Она засмеялась.

– Очень странное сокращение для такого имени.

– Культурологические особенности. Фанни, не сочти за грубость, что на ты. Могу ли я попросить стакан воды? Долго сюда ехал, а мой товарищ, кажется, еще не дома, очень хочется пить.

– Конечно, секунду.

Она захапала кота, который все еще проверял меня взглядом, и пошла на кухню, в то время как я имел возможность украдкой оценить ее квартиру. Простое убранство, много цветов, совсем другая энергетика, чем во всем доме. Как будто, здесь обитает оплот спокойствия, на котором и держится все это здание. Впрочем, и здесь не обошлось без элементов настороженности. Все возможные двери закрыты, в холле ни одного зеркала, одинокая лампочка, кажется, стоит на нее только грозно посмотреть, тут же потухнет.

– Спасибо, – беру стакан и демонстративно выпиваю до дна. Пить, если честно, совсем не хочется, но работа есть работа. – Ох, ладно, видимо, пойду на улицу и буду ждать прихода своего товарища, он живет двумя этажами выше.

– Хотите, можете переждать здесь, – предложила она, забирая стакан. – Бабушка будет только вечером, я могу поставить чай. Двумя этажами выше это, вероятно, к Нику? Он, наверное, еще не вернулся с работы.

– Такую доброжелательность редко встретишь в наши времена. Мне приятно, но не хочу тебя отвлекать.

– Да все хорошо. Я только.. ох..

Зазвонил ее телефон, она посмотрела, кто вызывает.

– Извините, я должна ответить.

– Все хорошо, – но она меня уже не слышала.

Она взяла трубку и ушла на кухню. Какое-то время я слышал только «да», «угу». Потом «конечно, я сейчас буду». Выходит ко мне.

– Извините, пожалуйста. Мне надо бежать.

– Все в порядке. Что-то случилось?

– Да нет, все хорошо. Просто нужно идти, – она начала спешно собираться.

– Я провожу.

Дарий терся об мою ногу и смотрел вверх, пока Фаина собиралась. Не мог отказать этому чудесному животному и погладил его за ухом. Он замурчал.

– Дара далеко не всех любит, – сказала она. – Обычно он не выходит к чужим. Наверное, в Вас что-то есть.

– В прошлой жизни я был кошкой, – ответил я, она улыбнулась. – Можем идти? – кивок.

– Могу ли я узнать, в чем дело?

– У меня брат инвалид, – потупив глаза, сказала она. – У него сложная жизнь. Его родители в разводе. Я приглядываю за ним. Когда ему плохо, он звонит мне, и я приезжаю.

– Понятно, сочувствую. Это далеко?

– На окраине. Но все в порядке, – сказала она, видимо, увидев мое выражение лица. – Мне не в тягость.

– Что ж, удачи. Надеюсь, еще увидимся.

– Я.. тоже. Всего доброго, – она побежала быстрым шагом, видимо, в сторону ближайшей остановки.

Я решил постоять немного на улице, подышать уже становящимся тяжелым воздухом. Кажется, Фаина забыла взять зонт. Хотя весьма вероятно, что дождя она не застанет. Засунул руку в карман, достал пачку сигарет. Она пустая. Эх, чудеса бывают, но не настолько. К счастью, я уже предчувствовал приближение мой заветной новой пачки.

– Ури, я же просила убрать этот дурацкий камень, – поток ветра и легкой брани обрушился на меня внезапно, как всегда. – Ищу тебя по всему городу. Хоть бы написал.

– Я тоже рад тебя снова видеть, Глэр. Пошли зайдем в магазин.

– Какой магазин? – она встала передо мной, руки в боки, с самым суровым взглядом, на который способна в отношении меня сейчас. Наверное, раньше он мог бы быть еще более укоризненным, но мы знаем друг друга очень давно. – Я спросила всех, кого знаю, кто может иметь отношение, и никто в последнее время не встречал излишне щедрых людей. Это своего рода редкость, знаешь ли, я вообще не понимаю, к чему…

– Пошли в магазин, купишь мне сигарет, – на меня опять нахлынула усталость. Предстояло все обдумать, времени было мало, а желания что-то делать и того меньше. – Я уже все нашел, нам нужно придумать план действий.

Глэр подняла брови, в ожидании разъяснений, а я просто пошел вперед, так что ей ничего не оставалось, кроме как догнать и смотреть уже сбоку.

– Ее зовут Фаина, – сказал я. – Остальное – когда купишь мне покурить.

– Совсем бомжом стал. Или человеком. Как будто не надоело тебе губить свое здоровье.

– Я и есть человек. А за здоровье мое не беспокойся: я лишен таких проблем.

В сущности, есть ряд плюсов находиться в человеческом обличье. Можно наслаждаться всеми чувственными благами, испытывать наслаждения и страдания, но при это не стареть, не болеть и вообще, в какой-то момент что-либо перестает пугать. В такие моменты ты становишься неосмотрительным, ведь истинного индивидуального бессмертия все-таки не существует. Но сигареты мне точно не были страшны.

– Ну давай, выкладывай, – нетерпеливо сказала Глэр, выходя из магазина.

Я достал и закурил сигарету, легкий туман в голове с готовностью скомпенсировал нарастающую в округе бурю, которая ощущалась уже даже самым обыденным человеком. Выл ветер, животных в округе нет и в помине, все люди, предчувствуя неладное, спешили по своим домам. Глэр начала волноваться. Еще немного, и придется вызывать бригаду. Наш колдун вполне в соответствии с ожиданиями не стал останавливаться на достигнутом, и теперь планирует что-то по-настоящему мощное, о чем нам предстоит пока только догадываться.

– Как я и говорил…

– Давай без пафоса! – перебила Глэр. Она выхватила у меня пачку, взяла сигарету и закурила, вероятно по привычке, ведь на нее никотин уже не действует. Впрочем, для большинства людей гораздо большее значение имеет психологический аспект курения, нежели само действующее вещество. Иначе бы в наш век доступности синтетического никотина никто бы уже не курил, будь то сигареты или всякие чудеса технологического прогресса.

– Противоположности такого масштаба редко ходят поодиночке. Фаина живет в том же доме. Безотказнее некуда. Впустила незнакомца в свой дом. Побежала помогать брату по первому зову в другой конец города. Большую часть времени живет не своей жизнью.

– Это нам подходит? – с недоверием посмотрела на меня Глэр, но по ней видно, что она уже подуспокоилась и доверилась тому, в чем я понимал больше нее.

– Она не выглядит счастливой. Съедает сама себя изнутри. Если у твоего колдуна, кстати, его зовут Ник. Не спрашивай, – поймал я ее недоверчивый взор. – Если у твоего колдуна дыра растет наружу и рискует засосать всех в округе, то ее дыра растет вглубь, и если и засосет кого-то, то разве что ее саму. Но сама по себе трагедия будет ничуть не меньше по масштабам. Уж я-то знаю.

– Все понятно. Ладно, тебе виднее, это твой хлеб. Что дальше? Идем внутрь, Авада Кедавра, и мои крылья спасены?

Посмеялись. Несмотря на то что снаружи сгущались тучи, наше состояние как-то само собой развеивалось. Как будто в старые-добрые времена, когда уже ничто не могло поколебать наш покой. По крайней мере, до поры до времени. Сейчас бы махнуть на это все и просто стоять здесь, созерцая, не мешая. Но если жизнь нас чему и научила, так это тому, что нельзя смотреть на мир, закрыв глаза. С ним хоть и ничего не случится, но ведь мы и есть мир. Как бы порой ни хотелось из него уйти. Такой выбор иногда встречается. Но всякий раз мы обходим его стороной.

– Ее сейчас нет дома. Она как раз уехала.

– Проклятье, то есть, не кому-то, а просто так, – Глэр не любила проклятья и вообще старалась следить за своими словами. Это работало. – Может, выхватить ее, стукнуть молнией перед ногами, все такое.

– Не, не, – я покачал головой. – Так не получится. Они должны сами оказаться рядом. Искусственно аннигиляция не работает. Мы не можем сейчас ничего сделать. Остается только идти туда и тормозить этого засранца, пока он не разнес все вокруг.

– Эм, и что мы сделаем? Это не по нашей части. Ты же видишь, он не простой засранец. Ты вообще знаешь, кто его покровители?

– Кстати, нет. Просвети.

Глэр нахмурилась. Как будто я должен был откуда-то это прочесть. Ну да, я понял. Я мог бы что-то разузнать, но я предпочел потратить свое время на девушку. Глэр знала меня и понимала разные мотивы моих поступков даже лучше меня, что жутко бесило. В таких вопросах никакие камни не помогают.