Литмир - Электронная Библиотека

Джеймс Дэшнер

Дом Безгласия

Серия «Вселенная Стивена Кинга»

James Dashner

HOUSE OF TONGUES

Перевод с английского С. Селифоновой

Компьютерный дизайн В. Воронина

Печатается с разрешения автора и литературного агентства Corvisiero Literary Agency.

The moral rights of the author have been asserted.

© James Dashner, 2021

Школа перевода В. Баканова, 2022

© Издание на русском языке AST Publishers, 2023

Дом Безгласия - i_001.png
* * *

«Проснувшись в сон, я мыслил в этом сне.

Учусь в пути, и цель понятна мне»[1].

Теодор Рётке

«Уста праведника источают мудрость, а язык зловредный отсечется».

Притчи 10:31

Пролог

Я старый человек.

Во всяком случае, так утверждают мои дети. Если быть честным с самим собой, да и с вами – а я в душе поклялся быть честным, решив поведать свою историю, – они не только утверждают, но и искренне верят в это. Они действительно думают, что я стар. Что я нахожусь на расстоянии двойного чизбургера от инфаркта, который отправит меня, их родителя, в сырую могилу. Несмышленыши. Я не стар. Мне сорок четыре года. До сих пор поднимаются в воздух самолеты, которые старше меня. Дайте дотянуть хотя бы до пятидесяти, прежде чем звать коронера, заставив его покинуть насиженный диван в душном кабинете. Может быть, даже до семидесяти или восьмидесяти. А вот девяностолетним себя не представляю, и не настаивайте.

Но. Но!

Ощущаю ли я себя старым? Вопрос совершенно иной.

Да, ощущаю. Я так же стар, как орех пекан, уничтоженный ураганом «Хьюго», выдернутый из благословенной, покрытой зеленью почвы на дворе у родительского дома, – а ведь это событие я счел бы невозможным, если бы не видел своими глазами. С какой немыслимой тоской я глядел на перекрученные мотки корней, похожие на длинные белые пальцы в комьях грязи, вырванные из теплого дома, куда им уже не вернуться, поскольку всему дереву суждено пойти на дрова и больше не принести урожая. Я мог бы подробно остановиться на этом, и наверняка мое повествование было бы занимательным, однако пора перейти к своей истории.

Да, к моей истории. В наших лесах всегда найдется история, достойная того, чтобы ее рассказали.

Вам предстоит выслушать мою.

В ней не будет ни обмана, ни лжи. Так что позвольте сразу сказать: многие считают меня убийцей. Хуже того, монстром. Монстром столь отвратительным, каких до сих пор не видел мир. Звучит несколько мелодраматично, сознаюсь, однако я воспринимаю ситуацию именно так. Представьте, что о вас говорят нечто подобное. Как бы вы себя чувствовали?

И что мне остается, кроме того, чтобы поведать вам правду?

Предупреждаю честно, история мрачная. Вы можете в нее и вовсе не поверить – сердце будет твердить, что на свете не существует такого зла. Я не обвиню вас. Черт, да если бы я сам не пережил то, чем хочу поделиться, если бы я не видел это своими глазами, я и сам вряд ли поверил бы, как не поверил бы в погибший орешник с сохнущими корнями. Нет ни одного мгновения, когда я не желал бы, чтобы моя история оказалась выдумкой, мороком, который наслал на меня какой-то чародей и который день за днем и ночь за ночью оживает на задворках разума.

Увы, это правда, только правда и ничего кроме правды, как говорят адвокаты. Меня успокаивает то, что я начинаю рассказ с предельной откровенностью, сознаваясь перед вами в том, что меня более всего ранит – в том, что люди считают меня монстром. Единственное возражение: в глубине души (как выразился бы Диккенс) мне известно – на самом деле я не убийца и тем более не монстр.

Итак, позвольте начать. История состоит из двух частей, в равной мере значимых. Я был подростком, когда тот ужас начался; а когда он вернулся, сам стал родителем. Обещаю рассказать все без утайки.

И вы, неведомый читатель, выступите моим окончательным судьей.

Глава 1

Самтер, Южная Каролина

17 декабря 1979 года

Мне 7 лет

В воздухе пахло Рождеством.

Я ощущал его едва ли не физически, когда ледяной ветер подхватывал пыль, заставляя ее танцевать в дренажных канавах на Мэйн-стрит, и пронизывал меня до костей, вызывая такую же дрожь, что и в предвкушении встречи с самим Санта Клаусом – он дал посидеть у себя на коленях всего несколько минут назад. (И неважно, что тот Санта Клаус работал неполный день в автомагазине Брогдома и от него попахивало джином.)

Я просил всегда об одном и том же подарке, полагая, что если не буду клянчить всякую ерунду, то шансы увеличатся. Предметом моих чаяний был трактор из коллекции «Тонка», недавно выпущенная модель: полноценный бульдозер в комплекте с самосвалом. Разумеется, я вполне осознавал, что это сразу две игрушки, однако надеялся, что старик Санта посчитает их за одну; они же идут в паре! Может, от усталости и не заметит.

– Говоришь, «Тонка»? – добродушно гнусавил он, подбрасывая меня на своем полном бедре. – Знатный подарок для мальчугана твоего возраста. Думаешь, старые ушлые эльфы с Северного полюса сумеют его сварганить?

Он улыбнулся, показав желтые – особенно по контрасту с фальшивой белой бородой – зубы.

– Да, сэр, думаю, сумеют, – ответил я, старательно демонстрируя всю уверенность, на которую был способен ради столь желанного результата.

– Ну что ж, – ответил Санта. – Нужно набраться терпения и подождать. А пока постарайся быть хорошим мальчиком, радовать маму и папу. Таких добрых людей, как они, я в жизни не встречал. Передавай им привет от старого Джеффри.

Я рассмеялся, найдя жутко забавным, что старик Брогдон даже не потрудился притвориться «тем самым волшебником». Дети прекрасно знают, что у Санты куча помощников по всему миру. Так что открытие не подвергло сомнению мою веру, радость была безмерной и непосредственной. Если бы только я мог заморозить во времени вселенную и остановить свое неминуемое взросление!.. Уподобиться насекомому в куске янтаря.

Несколько минут спустя я стоял на тротуаре под вывеской аптеки «Рексолл», обхватив себя руками и стараясь извлечь хоть немного тепла из холодного разреженного воздуха. С минуты на минуту приедет папа; он отправился на рынок продать пару тюков сушеного табака, оставшихся с прошлогоднего урожая. В любой другой день я упросил бы папу взять меня с собой, послушать выкрики аукционистов – они сыплют словами быстрее, чем когда проигрываешь пластинки на слишком высокой скорости. Но тогда я скорее всего упустил бы шанс поговорить с Сантой. (Ну ладно, с помощником Санты).

На Мэйн-стрит свернула большая машина, и я шагнул вперед, прежде чем увидел, что это не папин грузовик. Огромный автомобиль – черный, запыленный, побитый. И вообще не грузовик, а катафалк – ужасная большая машина, которая перевозит ужасные маленькие вещи – с надписью на боковой дверце «Похоронное бюро Уиттакера». Собственно, после десяти или двадцати лет нещадной эксплуатации надпись почти не читалась. Сохранились лишь несколько букв и логотип – изображение церковной колокольни, переплетенное с одной из букв «О» в слове «Похоронное». Впрочем, неважно, читалась надпись или нет – все равно это был единственный транспорт в городе, где возили мертвых людей, а за рулем заезженного катафалка мог сидеть лишь один человек.

Машина с грохотом неслась вдоль проезжей части, изрыгая из себя ядовитые выхлопные газы. Сквозь пыльные окна кабины я не различал водителя, однако точно знал, что это Коротышка Гаскинс[2], мастер на все руки, когда дело касалось недавно усопших. Просто находка для Уита Уиттакера! Коротышка предоставлял все услуги: он перевозил усопших, обмывал усопших, бальзамировал усопших, обряжал усопших и хоронил усопших. В городе шутили, что Коротышка Гаскинс выроет могилу быстрее, чем Парсон Финчер прочтет заупокойную молитву. Я не уверен в этом полностью, однако преподобному пришлось бы поднапрячься.

вернуться

1

Перевод Юнны Мориц.

вернуться

2

Дональд Генри Гаскинс по прозвищу Коротышка – реальное лицо, один из самых жестоких серийных убийц в истории США. Казнен в 1991 году. (Впрочем, персонаж данной книги скорее его альтернативная версия.) Здесь и далее прим. перев.

1
{"b":"820925","o":1}