На этом декламация, к моему удовольствию, закончилась. Ольга выронила книжку и зарыдала в голос, опять же, как это умеют делать только русские бабы, независимо от возраста и социального положения. А я, как полный идиот, начал ее неловко утешать, поглаживая по плечам и глупо приговаривая:

– Да ладно тебе… Не стоит оно того… Ей-богу, не стоит…

Наконец она перестала реветь, отняла руки от лица и резко вскинула голову:

– Нет-нет, я должна была тебе это сказать. На самом деле, никакой твоей вины нет и не было. Это ты, ты должен меня простить! Потому что я тогда все выдумала: и про любовь, и про беременность. В действительности я изо всех сил хотела уцепиться за Москву, короче, прописка мне нужна была, как и всем в те времена, тем более что все мои подружки вышли за москвичей… Молчи-молчи, слушай дальше… Ты показался мне вполне подходящей для этого кандидатурой, но, к счастью, вмешались твои родные, и все в последний момент расстроилось… Да-да, не возражай, именно к счастью, поверь мне. Потому что, осуществись тогда мой план, неизвестно, как сложились бы наши судьбы… Возможно, мы стали бы двумя несчастными, ничего не стоящими неудачниками. А так – ты сегодня известный писатель, за твоими рукописями издатели будут в очередь выстраиваться. Да-да, не сомневайся! И я… Я тоже в накладе не осталась, всего своим трудом добивалась, все преодолевала, не сидела на готовеньком…

Она остановилась, чтобы перевести дух, а я пожалел, что ее не слышат моя мать и Алка. Это бы их утешило.

– Поэтому, Петя, мой дорогой, не мучай себя больше, – продолжила Ольга, – не стоит. Я и так чувствую себя такой виноватой перед тобой!

Ну, вот, еще одна виноватая на мою голову!

А Ольга вдруг встрепенулась от внезапного прозрения:

– Послушай, а это не ты поджег книги?

Мне ничего не оставалось, как напустить на себя отрешенную задумчивость и впериться взглядом в туманную даль…

– Больше не делай так! Твоя книга очень, очень хорошая! – в меру строго, как первоклашку, пожурила меня Ольга. – Ты писатель, а, значит, у тебя противоречивая натура, но не стоит этим увлекаться. К тому же ты теперь выплеснул все накопившееся и обязательно почувствуешь облегчение, вот увидишь! Все у тебя будет хорошо, поверь мне! Обязательно будет хорошо! Просто замечательно! Веришь?

– Верю!

– Вот и молодец!

Я так и не понял, к кому относилось последняя фраза: ко мне или к Славке, который образовался с ведром воды и спросил:

– Так заливать или нет?

– Конечно, заливать, – распорядилась Ольга, и Славка беспрекословно подчинился.

Когда то, что так и не стало настоящим костром, перестало чадить, Ольга засобиралась:

– Ну, все, мне пора. Меня ждут.

Я пошел ее проводить, потому что в противном случае выглядел бы последней свиньей. Провожать, к счастью, пришлось недалеко – до припаркованной во дворе белой иномарки. Напоследок Ольга все с той же убежденностью повторила мне свою священную мантру:

– Ты, главное, помни: все у тебя будет хорошо.

Я кивнул в знак согласия, и только когда Ольгин автомобиль пропал из виду, сообразил, что даже не спросил номер ее телефона. Не уверен, что он так уж мне нужен, но все-таки…

В общем, я бы, наверное, еще какое-то время оставался в прострации, если б не мой зазвонивший мобильник, в оконце которого неожиданно высветилось имя Кирилла. Надо же, столько пропадал, а тут вдруг взял и объявился!

– Ну, здравствуйте, здравствуйте, мой дорогой! – бодро застрекотал он. – Уж извините, был в отъезде по издательским делам, зато по возвращению звоню вам первому. Спешу вас поздравить, ваша книжка чрезвычайно хорошо расходится. Если так пойдет и дальше, уже осенью нам придется ее переиздавать. Вы написали очень хороший роман!

– Да я уже в курсе! – фыркнул я.

– Что, интересовались в магазинах? Или слышали мнения читателей?

– Да нет, – усмехнулся я, – я слышал мнения героев. Вернее, героини. Главной.

Вслед за этим в трубке возник вакуум. Я уж, было, решил, что связь прервалась, однако, Кирилл закукарекал с прежней бодростью:

– Ах… Значит, Ольга Романовна была у вас?.. Значит, вы все знаете? Ну да, она же спрашивала у меня ваш адрес… Хотя, собственно говоря, что это особенно меняет? Роман-то ваш действительно хорош, а от небольшой переделки стал еще лучше. Нет, вы не думайте, я мог бы напечатать его и в первозданном виде, но, поверьте, шлифовка пошла ему только на пользу. Это я вам как профессионал говорю. Эх, да что я? Вы и сами все прекрасно понимаете, иначе бы просто исключили этот пункт из договора и ничего не переписывали! Ведь правда же?

Я не сразу придумал, что ему ответить, но он, похоже, не очень-то в этом и нуждался.

– Да-да, я и Ольге Романовне сказал то же самое. Хотя, признаюсь, поначалу отнесся к этой затее довольно скептически. Поэтому решающее слово было за Ольгой Романовной. А как же иначе? Она ведь владелица холдинга, в который входит наше издательство, отсюда, кстати, и название «Дор» – Дорофеева Ольга Романовна. В общем, так вышло, что ваш роман попался ей на глаза. Совершенно случайно, поверьте. Просто он лежал сверху в стопке рукописей, которые мы приготовили… м-м-м… ну, не важно, зачем… Важно, что именно Ольга Романовна настояла на том, чтобы его напечатать, и, как видите, не ошиблась.

Только тут до меня начало доходить самое главное…

– А мой гонорар – тоже из кармана… Ольги Романовны?

– По большому счету, да. – с детской непосредственностью подтвердил тот, кого я суеверно считал дьяволом, явившимся купить мою душу. – Не буду скрывать, таких больших денег сейчас не платят даже маститым авторам, не то что новичкам. Но, повторяю, роман вы написали действительно достойный и…

Я дал отбой. Слушать дальше было уже неинтересно. Ведь пазлы уже сложились. Ясно, что всем на меня свалившимся я обязан не дьяволу, а Ольге. Что роман свой я мог и не переделывать. А если продолжать в том же духе, то и не писать. Но теперь уже ничего не исправить. Даже если я скуплю и сожгу весь тираж, издательство напечатает новый. А если я не буду этого делать, то все еще, может, и обойдется.

…Славку я застал там же, где и оставил. Нависнув над потухшим костром, он меланхолично листал носком ботинка лежащую сверху опаленную по краям книжку.

Потом поднял ее и скосил на меня хитрый глаз:

– Автограф-то дашь?

– Еще чего выдумал!

– Ну, правда, что тебе жалко? Возьму твой роман в Корею, и, может быть даже, когда-нибудь прочту.

Я поморщился:

– Не трать время!

Но Славка уже протянул мне книжку и ручку, которую достал из кармана ветровки:

– Пиши, писатель… Думаешь, я не понимаю твои творческие муки? У меня у самого такое было. Ну, не с романами, слава богу, а с научными статьями. Пыжишься-пыжишься, а в результате – не то чтобы пшик, но, короче, ты ожидал большего… Так вот, знаешь, что в этой ситуации главное? Просто взять и довести работу до конца.

– Ладно, Спиноза, только отстань! – я наскоро нацарапал на внутренней стороне обложки «Славке от Петьки. На добрую память. Зря уезжаешь, предатель».

Славка прочитал мое посвящение, криво ухмыльнулся и кивнул на груду книг под ногами:

– А с ними-то что будем делать? Они, конечно, не сгорели, зато вымокли.

– Понятия не имею, – честно признался я.

И тут я увидел Айгуль. Впервые с того дня. Она шла через наш двор с большой сумкой, понуро опустив голову и не замечая нас. Не сговариваясь, мы со Славкой одновременно подскочили к ней с двух сторон. Но, что касается сумки, Славка меня опередил – выхватил первым.

Она сначала растерялась, а потом обрадовалась:

– Ой, это вы!

– А ты куда? – Поинтересовались мы.

– Не знаю, – пожала она плечами, – нас только что выселили. Всех.

Что ж, этого и следовало ожидать.

– А у вас тут что, костер? – Айгуль с удивлением посмотрела на обгоревшие книжки.

– Ага, – подхватил я с воодушевлением, – хотели картошки напечь, но оказалось, что у нас ее нет.