Мы пожали друг другу руки и даже обнялись. Виктор своей солидной мускулистой массой даже испытал мои нынешние весовые характеристики

– Что ты совсем не поправился в этом своем стройотряде, – заметил он. Там что вас не кормили?

– Нормально кормили. Даже очень. Работы, правда, было много.

– Ну и как?

– Ничего… Заработал пару копеек.

– Вот это молодца… Вот это по нашему.

– Мы в курсе – сказал стоявший рядом Юрий. – На вечер имеем приглашение от бати по случаю возвращения сына с первого трудового подвига. Он прям весь такой… цветущий и довольный.

– Ну а чё..?! Сын мужиком становится – нормально!

– А здесь у тебя что? – продолжил Юра. За что тебя, Осип Никифырч припахал?

– Осип Никифырч имеет интересное производственное предложение и хочет сразу в Москву писать, самому главному, жаловаться, что его предложение здесь не хотят рассматривать, на него не обращают внимание.

А я предлагаю сначала в горком написать, что рассмотрели здесь.

В это время к входной двери офиса Великого Нео с шиком подкатывает новенькая двадцать четвертая Волга с шашечками на передней двери, и из нее проявиляется цветущее лицо еще одного моего старшего товарища и друга Игоря Шатова.

– Бонна сейра, барбосез! – это у него манерность такая. Надо! Чтобы в нашем дворе и без манерности в стиле?!

– Собрание больше трёх – продолжил он – значит, во дворе что-то намечается. Привет Жека! С возвращением! Рад видеть. Дай я тебя обниму. Выглядишь – супер! Красава! Нет, серьезно, а чё вы здесь? Что-то собрались замутить?

– «Товарищ Есип лично пишут письмо московскому султану», почти как отрапортовал ему Тягунчик. Типа жалобу на нашу тяжкую жизнь и на происки местного начальства, а Жека ему, как всегда, помогает петицию состряпать. Местные партийцы опять не дают ходу новой умной идее нашего Есипа. Ну а мы здесь, как всегда, в качестве моральной поддержки, или задержки…

– Жека, ну ты даешь! Не успел приехать, а уже письма пишешь для министра пропаганды.

– А чего? Нормальный ход, заметил Юра Творогов. Жека сейчас в авторитете, вот его друг и бегает к нему для консультации, по-соседски… Он же ему не откажет.

– Да нет, Осип Никифырч только спросил мое мнение…. Кстати, предложение, очень даже нормальное. Маленькие стиральные машины – вещь нужная в каждом доме.

Смею заверить, что с последними сказанными мною словами, все новоприбывшие согласились и возможно даже были единодушны. Хотя я не буду утверждать, что межличностные отношения моих друзей к моему соседу и круглосуточному другу нашей семьи Осипу Никифоровичу всегда ровные и понимающие. Я бы их даже назвал противоречивыми.

С Тягунчиком и Сметаной у Осипа Никифоровича мировоззренческие расхождения. По крайней мере, он сам так о них заявляет. Но на самом деле они просто иногда по – дружески над ним подшучивают.

– Так я не понял, товарищ Есип типа самый мудрый — это классический выпад Тягунчика в сторону автора полезных общественных начинаний. Вы можете, наконец, чистосердечно признаться – какого вы есть верного национального исповедания? Одни говорят – вы хохол, другие – кацап, третьи – что вы даже венгр. Ганс, например, говорит что вы замаскированный антипартийный чех, а Яник тот вообще вас импортным румуном обзывает.

В последнее время опять стало модным говорить, даже по телевизору, о всяческих там церковных чудесах, дальновидных пророчествах и других модерновых святостях; в том числе и на высоком начальственном уровне. А Осип Никифорович такие ветра очень тонко улавливает, и как штатный работник идеологического фронта в нашем дворе – почему у нас его еще называют министром пропаганды – от тут же начинает продвигать подобные веяния в массы, среди жильцов, в жизнь, так сказать. Правда получается у него не всегда удачно.

К примеру, Сметане он недавно, почти полчаса, пока тот регулировал карбюратор своего старенького «Москвича», красочно рассказывал о легендарных похождениях ветхозаветного иерусалимского кумира, и не добившись особого интереса к предложенной теме, под конец смело у него спросил:

– Юрий Сергеич, а как ты лично сам относишься к святой церкви?

– Как только – так сразу!

– То есть?

– Как только вот здесь, вот этом самом месте, вместо моей старенькой развалюхи нарисуется новая двадцать четвертая «Волга» – так сразу! Моментательно! Даже глазом не успеешь моргнуть!

Да и Тягунчик к его приставаниям тоже имеет примерно такой же приземленный отзыв:

– А чё… уже было указание сверху переходить на новую волну?

– Может быть.

– Понимаю. Ну, тогда запиши и меня; запиши, что я тоже верующий. В душе. Душевно верующий! Имею право, понимаешь? Так чё… может, сегодня заглянем к Фурункулу перед закрытием?! (это уже другая тема в продолжение и в полголоса) Мне такую настойку из деревни передали… Обсудим так сказать ваш сурьезный политичный момент. Кстати, Осип Никифырч, а что это вы так резко решили поменять свои политичные идеи? Чё… разочаровались в вашем любимом освободителе?

– Любите вы меня ставить в умозрительно сложные ситуаций, Виктор Михайлович.

– Так ждать вас или как?

– Догадайтесь с трех раз, как вы сами говорите.

Зато с Гансом, в смысле с Игорем Шатовым у Осипа Никифоровича в этом плане практически никаких разногласий, ну разве что какие-то там мелочи финансового свойства; которые тот четко выказывает:

– Уважаемый и дорогой наш товарищ Есип фон Никифоре! Обещаю вам лично и даже гарантирую. Слышите меня – гарантирую! Триста целковых каждую неделю в моем кармане, и я готов всё свое свободное время хоть до полуночи слушать все ваши хитромудрые байки и остальные умственные упражнения о приключениях твоего нового друга – загадочного студента фокусника Инсуса. Я слышал, он опять у вас в моде. Нормательный чудак, замечу я тебе; лично я против него ничего не имею.

И про церкву твою, кстати… я тоже ничего не имею против. Мы туда, даже ходили пару раз с Азиком. Классное место! Мне понравилось; но с одним минусом.

– С каким?

– Там нет буфета.

Гансом Игоря Шатова в нашем придворном обществе называют давно, говорят еще со школы; а придумал ему такое второе имя его школьный друг Тягунчик. Хотя по какой причине – если честно, я не знаю, да и на немца наш Игорек совсем не похож, больше на могола; но псевдоним за ним все равно держится по сей день.

Кстати все трое моих старших товарища, а они действительно все старше меня, и намного, выпускники одного и того же года и одной той же школы, которую, впрочем, и я сам осилил ровно три года назад, и в которой мой младший, уже преодолел вторую планку.

После школы все они вместе пошли учиться в местный автодорожный техникум, по окончанию которого все довольно – таки неплохо пристроились: Тягунчик завотделом в магазине автозапчастей, Сметана завгаром на Гормолзаводе – тоже не слабая должность, а Ганс – механиком в гараже таксопарка. Ну и подрабатывает иногда, когда выпадает возможность: к примеру, как сегодня – сам в качестве таксиста. Машина же всегда при нем.

Оставив в собственном распоряжении Осипа Никифоровича, (Тягунчик почти повысил на него голос, высвобождая меня из его компании, заявив, что если у него в голове рождается очередная умственная мысль, пусть сначала спросит у своей мадамы – собственной супруги, разрешает она ему писать куда-то по этому поводу или нет, а потом уже бегай к Жеке за консультацией) – наш квартет выдвинулся вдоль знаменитого рыцарского стола «бурных вечерних страстей», и далее поближе к углу здания нашего дома, где с торца расположился местный Универсальный магазин, а прямо напротив синяя деревянная будка старейшего жителя нашего двора Якова Михайловича Френкеля (товарища Фурункула или просто Яника – на придворном диалекте), где последний делает свой вековечный бизнес на детях, взрослых лентяях, газировке и разбавленных сиропах.