И в шубе у него довольно серебра,

И он один из тех Бобров.

Что из семейства мастеров, —

Ну, словом, с некоторых пор

Лисе понравился Бобер!

Лиса ночей не спит: «Уж я ли не хитра!

Уж я ли не ловка к тому же?

Чем я своих подружек хуже?

Мне тоже при себе пора

Иметь бобра!»

Вот Лисонька моя, охотясь за Бобром,

Знай вертит перед ним хвостом,

Знай шепчет нежные слова

О том, о сем…

Седая у Бобра вскружилась голова,

И потеряв покой и сон,

Свою Бобриху бросил он,

Решив, что для него, Бобра,

Глупа Бобриха и стара…

Спускаясь как-то к водопою,

Окликнул друга старый Еж:

«Привет, Бобер! Ну, как живешь

Ты с этой… как ее… с Лисою!»

«Эх, друг! — Бобер ему в ответ, —

Житья-то у меня и нет!

Лишь утки на уме у ней да куры:

То ужин — там, то здесь — обед!

Из рыжей стала черно-бурой!

Ей все гулять бы да рядиться,

Я — в дом, она, плутовка, — в дверь.

Скажу тебе, как зверю зверь:

Поверь,

Сейчас мне в пору хоть топиться!..

Уж я подумывал, признаться,

Назад к себе — домой податься!

Жена простит меня, Бобра, —

Я знаю, как она добра…»

«Беги домой, — заметил Еж, —

Не то, дружище, пропадешь!..»

Вот прибежал Бобер домой:

«Бобриха, двери мне открой!»

А та в ответ: «Не отопру!

Иди к своей Лисе в нору!»

Что делать? Он к Лисе во двор!

Пришел. А там — другой Бобер!

Смысл басни сей полезен и здоров

Не так для рыжих Лис, как для седых Бобров!

СЛОН-ЖИВОПИСЕЦ

Слон-живописец написал пейзаж,

Но раньше, чем послать его на вернисаж,

Он пригласил друзей взглянуть на полотно:

Что, если вдруг не удалось оно?

Вниманием гостей художник наш польщен!

Какую критику сейчас услышит он?

Не будет ли жесток звериный суд?

Низвергнут? Или вознесут?

Ценители пришли. Картину Слон открыл.

Кто дальше встал, кто подошел поближе.

«Ну что же, — начал Крокодил, —

Пейзаж хорош! Но Нила я не вижу…»

«Что Нила нет, в том нет большой беды! —

Сказал Тюлень. — Но где снега? Где льды?»

«Позвольте! — удивился Крот. —

Есть кое-что важней, чем лед!

Забыл художник огород».

«Хрю-хрю, — прохрюкала Свинья.—

Картина удалась, друзья!

Но с точки зренья нас, свиней,

Должны быть желуди на ней».

Все пожеланья принял Слон.

Опять за краски взялся он

И всем друзьям по мере сил

Слоновьей кистью угодил,

Изобразив снега, и лед,

И Нил, и дуб, и огород,

И даже мед!

(На случай, если вдруг Медведь

Придет картину посмотреть…)

Картина у Слона готова,

Друзей созвал художник снова.

Взглянули гости на пейзаж

И прошептали: «Ералаш!»

Мой друг! Не будь таким Слоном:

Советам следуй, но с умом!

На всех друзей не угодишь.

Себе же только навредишь.

КУКУШКА И СКВОРЕЦ

«Чего распелся ты так рано над крыльцом?» —

Кукушка из лесу Скворцу прокуковала.

«Ах, если бы. Кукушечка, ты знала! —

Ей отвечал Скворец. — Я нынче стал отцом!

Теперь мне в пору петь с рассвета до заката:

В скворечнике моем пищат мои Скворчата!

Я полон гордости — растет мой скромный дом!» —

«Вот невидаль! Нашел же чем гордиться! —

Кукушка из лесу в ответ. —

Чем удивил ты белый свет!

По мне, так лучше быть свободной птицей!»

«А где несешься ты?»

«В любом чужом гнезде!»

«А где твои птенцы?»

«Не знаю где. Везде!»

«Да кто ж выводит их?»

«Другие их выводят.

Я не из тех, кто в этом смысл находит…

Семья мне не нужна. Я жить одна хочу.

Куда задумаю — туда и полечу!

Где захочу — там прокукую.

Вот, Скворушка, тебе бы жизнь такую!»