– Решила развеяться в центре, – отвечаю ему. – Или есть другое предложение? Я поменяю планы, если хочешь.

Я извожусь, пока жду ответ Димитрия. Я чувствую холодок, который возник между нами после идиотской истории с расстегнутым платьем. Мне нужно поговорить с ним или хотя бы заглянуть в его глаза, чтобы понять, что происходит. Ведь что-то происходит? Или я просто накручиваю себя?

– Телесного не было, – буднично сообщает Клим, возвращаясь в машину. – Белый или со звездочками?

Он поворачивается ко мне и показывает две упаковки лейкопластыря. Обычный и детский вариант с цветными звездочками.

– Понял, ответа не будет. – Клим кивает, отворачиваясь к зеркалу.

Он открывает детскую упаковку и закрывает свежие царапины цветными полосками.

– Ты успокоилась?

– Клим, пожалуйста, не разговаривай со мной.

– Как скажешь, – он неожиданно легко соглашается и заводит мотор. – Выставочный зал?

Я бросаю взгляд на экран сотового, на который приходит сообщение от Димитрия: “Пока занят”.

– Выставочный, – киваю я Климу, спускаясь по спинке кресла.

Я нажимаю кнопку, чтобы максимально вытянуться в кресле. Мне хочется спрятаться ото всех – и от своей глупости в первую очередь.

Я не решаюсь написать Димитрию что-то еще. Так же было в самом начале нашего знакомства: я скованно чувствовала себя, когда мы только начинали общаться с Димитрием. Кровь стыла в жилах от одной мысли, что я могу всё испортить. Разочаровать такого успешного и искушенного мужчину и разонравиться из-за глупой фразы или странного жеста. Я пыталась контролировать каждую секунду и постоянно пугала себя, что Димитрий вот-вот раскусит меня. Поймет, что я простушка и не тяну на роль девушки даже на один уик-энд.

– Я должен сопроводить тебя, – кидает Клим, когда мы приезжаем на место. – Прости, котенок, но у меня есть должные инструкции.

Он первым выходит из машины.

Я провожу ладонями по лицу, успокаивая кожу, и тоже выхожу на улицу. Модное место для выставок находится в старом фабричном здании. Я просто так назвала его, во мне не проснулась любовь к искусству или желание развеяться. Я глупо надеялась, что смогу поговорить с Климом по дороге, поэтому и выбрала адрес подальше от центра.

– У твоего папика тут вип-ложа, – сообщает Клим, на мгновение наклоняясь к моему уху. – Тут проводят закрытые вечеринки, а не только выставки. Я утром пообщался с парнями из охраны, они ввели меня в курс дела.

– В курс имущества, видимо, – огрызаюсь. – Ты не пойдешь в здание, там мне ничего не угрожает. Обойдусь без охраны.

Я резко разворачиваюсь у главной двери и всем видом показываю, что дальше он не пойдет.

Клим лишь усмехается и пожимает плечами. Его язык тела говорит: “Как знаешь”, он склоняет голову, как послушный слуга, и поворачивает к павильону охраны.

Слава богу. Без скандалов и сцен.

Я ныряю за дверь и почти сразу попадаю в круг цепкого внимания менеджера. Мужчина в строгих учительских очках узнает меня как девушку Димитрия и выглядит удивленным.

И правда, что я здесь делаю?

Я забыла придумать причину приезда.

– Я могу чем-то помочь? – спрашивает он, когда пауза затягивается.

– Мне нужно в ложу.

Да, это лучше всего. Мне нужно побыть одной.

Менеджер выглядит растерянным, но перечить не осмеливается. Мужчина показывает направление сухой ладонью и провожает меня к длинному коридору, освещение в нем напоминает клубное. И вообще, атмосфера порочная, как в любимых заведениях Димитрия.

– Не уверен, что там успели убрать после ночи, – добавляет менеджер, распахивая дверь из темного дерева. – Но я сейчас позову горничную, она быстро…

– Не надо.

Я отмахиваюсь от него, отсылая прочь. Менеджер закрывает дверь за моей спиной, и я могу спокойно оглядеться. Хотя этого лучше не делать.

Я вижу, что здесь была вечеринка, повсюду следы пошлого веселья. Бокалы с напитками, полные пепельницы, несколько покерных колод, разбросанных у подиума для стриптиза, там же валяются туфли на огромной шпильке, пачка презервативов…

Я пытаюсь вспомнить утро. Я точно проснулась одна, но не могу понять, был ли Димитрий ночью в постели. Он был со мной? Или уехал сразу после нашей ссоры, а я и не заметила, отключившись из-за усталости?

И что делать, если он был здесь?

Я имею право на ревность?

Я все-таки его девушка или его вещь?

– Куколка, – непротрезвевший бас из дальнего угла комнаты разбивает мои мысли вдребезги.

Я вздрагиваю всем телом и неосознанно отступаю прочь.

– Ну куда? – тянет незнакомый мужчина, силуэт которого я едва вижу в полумраке. – Иди сюда, давай познакомимся поближе.

Я пячусь, стараясь не выпускать мужчину из вида.

Мне страшно от его пьяного голоса и взгляда, в котором горит дикая уверенность. Он явно не понимает, кто я такая, и убежден, что я сделаю для него всё, что он прикажет. Он принял меня за проститутку, и в этом нет ничего удивительного. Место идеально подходит для платных развлечений.

– Не трогай меня…

Я хочу произнести со злостью, но горло сжимает ужас. Он слишком сильный и весит раза в два больше меня. Гора мышц и ни капли адекватности в глазах. Он не слышит меня, словно мои слова ничего не стоят.

– Я серьезно! – выдыхаю я, вскрикивая, когда неожиданно натыкаюсь спиной на какую-то мебель. – У тебя будут большие проблемы! Мой…

Я падаю вниз, соскальзывая с барной стойки, которая закрыла мне путь отступления. Мне остается всего пара сантиметров до пола, как мужчина подхватывает меня и рывком вытягивает наверх. Он снова бросает меня на стойку и прижимает своим горячим весом. Даже не горячим, а обжигающим и липким. Его близость прошибает меня дрожью отвращения. Я судорожно хватаю воздух губами, который уже пропитался его тяжелым запахом, и пытаюсь отбиться.

Я брыкаюсь, за что получаю оглушающую пощечину. Шок накрывает меня первой волной, а следом приходит боль, колючая и выматывающая. Я не могу произнести ни слова, только чувствую вкус крови во рту и слышу, как трещит ткань моего платья.

– Дешевка! – влажный рык мужчины проходит по моей шее, незнакомец выдыхает, склоняясь надо мной. – Угрожать вздумала?! Изувечу, хоть слово еще скажешь!

Он довольно усмехается, замечая, что я успокоилась. Он принимает это за послушание, его руки срывают остатки платья и перебрасывают меня через барную стойку.

Я утыкаюсь лицом в холодную столешницу, скребусь ногтями и зажмуриваюсь от безысходности. Я ничего не могу поделать с ним, я лежу под ним и чувствую, как он выгибает меня навстречу. Он дергает меня мощнее и расставляет коленом мои ноги.

– Пожалуйста, – шепчу сквозь губы, теряя связь с реальностью. – Димитрий, он…

– Сука!

Я не сразу понимаю, что это не крик незнакомого мужчины.

Это рев Клима.

Я боюсь поверить в то, что он рядом, все чувства и реакции притупились, и я с трудом понимаю хоть что-то сквозь дымку. Словно часть меня отключилась, чтобы не испытывать весь этот ужас в полной мере.

– Алла… Ал!

Меня встряхивают. Морок спадает, позволяя сфокусировать зрение. Я вижу перед собой лицо Клима, оно заострилось от ярости, а в зрачках отражается что-то совсем иное.

В них страх?

Разве Клим умеет бояться?

Или это из-за меня, он напуган моим состоянием?

Я впервые вижу его таким, он дышит протяжными глотками, как после изматывающей тренировки, а пальцы подрагивают. Он осторожно касается моих плеч, придерживая и не давая упасть на пол.

– Это я, котенок, – произносит он медленнее, он говорит со мной как с маленьким ребенком, предельно четко и по слогам. – Тебе нужно сесть… Ты вообще слышишь меня?

– Да, да. – Я киваю и непроизвольно веду плечами, чувствуя холод обнаженным телом.

– Сейчас, подожди.

Клим в ту же секунду поднимает меня и прижимает к телу. Он закутывает меня в своих горячих руках, потом отрывает от пола и несет в сторону. Бросает мое порванное платье на диван, после чего сажает на него.