Нетронутой оставалась только комната дочери, куда мамочке с салфеточками и вазочками входа не было. Здесь царила совсем другая атмосфера - модные журналы, кассеты, плакаты на стенах: страшно мускулистые мужики и не менее мускулистые, хоть и более красивые, девки, обязательный "Терминатор" и полуобнаженный красавчик Ван Дамм... Единственная уступка уюту - тахта с клетчатым пледом и большое зеркало со столиком, оснащенным по всем правилам косметического искусства.
Мамочка долго не могла понять, зачем дочке два одинаковых крема. Ира двадцать раз толковала ей, что это РАЗНЫЕ кремы - один грим снимает, другой за кожей ухаживает, но Инна Васильевна все равно ничего понять не хотела.
И хоть проработала мамочка всю жизнь на фармзаводе (потому и на пенсию вышла рано - производство-то вредное), но тонкости искусства украшать себя были ей чужды. Она все так же мыла голову детским мылом, дезодорантов не признавала в принципе. Правда, денег дочке на все эти глупости не жалела.
А чего же - в доме всегда был достаток! На своей работе Инна Васильевна могла достать любое лекарство - хоть наше, хоть импортное. И доставала - как можно людям не помочь, это ж не мебель или шмотки модные, лекарство, дело святое. Этими её возможностями многие пользовались благодарили, конечно, ей ведь тоже не даром доставалось. Она тоже пользовалась связями своих должников, особенно если нужно было достать что-то остродефицитное.
Но жизнь изменилась - и исчезло понятие дефицита. Ничего, связи-то не исчезли! Люди добро помнят, а кто забудет, тому и напомнить не грех наоборот, грех доброту чужую забывать... И сейчас Инна Васильевна лихорадочно перелистывала страницы пухлого блокнота: кому бы позвонить? Кто из старых знакомых может помочь в сегодняшней беде?
Но увы! Таких пока не находилось. И виновата была в этом сама Инна Васильевна: сразу после отъезда дочери в Магомабад не поленилась обзвонила всех подруг-приятельниц, похвасталась, мол, дочка-то у меня девка не промах, за богатого иностранца замуж выходит! Как же им теперь скажешь, что не замуж она вышла, а целый год в борделе проторчала, срам-то какой! И добро бы - сразу приехала, а так... Целый год! Потаскуха!
Инна Васильевна откинулась на спинку. Кресло жалобно скрипнуло.
Кому же позвонить? Кому?!
Но недаром говорится в народной песне "кто ищет, тот всегда найдет". Нашла Инна Васильевна, нашла!
Клавдия Гавриловна! Вот кто выручит и болтать не станет!
А болтать не станет потому, что Инна Васильевна в свое время услугу ей нешуточную оказала - и промолчала, никому словечка не сказала, хоть и могла.
Попросила как-то Клавдия Гавриловна (она женщина интеллигентная, хоть и влиятельная) достать какому-то своему родственнику, а может, просто знакомому, лекарство редкое. Инна Васильевна в лепешку расшиблась достала. Только все улыбались почему-то, когда суетилась она. Ну, отдала, деньги получила... Потом только ей сказали, что лекарство это - от заразы венерической... А она ж всем говорила, что лекарство для себя ищет!.. Но стерпела стыд, никому ни слова, особенно ей, Клавдии Гавриловне. Знала, что та оценит и запомнит.
Вот её и можно было сейчас потревожить и всю правду рассказать.
Клавдия Гавриловна выслушала сбивчивые рыдания в телефон, подумала и говорит:
- Знаете что, Инна Васильевна, а вы им отомстите - все дела их грязные журналисту опишите. От такого скандала они век не отмоются и уж точно не откупятся. А если опровержение дадут, вот тогда народ и поймет, что в газете одна голая правда и написана.
- Ой, дорогая Клавдия Гавриловна! Мне бы такое и в голову не пришло. Только как это сделать? Припрусь в редакцию с улицы - кто меня там слушать станет?
- Нет, конечно. У меня племянник - журналист. Он умница, работает много. С разными газетами сотрудничает. Ему можно доверять, слова лишнего кому не надо не скажет и спьяну не проболтается.
- А как мне с ним встретиться?
- Я, дорогая, ему ваш телефон дам. Скажу, что у вас к нему дело. Он позвонит вечерком - вы обо всем и договоритесь. Не стесняйтесь его, он мальчик умный и тактичный.
- Ой, спасибо вам, родная!
- Не стоит. Да, зовут его Андрюша, Андрей Игоревич Родимцев.
- Спасибо вам, миленькая...
- До встречи, Инна Васильевна. И не волнуйтесь - все образуется...
Мамочка положила трубку. Ну вот - теперь только с этим Андреем надо будет правильно поговорить. И про шлюху Ирку послезливей рассказать.
"Карточки покажу, - решила Инна Васильевна. - Она же у меня красивая, зараза. Вот и буду говорить, что такую красоту, мол, эта проклятая фирма погубила ради бумажек зеленых..."
После сильных переживаний у мамочки всегда аппетит исключительно разыгрывался. Она решительно прошла на кухню и добрых сорок минут жевала, отрешенно глядя в окно, хоть привычное время ужина пока не наступило вечер только начинался, даже не темнело еще.
А сразу после ужина племянник Клавдии Гавриловны и позвонил. Выслушал, повозмущался, посочувствовал, твердо заявил, что таким мерзавцам спускать с рук нельзя, пошелестел бумагой - видать, блокнот-ежедневник листал - и назначил время визита.
Теперь Инна Васильевна, почти успокоенная, прилегла перед телевизором. Оставалось только дождаться субботы. Часиков в одиннадцать он придет, а там...
"А там - отольются вам мои слезки, всем отомщу, за все!" - ещё раз подумала она и устроилась поуютней - начиналась сто тридцать вторая серия.
Глава 12
Запах сенсации
Чутье моей тетушки никогда не подводило. И хотя все её сенсации были не очень и сенсационны по нынешним временам, но на этот раз она сказала совсем иначе:
- Андрюша, из этой истории может получиться стоящая публикация.
Значит, надо ей поверить. Хотя, конечно, с самого утра, да ещё в выходной, тащиться на другой конец города страшно не хотелось, но я все-таки собрал слабые свои силы и поехал.
Тем более, нынче я сам себе хозяин - Яны с Ромкой уже две недели дома нет, я их в отпуск отправил. И сам отдыхаю - езжу только туда, куда считаю нужным, зря по редакциям не бегаю. Вообще лишних телодвижений не совершаю. И ни перед кем не отчитываюсь.
