Петр Миронович, понимая, сколь серьезная ситуация на фабрике, подключил к этому делу все правоохранительные органы, в том числе и государственную безопасность. Выяснилась очень неприглядная картина: царствовала там полнейшая анархия и шло разложение людей, которым доселе доверяли. Поэтому и было столь суровым наказание. Здесь о каком-либо снисхождении говорить не приходилось. Все знали, с какой нетерпимостью относится Машеров к нечистым на руку людям, проходимцам и любителям жить за чужой счет. Двойной спрос был с коммунистов, да еще руководителей. Через несколько недель после назначения нового директора фабрики первый секретарь ЦК КПБ побывал в коллективе этого предприятия. Рабочие встретили его очень тепло, рассказывали о своих производственных делах и успехах, откровенно делились о трудностях и недостатках.

— Как же, дорогие товарищи, случилось так, что долгое время среди вас орудовали откровенные жулики и пройдохи. Куда смотрели профсоюзная и партийная организации…

— Они находились в кармане директора и его прихлебателей! — послышалось из зала.

— Извините, но подобное могло случиться при вашем вольном или невольном попустительстве,— бросил упрек Машеров коллективу. — Только безразличием можно объяснить попрание элементарных правил поведения бывшими руководителями фабрики, нарушение ими законов и принципов морали. Конечно, это не снимает ответственности и с меня как партийного руководителя. Нам следует более строго подходить к выдвижению людей на ответственную работу.

Разговор с рабочими и инженерно-техническими работниками длился более трех часов. Он дал много полезного обеим сторонам. Уже в конце собрания к Машерову подошла знакомая женщина.

— О, инженер по технике безопасности! — подал руку Петр Миронович.

— Она сейчас ведает всей технологией фабрики,— уточнил новый директор.

— Рад за Вас и желаю успехов на новом поприще,— сказал Петр Миронович.— Надеюсь, что наши следующие встречи будут проходить только в мажорном тоне.

В дальнейшем Машеров неоднократно интересовался делами фабрики, качеством выпускаемой ей продукции, настроением коллектива, деятельностью общественных организаций и их взаимоотношениями с хозяйственными руководителями предприятий.

Петр Миронович справедливо считал, что от людей, стоящих у руля того или иного коллектива, их компетентности, честности и деловитости зависит очень многое для движения вперед. Он не жалел время и сил на этот важнейший участок своей деятельности. Личные беседы, доклады и лекции на курсах, статьи в газетах и журналах, обсуждение на Бюро и секретариате Центрального Комитета, посещение места работы — далеко не полный перечень его приемов работы с руководителями. Каждый, кто честно стремился трудиться, мог рассчитывать на помощь и поддержку Машерова.

Петр Миронович никогда не оставлял человека наедине в трудную для него минуту. 0н был доступен всем. Руководящие работники являлись не исключением. Но если директор или управляющий заваливал дело подряд по нескольку лет, то здрсь Машеров был беспощаден. Он не мог мириться с людьми необязательными, не умеющими и не желающими блюсти надлежащую дисциплину. «Петр Миронович никогда не шел на компромисс с совестью,— пишут ученые А. Лебедев и Ю. Смирнов, знавшие Машерова по работе,— никому не давал поблажки, не допускал сюсюканья, не играл в ложный демократизм. В то же время высокая принципиальность и требовательность органично сочетались у него с уважительным отношением к людям. Петр Миронович заботливо растил кадры, способные, как он говорил, «работать с перспективой и на перспетиву», грамотно и инициативно решать сложные задачи. Он действовал с прицелом на будущее, считая кадры решающей силой революционно преобразующей деятельности ленинской партии». Как-то, будучи на Могилевщине, Машеров посетил стройку крупного промышленного объекта. Его очень порадовала организованность и слаженность в работе строителей. Строительная площадка отличалась аккуратностью, не виделось обычного нагромождения кирпича, арматуры, плит, кровли и прочего материала. Здесь всему нашлось свое место. Доски лежали под временным укрытием, шифер и кирпич светились бело-красными штабелями, а за ними ровными рядами стояла столярка, в особой времянке хранились электропроводка, сантехника, дверные замки и стекло. Для этой же цели использовалось еще несколько кладовок.

— А не велик ли строительный запас? — поинтересовался Петр Миронович.

— Наоборот,— вздохнул прораб объекта,— у нас еще не хватает до комплекта где-то процентов двадцать.

— Но у других,— продолжал Машеров,— на финише не бывает и двадцати.

— Тут зависит все от слаженности всех звеньев стройки,— пояснил прораб, и уточнил: — А вообще под лежачий камень вода не течет. Надо думать и шевелиться…

— Вижу, вижу,— улыбнулся Машеров,— что вы не склонны к безмятежному спокойствию. Это очень хорошо, Действуйте так и дальше и поучите других. Ведь в Могилеве не везде умеют умело, добротно и качественно строить.

Потом Петр Миронович вдруг сменил мажорный тон.

— Слушайте, дорогие товарищи-строители! — удивленно потрогал он грязную куртку молодого рабочего.— Почему у вас такой затрапезный вид? Неужели нельзя одеваться на работу поприличнее.

— Ничего другого нет на складах,— хором повели строители.— Этого и то не хватает.

— Со снабженцев надо потребовать, однако и вам негоже ходить в грязных комбинезонах с оторванными карманами и без пуговиц.— Он подошел к одному рабочему и указал рукой: — Здесь нужны лишь игла, нитка да пара пуговиц. Еще, естественно, требуется некоторое уважение к себе. При всех трудностях, друзья, можно выглядеть опрятным. А уж бриться следует регулярно. Договорились?

Постараемся, Петр Миронович! - пообещали строители.

В таких, казалось бы, незначительных мелочах был весь Машеров.

«За более чем двадцатилетний период работы министром автомобильного транспорта республики, будучи членом ЦК КПБ, я часто общался с Петром Мироновичем Машеровым,— вспоминает Герой Социалистического Труда. А. Андреев.— Это был разносторонне образованный, эрудированный политический руководитель, живо интересующийся положением дел во всех сферах экономики, требовательный и вместе с тем чутко и внимательно относящийся к кадрам, к запросам и потребностям рядовых работников.

В беседе о состоянии дел в отрасли он высказал озабоченность в связи с трудностями, которые испытывают сельчане при поездках в районные центры. Помню, я заметил, что регулярное круглогодичное автобусное сообщение в сельской местности в основном сдерживается неудовлетворительным состоянием дорог, которые в период осенне-весенней распутицы, при снежных заносах становятся непроходимыми.

— Ну, а на протяжении 6—8 месяцев благоприятного периода автобусы могут следовать по этим дорогам? — спросил Петр Миронович.

— Могут. Но когда наступит осень, маршруты будут закрыты…

— Жалоб опасаемся! Население будет «подпирать» не только транспортников, но и местные органы власти, председателей колхозов, дорожников… Дело, наверняка, сдвинется с места.

…П. М. Машерову было присуще чувство нового. Он умел не только подавать идеи, но, что особенно важно, смело и активно поддерживал все ценные начинания. Петр Миронович не умел, да и не хотел жить сиюминутными заботами и, как никто другой, угадывал перспективу, предвосхищал день завтрашний. Активно поддержал он и наши соображения о создании в системе Минавтотранса первого в республике и на автотранспорте страны научно-производственного объединения, которое со сременем стало мощным средством ускорения разработок и практического внедрения средств механизации трудоемких процессов, передовой технологии, стимулировало прогресс в отрасли.

С большой заинтересованностью выслушал он и предложения о готовности системы Минавтотранса БССР перейти в порядке эксперимента на хозрасчет, самоокупаемость и самофинансирование.

— А как вы намерены бороться с рутиной и косностью как во вне, так и внутри отрасли? — усмехнулся Петр Миронович.— Правда, в этой борьбе получат «зеленый» экономические стимулы, передовое мышление и руководителей, и самих работников. За этим — будущее. Дерзайте, и мы вас поддержим…