Принимая листок с красивыми завитками, князь Витгенштейн отлично понимал, что он ничего не стоит. И листок ничего не стоит и просьба хана и присяга, что после этот товарищ принесёт. Придёт очередной Аббас-мирза, ну который сын этого многожёнца, и с такой же писулькой этот толстопузый мужик с закрученной в кольца седеющей бородой выйдет к нему. Но это ладно, он ему свои две тысячи воинов отдаст в аренду. А с ними потом воевать. Они будут убивать русских людей.

— Пушки заберём. Ружья тоже.

— А как же я буду защищаться, если придут войска шаха.

Очень хотелось спросить Брехта этого товарища, что, правда, что ли, ты, дорогой, собираешься воевать с войском шаха. Вот с этими пушчонками и сотней ружей. Расскажи о тактике и стратегии, я тоже так хочу уметь. Вместо этого пришлось пообещать, как только, так сразу встать на защиту.

— Так от Дербента до Ахара больше недели пути. И назад столько же. Разве голубиной почтой воспользоваться. — Погладил бороду Аббаскули-хан.

— У тебя хан есть почтовые голуби? Стоять! Бояться! А у остальных ханов есть почтовые голуби? Вы присылаете их друг другу?

Глава 23

Событие шестьдесят пятое

Только Дагестанские пацаны могут ехать на убитой копейке, и обсуждать недостатки лексуса.

Главное в этом мире — это хорошие дороги. Да, ладно, главное в любом мире — это хорошие дороги. На Кавказе их не было. Поэтому домой в Дербент войско отягощённое добычей тянулось очень медленно. А ещё Брехта вопрос мучал такой вот, почему здесь главным транспортным средством является двухколёсная арба, а не четырёхколёсная телега? Из-за плохих дорог? Так Наполеон вскоре убедится, что дороги и в России не совсем асфальтированы. И, тем не менее, телега. А ещё в арбу эту запряжены не лошади, а волы, тоже почему? Волы здоровее? Судя по той ноше, что они на арбе перевозят это не факт.

Волы шли неспешно. Так же неспешно войско дербенского хана Петера возвращалось домой из рейда по княжествам восточного Кавказа. Сражаться больше ни с кем ни пришлось. Два последних независимых ханства перешли под протекторат России, и вынесли их правители ключи Брехту, и данью небольшой откупились.

После демилитаризации Карадагского ханства вернулись к столице Ардебильского ханства крепости Ардебиль. Хан Аббаскули отправил туда сразу почтового голубя с запиской о происходящем. Оказывается, здесь, на юге Кавказа, голубиная почта вполне себе налажена. И известия из одного ханства до другого долетают за несколько часов. Насир-хан успел подготовиться к прибытию союзного войска под стены столицы своей. Нет, не оборону организовал и не ров углубил. Он подготовил дары, провиант для войска и дань для Александра. Брехт в город войска заводить не стал, семь с лишним тысяч человек и десять тысяч коней в городок бы просто не влезли. Разбили лагерь за городом в роще на склоне поднимающихся вверх отрогов какого-то очередного хребта.

Дворец хана не впечатлил, сарай сараем, у него в Дербенте лучше, а уж в Нухе в сто раз. Со стен сняли всю артиллерию, Насир-хан для её транспортировки выделил три десятка повозок с двумя волами в каждой. В крепости было двадцать шесть пушек и на руках у городской страже полторы сотни ружей всех стран и народов. С удивлением и французские Пётр Христианович увидел. Оказывается, посланцы Наполеона тут в позапрошлом году побывали и подарили два десятка ружей. По обороне от возможного нашествия Фетх-Али-шаха договорились, так же, как и с карадагским ханом. Он отправляет голубей в Баку, с которым у него есть связь. Дали ханские связисты клетку с голубями и Брехту, в оба конца это не работает. Голубь летит только в один конец — к себе домой. Но сам Пётр Христианович теперь по прибытию в Дербент мог отправлять послание в Ардебиль. Осталось дело за малым для налаживания полноценного общения, как доберётся Петер-хан в Дербент, найдёт там «голубцов», тьфу, голубятников и отправит их питомцев с курьером во все южные ханства. Те же вышлют в города на юге купцов — разведчиков и при получении сведения о выдвижении ханского войска, отправляют летающую «телеграмму молнию» Петеру-хану. Морем до Решта пару дней, а другой дороги там нет, на то они и горы.

Дань Пётр Христианович забрал шафраном и хной. Взял на пробу ещё басну, Насир-хан уверял, что завозят её из Индии и она очень дорогая. Вроде, должна качественно окрашивать одежду в синий цвет. Можно будет попробовать осуществить мечту Павла первого и покрасить мундиры всех Мариупольских гусар в одинаковый синий цвет. Кроме того приглянулись Петру Христиановичу готовые уже к продаже свёртки материала, как раз в синий цвет и покрашенные. Это был шёлк, но не обычный тонкий и почти прозрачный, а очень толстый и плотный. Надо понимать, это и есть атлас. Вещь в Европе дефицитная и страшно дорогая.

Брехт не поленился и написал Насир-хану бизнесплан по увеличению производства именно этой ткани. Про увеличение количества деревьев, про стимулирование крестьян и так далее. Рассказал про Нью-Васюки и международную ярмарку в Ардебиле — столице производства атласа. Хан кивал. Поступит так или нет, чёрт его знает — Восток — дело тонкое.

Из Ардебиля тронулись после трёхдневного отдыха и пополнения припасов к последнему, не охваченному братской любовью к России, ханству юго-восточного Кавказа. Называлось оно Сарабское ханство, и Брехт ехал туда с опаской. Через него прошли курды, направляясь в Решт. Пётр Христианович поначалу думал, что они из Тебриза шли через Ахар, но хан Аббаскули уверил его, что никто тут не шастал. Других дорог нет, выходит, шли через город Сараб и Сарабское ханство. Могли там местных заразить, а могли, наоборот, там заразиться. Связь голубиная у Насир-хана со своим соседом была, но два посланных голубя улетели, а ответа не пришло. Это настораживало ещё больше. Может, там уже и послать голубей некому, повымирали все в ханском дворце.

А ещё, как оказалось, население-то там азербайджанское, но правитель Сан-хан является внуком основателя ханства Али-хана, который был по совместительству главой курдского племени Шакаки. И курдов там каждый год становится всё больше, а азербайджанцев, или как их в России называют, неправильных татар, всё меньше. Вытесняют потихоньку, и сейчас уже половина населения Сарабского ханства это курды. Плохой знак.

Пётр Христианович попросил подробнее рассказать Насир-хана о соседе. И услышал замечательную историю, которая позволила сделать интересные выводы.

— Когда дядя нынешнего шаха Ирана скопец Ага-Мохаммад-шах вторгся в Карабах пять лет назад, то он пересёк реку Аракс вместе с Садик-ханом Шакаки и вошёл в Шушу, где шах был убит своими телохранителями. Тогда Садик подозревался в участии в заговоре, поскольку убийцы передали ему драгоценности короны и королевские знаки отличия. Шахские войска сразу ушли в Тегеран, а Садик быстро перешёл реку Аракс и установил свой контроль над большей частью иранского Азербайджана. Он напал на Казвин с армией из 15 000 соплеменников. В последовавшем в Иране хаосе Баба-хан (это нынешний Фатх-Али-шах), тогда губернатор Шираза, двинулся на Тегеран и захватил город. И сразу выступил против курдов и вынудил их отступить в Сараб, где Садик сдался. Он был помилован и вновь назначен губернатором Сараба. Фатх-Али-шах Каджар женился на дочери Садек-хана в качестве своей 13-й жены. Однако через год он снова поднял восстание. Восстание было подавлено, и в позапрошлом году он был доставлен в Тегеран и заключён во дворец Голестан. Его сын Сан-хан сменил его на посту губернатора Сараба. Но и этот сразу объявил себя ханом и выгнал из Сараба иранцев.

— А могли те десять тысяч курдов, что пришли в Решт и там заболели, быть именно из Сараба. — Уточнил Пётр Христианович.

— Почему могли, это они и были. Большое войско пришло из Тебриза, и Сан-хан не стал воевать, а отдал всё своё войско дяде шаха.

— А он был с войском?

— Не знаю. — Хан Аббаскули развёл руками.