И сами не последние умы,

Но шаровары те с армейским кантом

В студенчестве еще таскали мы.

Еще нам зрелость виделась едва ли,

От наших дней пока что далека,

И в поездах, когда нам предлагали,

Мы с радостью играли в дурака.

* * *

Ну что ты огорчился так

И больно так тебя задело?

Запомни накрепко, чудак,

Что это все не наше дело.

Им возразить не сможешь тут,

А возразишь — не много толку.

Как захотят, так назовут

И лишь на ту поставят полку.

Ты знай пиши стихи свои

О дождиках и о рябинах.

Официально соловьи —

И те в отряде воробьиных.

КОТ

В квадрате солнца, на полу,

Спит кот: привык вставать попозже.

А тень забора — на пилу

Или на дальний лес похожа.

Таинственный домашний зверь,

Он дремлет, щурится урчаще.

Его глаза невольно сверь

С горящими в полночной чаще.

Хозяйки явный фаворит,

Кумир, тихоня полосатый.

В нем все о схватке говорит,

Погоней дышит и засадой.

Не зря в холодном взоре том

Зеленое мерцает пламя.

И вдруг хозяин входит в дом —

Морозный пар валит полами.

И разом вздрагивает кот,

Он смотрит пристально и жестко,

И, дыбясь, над горбом встает

Его ухоженная шерстка.

Что проку в выпаде пустом?..

И, взят видений вереницей,

Спит, окружив себя хвостом,

Как государственной границей.

* * *

Предложил ей тут же сесть,

Извинясь, что сроки круты,

Уточнив притом, что есть

У пришедшей три минуты.

Ощущая сквозь чулок

Холод кожаного кресла,

Улыбнулась лишь чуток

И надолго в душу влезла.

* * *

Что там женщины!.. Даже мужчины,

Коль не видел лет восемь подряд,

В силу некоей странной причины:

— Постарел, постарел! — говорят.

Под цветущею пышно сиренью

Огорчаются так оттого,

Что, как водится, это старенье

Лишь коснулось меня одного.

Говорят не без тайного вздоха

Облегчения: — Да, постарел!.. —

Я смущаюсь, как ловкий пройдоха

Как тот всюду поспевший пострел.

СТРАСТЬ

Жег его такой жестокий пыл,

Что, пройдя киоски все в округе,

Он перо японское купил,

Чтоб писать уехавшей подруге.

Не наглец какой-нибудь, не ферт,

Отложив в задумчивости атлас,

Языком заклеивал конверт

И вздыхал, надписывая адрес.

Годовой разлукой удручен,

Призывая выдержку и бодрость,

Выводил поселок и район,

Ниже — соответственную область.

 Улицу… В каком живет дому…

Шелестел он самопиской новой.

А в строке, помеченной «Кому»:

«Дорогой Марусе Ивановой».

Ну а остальное — под замком:

Грусть и страсть, и вычерки, и брызги,—

Ибо наш сочувственный закон

Охраняет тайну переписки.

С НАТУРЫ

На все есть искренность ответа,

И ты с упреком не спеши.

Но что отсутствует — так это

Самостоятельность души.

Начищены, как на параде,

Его привычная юдоль

И выведенная в тетради

Теоретическая боль.

* * *