Литмир - Электронная Библиотека

Он встал, надел фуражку и первым шагнул в дверь, в струю теплого, как из печки, воздуха. Бормоча что-то под нос, спустился по лестнице, а на крыльце, в сердцах, сплюнул. Наверное, от боли в кишках, или же весь этот разговор омрачил его.

Во дворе, возле ворот, стояла Александра Ивановна с какой-то женщиной. Увидев Костю, округлила испуганно глаза, перекрестила его быстро.

— Чего трясешь пальцами, — закричал Семен Карпович, не то сердито, не то шутливо. — Религии тоже конец пришел, а ты его осеняешь знамением своим.

— Так ведь на должность пошел парень, — робко глядя на него, проговорила Александра Ивановна. — Добра желаю ему и чтобы служба ладилась.

— На должность? — задержавшись на секунду, задумчиво повторил Семен Карпович. — Это ты верно, Александра Ивановна. Стоит и перекрестить, как всякое в нашей профессии, бывает. Не лишнее…

6

Губернский уголовный розыск размещался в каменном двухэтажном здании неподалеку от центральной площади города. Вход был со двора, в двери, половинки которых с визгом болтались на ветру. Через двор, где раскачивалось на веревке залатанное белье, под конвоем парня в солдатской фуражке и штатской тужурке, шел бородатый мужик. Заложив за спину руки, покручивая головой, как параличный…

— Вот видишь, — заключенных из каземата через белье водим. Тут у нас всяких историй творится. Позавчера шкет упер с веревки газовый шарф. Хорошо жиличка из этого дома, где живет, увидела, выбежала, да прямо при конвойном нахлестала по морде шкета… Порядка мало, что и говорить.

Семен Карпович вздохнул и стал подыматься по железной лестнице, звякающей под каблуками. Возле двери, обитой клеенкой, остановился:

— Здесь арестованные содержатся. Как возьмем преступника, так сюда для предварительного дознания. Если чистый, вроде стеклышка, отпустим, а виновен — ведем или в каземат или в каторжную тюрьму, ну, как я тебе говорил, в дом лишения свободы. А некоторых в лагерь на Зеленом поле, за проволоку. Слышал, может?

Он открыл дверь, так и не узнав — слышал ли Костя про этот лагерь на Зеленом поле. Комната, куда они вошли, была полутемная, со сводчатым потолком, полная табачного дыма, приглушенного стука, говора… У входа сидел тоненький кудрявый паренек, вскочивший при их появлении, осклабившийся Семену Карповичу по-приятельски. Совсем подросток с блестящими бараньими глазами, одетый в военное обмундирование, в солдатских обмотках и ботинках на толстой подошве.

— Громилу взяли? — осведомился он, разглядывая с любопытством Костю с ног до головы. «Ну смотри, парень, — говорил его взгляд, — не поздоровится тебе, раз попал в эту комнату»…

Семен Карпович насмешливо посмотрел на него, проговорил уже серьезным тоном и как начальник:

— Громил ты, Глебов, уж сам води за спиной. Мне голова еще пока не лишняя… Что тут у вас за шум?

В углу, отгороженном от остальной части комнаты деревянным барьером, сидел со связанными руками и ногами маленький молодой мужчина лет тридцати в поношенном мундире с медными пуговицами — точно какой чиновник. Лицо вытянутое бурое, на голове редкие и желтые, как пух цыпленка, волоски. К печи, выложенной изразцовыми плитками, прижалась девица, длинная и тощая, толстоносая, толстогубая, с глубоко запавшими щеками, осыпанными прыщами, в драной блузке, помятой юбке и туфлях на босу ногу. Был здесь еще один вчерашний знакомый жилец из «дома сыщиков» — мужчина в белой рубахе, с закатанными по локоть рукавами, в серой мохнатой кепке, из-под которой выбивались на лоб завитки рыжих волос. Семен Карпович поздоровался с ним за руку, потом с белокурым парнем, писавшим что-то на бумаге за столом, длинным как кровать, из красного дерева, с многими ящиками.

— А больше ничего сказать не могу, — воспользовавшись тем, что белокурый парень отвлекся, проговорил плакучим голосом старик, сидевший напротив него, на табуретке. — Только и видел патлы — черные, как грива. Прямо из руки выдернул платок с деньгами и в народ.

— Огурца где взяли, Николай Николаевич? — спросил Семен Карпович мужчину в белой рубахе. Тот оглянулся на сидевшего за перегородкой с угрюмым выражением на лице.

— Сам можно сказать пришел, — ответил усталым голосом и поморщился, как от зубной боли. — Взял да и пристрелил сегодня на утре в Соленом ряду своего дружка Васю Шило. Играли в карты, пили спирт, вдруг вытянул револьвер и в лоб, как в мишень все равно. В аккурат посередке.

— Он паразит потому что, — закричал мужчина, внимательно слушавший слова Николая Николаевича и навалился плечом на барьер. Злоба засверкала в глазах под жиденькими бровками, руки задергались, пытаясь освободиться от веревки, — он мое гвардейское сукно продал, а деньги пропил да пронюхал на кокаине у Таньки Скворцовой. Я просить стал добром, а он меня послал…

Тут мужчина выразительно похлопал связанными руками по спине. Девица рассмеялась коротко и тут же замолчала.

— Самое интересное потом, — продолжал, все так же нехотя, с недовольной гримасой на лице Николай Николаевич, — пристрелил, допил из германской фляги и тут же, рядом с убитым спать завалился. Пришли на шум, добудились, а он кулаки в ход. Вот и связали. Пока везли на подводе по городу, раза два пытался вывалиться на мостовую головой.

— Так пора развязать, — опять закричал мужчина, — не старый режим. Вот напишу заявление Ярову, узнаете тогда. Он вас в трибунал.

— Уж не шляпу ли перед вами ломить, господин Огурец? — проговорил насмешливо Семен Карпович. Он подошел к барьеру, встал вполоборота, заглянул сверху на арестованного. Тот усмехнулся и, вскинув высоко голову, насвистывая, задергал плечами, как отгоняя невидимых комаров, или изображая какой-то странный танец.

— А Колю вы, господин Огурец, не видели случайно? — спросил Семен Карпович. — Ну, на вокзале или в притоне каком. Может в картишки с ним даже перебрасывались. Может даже просадили ему церковный «воздух», который наковыряли вместе с Мичурой в Успенской церкви. Тот уже хлебает баланду в каторжной тюрьме, как тебе, наверное, известно. В который раз я сажаю его за эти церкви и никакого исправления. Как магнитом тянет к попам. Везет только: то мировая война освободит, то одна революция, то вторая, то офицерский мятеж. Прямо в рубашке родился твой Мичура. Тебе уж так, наверное, Огурец, не повезет. Жаль, что не в Чрезвычайкоме ты сидишь, а то бы за убийство они тебя без разговоров… Так как насчет Коли?

Мужчина пожал плечами, и, несмело улыбаясь, ответил:

— Мы, Семен Карпович, люди маленькие, и вы меня на мульку не берите… Сукно стянуть можем, не отказываюсь, или святых обшарить, признаюсь тоже сразу. А Коля — чин высокий в нашей работе, король.

Семен Карпович вроде как бы благодарно качнул головой и обернулся к девице, с открытым ртом внимательно слушавшей разговор. Увидев на себе взгляд агента, она перестала трясти, стоптанной туфлей, поддернула юбку на голые, натертые до красных синяков, колени.

— А ты Нинка-Зазноба за что здесь?

Девица теперь совсем приосанилась, сердито тряхнула лохмами волос:

— А спросите их, — сказала она и махнула рукой на Николая Николаевича и белокурого парня, все еще усердно записывающего показания хнычущего старика. — Чалят мне какого-то фрея…

— По подозрению за кражу кошелька, — пояснил Николай Николаевич. — На сходе с трамвая пропал у красноармейца из пиджака кошелек, а рядом терлась Нинка-зазноба. Ну, красноармеец и цапнул ее. Шахов тут как раз оказался на остановке. Вот он и привел.

— А кошелек нашли у меня? — закричала девица. — Нет? Тогда отпускайте. А то пожалуюсь Ярову, узнаете как безвинных обижать.

— Все пугают Яровым, — шлепнул себя по ноге ладонью Семен Карпович, — ну, прямо Илья Муромец у шпаны объявился или Алеша Попович…

Нинка-Зазноба вдруг заплакала. Растирала слезы на щеках кулаком, говорила дрожащим голосом:

— Что бездомная я, это верно, в притонах ночую, а воровством не занимаюсь…

— Знаем, чем ты занимаешься, — грубо оборвал ее Семен Карпович, так что девица сразу перестала всхлипывать и откачнулась к печи, снова прижалась острыми лопатками спины к ярким изразцам, — «притырила гражданина»… Еще бы, — уже иронически оглядел он ее ноги, — такая девочка прижимается. Тут у меня тоже кровь бы закипела в жилах. Ах, мол, — разомлеет гражданин, а «ширмач» тут как тут: «куплена кожа». Так что ли, Нина?

7
{"b":"821434","o":1}