности в себе. Теперь же та часть его лица, которую Чикидара мог видеть из-под раструба маски, побледнела, зрачки за стеклами очков скосились куда-то вбок, пальцы стали словно четки - перебирать шнуровку комбинезона.
- Память - удалось разобрать Чикидаре, прижавшемуся к земле чуть поодаль. - Господи, как подводит память.
Самуэлли жестом приказал спутнику подобраться поближе. Тому пришлось подзадержаться - снова над казавшимся безопасным клочком земли между ними поползла призрачная "сеть". Когда наваждение исчезло, Джон-Ахмед коротким рывком преодолел открытое пространство - только дважды невидимый лазерный луч "ужалил" землю рядом с его следом. Плюхнувшись в раздирающие своими колючками его одежду "заросли", рядом с Самуэлли, он понял, что профессор совсем плох - видно, подхватил-таки по дороге порцию какой-то, по его же собственной задумке бродящей здесь гадости. А может, нервы сдали под конец рокового маршрута.
- Слушайте меня внимательно капитан, - горячечно зашептал Самуэлли, словно кто-то мог их подслушать, - слушайте и не перебивайте... Память подводит меня... Здесь нельзя идти напрямую... Только по обходным траншеям - справа или слева... И - только один раз. Проход открывается на тридцать секунд - вот по этой комбинации...
Он содрал маску с посеревшей физиономии и глотал бедный кислородом воздух планеты, словно выброшенная на берег рыба.
- Мы... Мы не можем задерживаться, капитан... Система защиты уже активирована. Если... Если... О Господи - остается меньше четверти часа... Если за это время не будет набран код на... - профессор судорожно дернулся, пытаясь поглубже вздохнуть, - на внешней двери Горловины... врубится система защиты второй степени... И нас... нас с вами просто поджарит Джон-Ахмед... Высокочастотное поле... Здесь... Здесь нет защиты. Слушайте меня внимательно... У меня у меня нет уверенности... Идите левой траншеей... Тяните за собой фал... Если что-то...
- Нет! - зло ответил Чикидара и тоже содрал маску - Это вы, док, идите по левой траншее. И тяните фал! И если что-то с вами стрясется - клянусь, я из кожи вон вылезу, чтобы вас выручить! Но гнать меня вперед - как скотину на убой - я не позволю! Видит Бог - не позволю! В конце концов, вы сами придумали всю эту петрушку. Я на это не подписывался.
Ни у одного из них не было оружия - не так глупы были люди Оранжевого Сэма, чтобы дать своим пленникам - заложникам Судьбы - хоть малейший шанс на спасение. Но соотношение сил и без того было ясным Чикидара был вдвое моложе профессора и почти вдвое тяжелее Самуэлли еще пару раз глотнул воздух и криво усмехнулся.
- В конце концов, вы правы... - хрипло прокаркал он и, подчиняясь Судьбе, полез в окопчик.
Развязка наступила почти молниеносно едва Чики успел досчитать до двадцати, как фал судорожно задергался, а потом подозрительно ослаб Джон-Ахмед перекрестился и, стиснув зубы, по-пластунски пополз выполнять данное профессору обещание. Как ни странно, страшно ему почти не было. Должно быть, потому, что подсознательно он уже записал себя в покойники. Он не сомневался в том, что, выберись он из проклятой ложбинки живым, наградой ему будет пуля в лоб от Польского Лиса или увесистый стальной шарик в затылок - наповал - от Чорри.
Доползти до окопчика ему удалось без затруднений. Там он заклинился в ржавых зарослях и принялся вытягивать фал. То, что ему удалось вытащить, совсем недавно было рукой профессора Самуэлли. Точнее - частью его руки. Рот Чикидары заполнила горькая слюна, горло сжал спазм. Он, стараясь вжаться в мерзлый грунт, рывками, ругаясь худшими словами, подтянулся к тому месту, где окопчик заворачивал и открывал возможность увидеть - что же стало с профессором. Живым или мертвым.
Чикидара перешел в положение сидя и, осторожно наклонив корпус, выглянул в просвет траншеи. Профессор был на месте - скомканным кулем стыл в луже крови в дальнем торце окопа. А над ним на изготовку стоял "боевой паук" - робот типа "Свободный охотник-310". Такие стерегут обычно ядерные объекты на милых планетках вроде Харура.
Память не подвела профессора - левая траншея действительно была свободна от всяческих ловушек. Ему просто не повезло "Свободный охотник" на то свободный охотник и есть, что куда хочет, туда и идет. В пределах охраняемой зоны, разумеется. Вот он и забрел в оставленный без ловушек проход. Там и встретил старого хитреца. И поступил в точности согласно заложенной в нем коварной программе: кинжальным уколом плазмы обездвижил первого из двух объявившихся противников и стал ждать, пока на помощь тому придет второй. Как это водится у людей.
