— Я больше не могу! — выдала она, хлопнув дверью кабинета. — Дейман, ты должен купить нам дом.

Он поднял глаза от каких-то бумаг, толстенным слоем разложенных на большом дубовом столе. Вот уже год, как он занимал кресло начальника отдела расследований и частенько брал на себя самые сложные дела. Скучная жизнь аристократа, которому и работать-то не обязательно, его не прельщала.

— И тебе добрый вечер, любимая. — Черканув что-то на листе, отложил ручку и откинулся в кресле. Улыбнулся. — Я не видел тебя целый день и очень соскучился.

Белла шумно выдохнула и скрестила руки на груди. Зеленый атлас натянулся, и взгляд Деймана медленно перетек от ее лица вниз. Сейчас она напоминала разозленную драконицу, разве что огнем не плевалась. Волосы, обычно заплетаемые в прическу, рассыпаны по плечам золотыми волнами. Серые глаза насыщенные и яркие, буравили в черепушке мужа сквозные отверстия.

— Я серьезно, Моро. Мне не нравится здесь жить.

Вопреки всей логике, улыбка Деймана не погасла, а стала только шире. Он поднялся и пошел в сторону супруги.

— Ты четыре месяца как закончила академию. Еще даже не все комнаты здесь видела.

— Именно! — всплеснула руками Бель. — Это место какое-то бесконечное!

Дейман остановился напротив, погладил ее по щеке и двинулся кончиками пальцев вниз, следуя за своим взглядом. Обвел недовольно сжатые губы, скользнул по тонкой коже шеи, остановился на мягкой окружности. Обхватил ладонью одну грудь и посмотрел Белле в глаза.

— Мне кажется или моя малышка стала… круглее?

Она скинула его руку.

— Ты сейчас назвал меня толстой?!

Отвернулась, хлестнув волосами по его подбородку, и вылетела из кабинета.

— Невероятно… — протянул Дейман, когда стук каблучков стал тише.

Затем открыл двери и последовал за Бель, на ходу вынимая из кармана брюк колечко с большим прозрачным камнем.

Он носил его с собой всю прошедшую неделю, приглядываясь к жене и набираясь смелости поверить тому, что видит. Мать несколько раз предлагала ему родовой артефакт, который определял беременность всех женщин Моро, но Дейману хотелось, чтобы кольцо осталось на руке Беллы, а не отправилось обратно в сокровищницу. Потому он заказал новое изделие. Если родителям будет так важно удостовериться в результате, они могут проверить ее и на родовом артефакте тоже.

Пройдясь по всем местам в доме, где могла оказаться Бель, он нашел ее в итоге на улице.

Она сидела на лавочке в саду, разгребая носками туфель опавшие ярко-оранжевые листья. И плакала.

Глубоко вздохнув, Дейман подошел и сел рядом.

— Прости меня, — всхлипнула Белла. — Я пропустила момент, когда стала такой… невыносимой. Но я не виновата… Оно как-то само.

Он обнял ее за плечи, склонился, сцеловывая влажную дорожку слез со щеки и постепенно добираясь до губ. Бель подалась навстречу, моментально переставая плакать. Будто выключатель нажали!

Взяв ее ладонь, Дейман задержал взгляд на любимом лице.

— Кажется я знаю, кто виноват.

Белла чуть нахмурилась, увидев кольцо.

Золотой ободок плавно скользнул на палец. Какое-то время ничего не происходило, а потом камень заменил свою прозрачность насыщенно-красным цветом. Словно наполнился кровью из своей глубины.

Дейман забыл, как дышать. А Бель улыбнулась. Склонила голову набок и поиграла пальчиками, любуясь, как свет играет на острых гранях.

— Какое красивое! Спасибо. Но почему оно приняло именно этот цвет?

— Потому что… — Голос оказался севшим, и Дейман прочистил горло. — Потому что мы скоро станем родителями.

— Мы… Что?

Улыбка сама собой расцвела на его губах.

— Ты беременна!

Бель несколько секунд молча хлопала ресницами, глядя на мужа огромными глазами, а потом вновь расплакалась.

— Не может быть.

— Может!

Он сгреб ее в объятия, принимаясь целовать везде, куда попадет, а Белла смеялась сквозь слезы, не до конца осознавая услышанное.

— Я буду толстой!

Дейман обхватил ее лицо ладонями, поймал взгляд.

— Ты будешь мамой. А я — папой.

И накрыл ее губы своими, утягивая в долгий и нежный поцелуй.

Декабрь 1981 год

Топот детских ножек на втором этаже заставил Бель бросить мешок с кремом и помчаться наверх. Недоукрашенный торт проводил ее укоризненным блеском на белых масляных лепестках. В расписанное морозными узорами окно заглянул солнечный лучик, пройдясь бликом по уютной кухне.

Перепрыгивая через две ступени, Белла мигом оказалась в нужном месте. И вовремя! Маленькое чудо в пижаме с желтыми единорогами стояло в центре комнаты и терло голубые глазки. Золотистые кудри торчали во все стороны, а вокруг летали три подушки, то и дело взмывая к потолку и задевая светильник.

Одним взмахом ладони отправив их обратно в кровать, Бель подхватила дочь на руки и поцеловала в пухлую щечку.

— Доброе утро, моя лапушка.

— Доброе утро, мамочка.

— Пойдем умываться?

Девочка кивнула, сладко зевнув.

Снизу раздался перезвон колокольчика. Белла поторопилась по лестнице, чтобы открыть. Сегодня намечался насыщенный день со множеством гостей, и кто бы ни был сейчас на пороге, она ему уже рада.

Распахнув двери, воскликнула:

— А вот и бабуля! Даже раньше, чем обещала…

Леди Моро заулыбалась, моментально приковывая взгляд к внучке.

— Бабушка! — закричала та, протягивая к ней ручки.

— Погоди, детка, сначала я разденусь. Здравствуй, Беллатрикс.

— Проходите скорее.

Статная фигура свекрови вплыла в дом. Дверь захлопнулась, и зимняя свежесть осталась лишь на длинной шубе, растекаясь по прихожей, когда женщина снимала ее и вешала в шкаф.

— Как спалось моей славной Виви?

Белла прикусила щеку, наблюдая, как леди Моро расцеловывает внучку. Это дурацкое сокращение всегда скребло ей слух, но выказывать недовольство она не спешила. Один взгляд на то, как малышка Виктория морщит носик и смеется при этом «Виви», моментально растапливал лед.

— Мне снился зеленый паровоз. Он вез меня, маму и папу в волшебную страну. И тебя с дедушкой. А еще дядю Антара, тетю Тею, тетю Люси, дядю… — она запнулась, сведя брови. — Нас много ехало. А еще там были маленькие феи с прозрачными крылышками. Они разносили какао и чай.

— Как интересно! Расскажешь подробнее?

— Сначала умываться, одеваться и завтракать! — вставила Белла.

— Я займусь, — безапелляционно заявила леди Моро, опуская Викторию на пол и беря за руку. — А позавтракает она уже в поместье.

— Но…

— Никаких но, Белла. Я не так часто забираю ее к себе.

— Ладно, — вздохнула Бель, неохотно улыбаясь.

Она все еще не научилась надолго расставаться с дочкой. А несколько дней для нее уже очень-очень долго.

— Это всего лишь выходные, — словно прочитала ее мысли свекровь. — Отдохните хорошенько. Дейман разве не дома?

— Вызвали с утра. Но должен к обеду вернуться.

Вот уже четыре года, как они живут в своем доме.

Когда она просила Деймана съехать из родового поместья, это не было блажью беременной женщины. С нее и правда огромных полупустых домов на тот момент оказалось достаточно. Хотелось, чтобы каждая комната ее жилища согревала уютом и дышала присутствием хозяйки. Было важно знать каждый уголок, каждую ступеньку. И пользоваться ими по нескольку раз на дню.

В их небольшом двухэтажном коттедже Бель получила все, что хотела.

Она любила эти стены, которые хранили память о каждом счастливом дне, каждом событии. Именно здесь родилась традиция собираться один раз в год большой компанией друзей, которых разметало по всему земному шару.

Майк женился на какой-то француженке, что не мешало ему продолжать свои кругосветные путешествия с палатками и песнями под гитару у костра.

Нот пошел по стезе разрушителей проклятий и обосновался на севере Японии, ведя исследования темномагических заклятий. Он еще не встретил ту, которая заставила бы его вычеркнуть Флориану из памяти. Как говорил Антар, для Нота тема Фло так и осталась болезненной. Никто из них не говорил о ней, когда собирались вместе.