Из разговора с мужем Светланы Игорем:
– Она не может понять логически многое. Например, что детям нужно идти к логопеду. Она сидит и ждет, когда я отведу детей. Но удобнее же, чтобы она сама отвела, пока я работаю! А она спорит со мной. Спорит много и по любому поводу. Что ни скажешь, начинает спорить.
Да, она обиделась на меня за то, что, когда мы жили с моей мамой, я был на стороне мамы. Та ее немножко подкалывала…
– Он же какой, Владимир-то наш… высокий, не как твой муж, карлик мелкий. Он высокий, статный. Блондин. Очень богатый. У него замок на краю Берлина. Там он держит гармонию мира с тремя ведьмами!
Нина Николаевна уже не удивлялась, почему Света верит во все, что она говорит. Она даже не старалась выдумывать, а говорила, что приходит ей в голову.
Света хотела поговорить с Владимиром. Ей так много нужно рассказать ему! Про злого мужа и его мерзкую маму, которая все никак не может подохнуть. Но Владимир не мог с ней связаться. Ведь он белый маг, и в Берлине глушат его силы черные ведьмы России.
– Ох, Света! Что делать?! Приехал наш Володя в страну свою родную. А тут режим – ты же сама знаешь, какой у нас режим. Он – в свой дом, а дом-то его заминировали. Мину пока обезвреживали, следователь на него наехал – мол, так и так, гони сто тысяч, иначе не выпустим тебя из страны твоей и к любимой не пустим! Я в ФСБ позвонила, а они мне – никак не можем, значит, прервать тайную магию. Откуда взять деньги-то? Вот я и подумала, что деньги твоего карлика нам как раз и нужны, чтобы ты стала счастливой.
Так, за год Света передала все деньги из сейфа гадалке. Взяла кредит на четыреста тысяч, чтобы пройти курс «защиты от темной магии бывшего офицера ФСБ, который хочет убить Володю».
В тот вечер Игорь вернулся домой особенно усталый. В последнее время у жены сплошь секреты. Видно, что она увлеклась какой-то религией. Они уже не занимаются любовью. Может быть, у Светы кто-то есть? Но за последние месяцы жена ходила только к гадалке, по словам общей знакомой. Разве есть тут чего бояться? Пусть развлекается, зато не пилит.
Но на всякий случай надо поставить на ее телефон «зеркало», решил Игорь. Когда-то, настраивая новые смартфоны для себя и жены, он нашел функцию, которая транслировала с одного телефона на другой записи звонков, смс и сообщения из приложений. Дождавшись, пока жена уйдет в ванную, Игорь покопался в настройках. Через несколько дней в очередном оповещении он обнаружил, что супруга взяла кредит на четыреста тысяч рублей.
– Привет, – он решил позвонить ей, – мне тут из банка звонили и сказали, что ты кредит берешь. Можно узнать, зачем тебе такая сумма?
– Помочь очень хорошему человеку. Я сама отдам, – ответила Света и положила трубку.
«Странно, – подумал Игорь. – Ведь у нас в сейфе лежит два миллиона».
В тот вечер он первый раз в жизни чуть не ударил женщину. Увидев пустой сейф, еле сдержался. Света же, закрывшись в ванной, звала соседей на помощь через вентиляцию. Но потом рассказала.
Утром приехал тесть, предложил запереть Свету в ванной комнате. Никуда не выпускать, носить ей туда еду – пусть так «освобождается от секты». Помочь это точно не могло.
Света теперь ненавидела родных. Ненавидела так сильно, что в тот же вечер решила заказать у Нины Николаевны ритуал для убийства отца и мужа.
Отец и муж в это время пытались доказать участковому, что есть основания для возбуждения уголовного дела.
– Какие основания? Ваша супруга и дочь добровольно передала большую сумму денег гражданке. Добровольно. Никакого заявления, не на что писать.
Походив по следователям, они узнали про ЦПБ.
Нам было интересно. Согласились за минимальное вознаграждение довести дело до результата – сейчас у Игоря было хуже с деньгами, два миллиона лежали не просто так. Задача минимум – вытащить Свету. Задача максимум – найти факты, пострадавших и заявителей, чтобы возбудить уголовное дело.
Диалоги Светы и Нины Николаевны через «зеркало» на телефоне день за днем собирались и анализировались. Разговоры о Владимире, черной магии и никак не умирающей свекрови. Самым тяжелым для Игоря было слушать, насколько он стал мерзким для Светы. Она с отвращением упоминала тело мужа, его недалекость и неверие в магию.
Надо признать, он слушал такие разговоры невозмутимо. Иногда спрашивал:
– Она ведь так говорит под влиянием старухи?
– Нет. Это ее выбор.
Плохо было и то, что Нина уехала из города, – мы узнали из разговоров.
– Нина Николаевна, простите меня, пожалуйста! Я ничего им не сказала. Они сами в телефоне нашли разговор с вами о деньгах.
– Светочка, Светочка, что же теперь будет?! Убьют же нас с тобой! Что же делать? Мне ведь еще таких, как ты, спасать надо, а ты так подставила меня!..
– Я клянусь вам, что в случае чего возьму вину на себя. Или умру, но никого не выдам!
– Вижу, что ты готова к самому худшему, доченька. А что же мне-то делать? Ох, Света, Света… я пока в другом месте поживу, не спрашивай даже, где я.
Света плакала и просила прощения, а гадалка аккуратно раскачивала ее психику, все больше усиливая переживания.
– Володя пока не может приехать, конечно. Сейчас твой отец и муж на ноги всех поднимут, потому и Володя не едет. Ты ж понимаешь, что папа твой и муж – пешки в руках темных? Нет? Вот, они пешки. А ты дура… ой, дура, Свет… но то, что ты поклялась молчать, это хорошо!
Наш сотрудник много раз спрашивал Игоря:
– Ты действительно хочешь ее вытащить из лап гадалки? Потому что как супруга она так себе. Ты не пил, не бил ее. Не изменял. И, слушая это, ты хочешь ее еще и вытащить? Ну не верю я в бескорыстную любовь. В нашей практике ты первый такой. Обычно наши услуги заказывают жены, а не мужья.
Повторю вопрос: ты действительно хочешь ее вытащить? Потому что с такой женщиной надо расставаться.
– Я. Хочу. Ее. Спасти.
И мы начали спасать.
Итак, с чего начинается вывод объекта из-под влияния харизматичного мошенника?
• Сбор максимально точной информации об объекте.
• Налаживание общения объекта с его родственниками, доверенным окружением.
• Создание триггера – события, которое переключит внимание объекта на нас.
• Установление доверительного контакта с объектом.
• Подведение его к собственному решению, что он является жертвой.
• Помощь объекту после осознания им его собственных ошибок.
Мы встретились с родителями Светланы, которые к тому времени пытались образумить дочь неоднозначными методами – запирая в ванной, например. Взаимоотношения Светы с семьей были сложными. Патриархальный, деспотичный отец и мать, симулирующая болезни, чтобы получить внимание мужа. Отец пытался установить для дочки армейскую дисциплину, видя в ней более удачного ребенка, чем отбившийся от рук старший сын. Света убегала из дома еще в детстве.
– Как вы говорите с дочкой? – спрашиваю я отца.
– Да обычно… как говорю? Как говорю, так и говорю.
– А можете позвонить ей?
Мы вдвоем слушаем, как отец пытается Свете доказать, что он молодец. Как он утром встал и начал чинить крышу. Никто не чинит, а он чинит. Своим трудом заработал на хорошую пенсию и дом и вот чинит на нем крышу.
– Вы постоянно хотите ей доказать, что вам нужно ставить памятник. Разве так говорят с дочкой? Нина Николаевна ею ловко манипулирует, раскачивает ее эмоционально, спрашивает Свету о важном для нее. А вы «клюете» ее своим памятником. Давайте попробуем сделать так…
Через несколько дней отец звонит Свете рассказать, как он шел по лесу и увидел большой гриб. А еще ему интересно, о чем мечтает его дочка. Теперь он учился выслушивать дочь, а не доказывать свои победы.
За месяц мы добились, что отец и муж уже могли контактировать со Светой. Конечно, они давали ей возможность издеваться над ними. Конечно, она мстила. Чувствовала, что можно мстить, пока они пытаются помириться. Однако контакт был. Огромных трудов Игорю стоило попросить прощения у Светы за то, что лез в ее дела и ее телефон. Но «зеркало» мы оставили, и что удалось нам собрать, ей не показали.
