Естественно, насильственная смерть соперников была неотделимым атрибутом в борьбе за власть на всем протяжении советского государства. Бухарин, Троцкий, Рыков, Киров, Зиновьев, Радек, Рудзутак, Вознесенский и многие другие стали жертвами именно по этой причйне. До сих пор не выяснены все обстоятельства ухода из жизни Владимира Ильича Ленина. А они тоже весьма и весьма загадочны. Смерть самого Джугашвили, тирана и убийцы миллионов невинных людей, как свидетельствуют документы, тоже еще не раскрытая тайна.

В нашей кровавой истории все решалось пулей, ядом, петлей и насилием. Яркое подтверждение тому путч 19—21 августа 1991 года, когда верхушка партийных функционеров, облеченная доверием и властью Президента страны, используя трудную социально-экономическую ситуацию в стране, попыталась устранить М. С. Горбачева и снова ввергнуть народ в черную пропасть беззакония и насилия. Брежнев, мечтавший возвратить на трон Иоську-душителя, шел проторенным путем. Машеров мешал ему и его нахрапистым и жадным приспешникам типа Щелокова. Ведь последний, зная более других о личности Петра Мироновича, прожужжал уши своему «Ильичу» о симпатиях в партии и народе к Машерову. Кроме того, Брежнев боялся разоблачения махинаций своей дочери Галины со стороны кого-либо из Политбюро. Хотя, как свидетельствуют новые факты, о похождениях клана Брежневых знал узкий круг людей. Однако Машеров был крайне неугоден этому клану, особенно после того, как он не принял зятя Брежнева — Чурбанова. Но это только штрих в раскрытии полной картины трагедии национального героя Белоруссии. Некоторые авторы в своих публикациях идут вслед за эмоциями или интуицией, а они здесь не к месту. На одной из таких публикаций хотелось бы остановиться. Ее автор скрупулезно исследовал события, факты и показания свидетелей последних дней жизни П. М. Машерова, и особенно часов и минут, предшествующих его гибели. Получилась некоторая хроникальная зарисовка, но ее вес снижен категоричностью вывода автора. Мол, убедительно доказано, что умышленной автокатастрофы не было.

Чем, какими документами? Актами и протоколами Минской милиции и Комитета Госбезопасности! Смешно, да и только! Случайными свидетелями? Легковесно! Все в данной ситуации значительно глубже и серьезнее. Думаю, что в настоящее время нельзя дать однозначный ответ на столь запутанный вопрос. Единственное, что можно точно утверждать — ключ к разгадке всех перипетий смерти Петра Мироновича Машерова находится в далеко запрятанных и тщательно скрываемых секретных сейфах Москвы. Есть также люди, которые знают нюансы этой трагедии, но они пока молчат. Лишь будущее многое прояснит. Не станем терять надежды.

III

Неотъемлемой частицей многогранной жизни Машерова являлась семья. Он следовал неизменному правилу своих родителей, дедушек, бабушек и прабабушек. А эти правила были просты и в то же время строги. Прежде всего, они обязывали главу семьи достойно нести главную тяжесть всех многочисленных обязанностей отца и мужа. Весь род Машеровых славился прочностью семейных уз.

— Родители строго требовали от нас выполнения своих дел,— вспоминает Дарья Мироновна.— Ни мать, ни отец ничего особо мудрого не придумывали. Они своим примером, честностью и прямой простотой влияли на нас. Боже упаси, чтобы нас когда-либо телесно наказывали. Достаточно было Мирону Васильевичу высказать свое недовольство тем или иным поступком, чтобы мы, младшие и старшие, воспринимали это как стимул к исправлению и более усердному трудолюбию. Наши родители и особенно мать, Дарья Петровна, влияли иа нас добротой и лаской, которым сопутствовала справедливая требовательность. Мы отвечали им тем же самым. Трудно себе представить, чтобы кто-то из сыновей ослушался мать или отца. Жизнь была в наше время тоже очень трудной. Не хватало того, другого, третьего. Не миновало нашу семью и полуголодное существование. Но мы, как могли, поддерживали друг друга. Однажды заболел Петя. Так старший Павел отказался от своей доли хлеба. То же сделали я и сестра. Матери стоило большого труда уговорить нас изменить свое решение. В семье очень было развито чувство уважения к старшим, их привычкам и обычаям. Петр никогда и ни в чем не отказывал родным. Он бесконечно любил отца, мать и нас, братьев и сестер.

— Он очень любил людей, им отдавал большую часть своей жизни.— дополняет Полина Андреевна.— В день своего рождения любил вспоминать детство, родителей.

Эта любовь и глубокая привязанность сохранились у него до конца жизни. Петру Мироновичу повезло и в любви. Полина Андреевна Галанова, красивая девушка и высокой нравственности человек, вошла в его сердце навсегда и бесповоротно. Ей тоже, в свою очередь, очень нравился Петр Машеров. Они, можно сказать, были созданы друг для друга. Став мужем и женой в самые трудные годы для Отечества, эти два прекрасных человека пронесли свою любовь через все бури и половодья, оттепели и морозы, ясные дни и непогоду красиво и душевно чисто.

Петр Миронович делал все от него зависящее, чтобы даже самые неприятные для него часы и минуты не переносить на семью. Иногда это не удавалось по той простой причине, что от жены, пожалуй, трудно вообще утаить что-либо.

— Ты, Петя, не переживай очень,— обнимала мужа Полина Андреевна, не очень вникая в суть дела.— Жизнь многообразна и противоречива, за всем не усмотришь. Ведь имеешь ты право на ошибку?

— В том-то и дело, что должны были предвидеть,— отвечал Машеров,— но, увы, мы всегда горазды охать уже после свершившегося факта. — Он внимательно смотрел на жену и уже в какой-то мере подтверждал ее мнение: — Хотя объять необъятное нельзя.

Так было всегда. Советуясь один с другим, чередуя большое и малое, общее и семейное, сравнивая и анализируя, Петр Миронович и Полина Андреевна находили общее равновесие или удовлетворяющий их ответ, успокаивали себя. Для каждого человека очень важно иметь близкого друга, которому в трудную минуту можно доверяться, поделиться сомнениями, спросить совета.

Своей жене Петр Миронович доверял во всем, как и она ему. В этом было его и ее великое счастье.

А как Петр Миронович радовался, когда появились на свет дети: сначала Лена, а за ней Наташа! Казалось, что мир изменился вокруг! Как и почти всем родителям, пришлось и недосыпать, и переживать при болезнях малышек, учить первым шагам и грамоте, прививать навыки к труду и общению со сверстниками, окружающему миру и многое другое. Главную ношу взяла на себя, понятно, Полина Андреевна. Она, зная занятость мужа, старалась сделать все необходимое сама. Постирать и накормить, убрать, поиграть с девочками и уложить их спать — такие прозаичные, и потому столь утомительные для каждой матери хлопоты. Хотя, как в народе говорят, своя ноша не тяжела. Но она была, ой, как тяжела. Петр Миронович отдавал каждую свободную минуту детям, находя в этом большое наслаждение и радость. Так было на протяжении всей жизни. Его любовь к дочерям ни в коем случае не снимала той строгости и требовательности, с которой он подходил ко всем сложным вопросам, он воспринимал человека с его плюсами и минусами, не отрицая право на ошибку.

Вот что говорит Елена, старшая дочь Машерова:

«Отец допускал ошибки, как каждый человек. Признавал на их свое право. Когда мы, дочки, выросли, возмужали, чаще вступали с ним в споры. Иногда говорю ему: папа, я не согласна с тобой. Следует вот так подойти к решению вопроса. Походит, походит час, подойдет ко мне.

— Извини, согласен с тобой».

«Машеров не отделял свою личную жизнь от народа Белоруссии. Все тревоги, заботы, победы, проблемы республики жили в доме, где жил Машеров,— вспоминает младшая дочь Наталья Петровна.— Это и была личная жизнь отца. И мы с ранних лет научились радоваться солнцу и дождю не потому, что можно загорать и грибы собирать. Во время засухи или длительных губительных дождей мы по утрам бежали к окну с надеждой, что наконец-то установится нужная для хлебного колоса погода.