Кроме того, в связи с тем, что умерших хоронят в земле, Мланде Ава считалась покровительницей покинувших тело душ, их защитницей на суде в потустороннем мире. В XIX веке было записано такое поэтичное, но в то же время очень реалистично отражающее нелегкую жизнь марийской крестьянки обращение к Мланде Аве:
«Завтра великий суд. На том суде будь, Мланде Ава, рядом с душой покойной. С благожелательностью о ней говори. Вместе с отцом, вместе с матерью, вместе с умершими детьми ее посели. На высокую гору ее подними, красивые луга покажи, большие воды покажи, что есть в мире хорошего — все покажи. Ведь, когда была живая, не было ей времени никуда ходить, когда была живая — всегда работала. На месте, где пчела мед собирает, дай ей погулять, на дереве, где пчела отдыхает, дай ей посидеть-отдохнуть…»
Божество огня Тул представлял собой персонифицированный огонь. В мифологической сказке «Огонь и человек» он предстает в образе красивого мужчины в широком красном кафтане на белой подкладке. Он взмахивает полами кафтана — и красные полы становятся огнем, а белая подкладка — дымом. Огонь приходит к марийцу-крестьянину, который расчищал от леса землю под пашню, и быстро сжигает срубленные деревья и кустарник. После чего огонь и человек заключают взаимовыгодный союз: огонь обещает крестьянину согревать и освещать его жилище, помогать по хозяйству, а крестьянин — кормить огонь хорошими дровами.
Тул Ава — мать огня. Поскольку огню приписывалась очистительная сила, Тул Аве молились, прося защиты от злых духов и болезней, а также от пожаров и хищных зверей.
Бог леса Кожла Юмо защищал лесных зверей от бессмысленного истребления, охранял лес от вырубки, причем особенно строго запрещалось рубить деревья вдоль рек и на песчаных холмах. Человек, по какой-либо причине погубивший такое дерево, должен был, чтобы избежать гнева Кожла Юмо, посадить десять новых.
Мать леса — Кожла Ава — может являться человеку в облике медведицы, белой белки или великанши в белых одеждах, которая разъезжает по лесу верхом на лосихе. Ее любимые птицы — сова и филин, поэтому охотники, чтобы угодить ей, часто украшали свои шапки их перьями.
Ее взаимоотношения с людьми также зависят от того, как человек относится к лесу.
Один мариец пас стадо на месте сгоревшего ельника. В жаркий полдень он прилег отдохнуть, и, пока спал, все стадо разбежалось. Мариец отправился искать своих коров, коз и овец, но встретил разгневанную Кожла Аву. Богиня сказала, что стада ему не найти, поскольку это она угнала животных в наказание за то, что он устроил пастбище на горельнике, где растет молодой лес. Мариец вернулся домой и рассказал жене о постигшем его горе. На другой день жена положила мужу в пестерь[4] еловых семян, пшена, масла и вместе с ним пошла в лес. На горельнике они посеяли еловые семена, затем женщина развела костер, сварила пшенную кашу с маслом и пригласила Кожла Аву отведать угощение. Богиня сменила гнев на милость, вернула стадо, и с тех пор марийцу и его жене во всем была удача.
Водяной владыка, Вуд Юмо, может принимать облик опутанного водорослями рогатого старика, а может оборачиваться водяным конем, быком или огромной щукой. У Вуд Юмо большая семья — жена Вуд Ава, дети и внуки.
Тугаринова С. Г. Ваза «Легенда», 1978 г.
Национальный музей Республики Марий Эл имени Тимофея Евсеева
Водяные божества враждебны людям. О том, как человеку удалось спастись от Вуд Юмо, повествуется во многих быличках и мифологических сказках, в том числе в одной из самых ярких и самобытных марийских сказок «Сереброзубая Пампалче», героиня которой стала одним из поэтических символов Марийской земли (см. Приложение). Сказка интересна ярким и этнографически точным описанием старинного свадебного поезда, но, кроме того, содержит очень много древних мифологических мотивов, прежде всего — деление Вселенной на три части. Водяной владыка и Вуд Ава принадлежат к нижнему миру, Пампалче и ее отец — обычные люди, живут в среднем, земном, мире, а загадочная «старшая сестра» обитает на высокой горе, символизирующей верхний, небесный, мир. Существует гипотеза, что «старшая сестра» — это не кто иная, как Юмын Удыр — Небесная дева, дочь бога Юмо, о которой уже упоминалось. Пампалче поднимается на гору при помощи качелей: качание на качелях у многих народов было в древности не забавой, а ритуальным действом, символизирующим общение с богами верхнего мира, — достаточно вспомнить приведенное выше предание о возникновении марийского народа.
БОЖЕСТВА И ОБОЖЕСТВЛЕННЫЕ ГЕРОИ
Наряду с верховными божествами существовал разряд божеств, ведавших более узкими сферами жизни: Мукш Юмо — бог пчел, Кайык Юмо — бог птиц, Шыжывозар Юмо — бог осеннего торга, Шым Юмо — семь богов, покровителей семи дней недели, Конга Ава — божество печки и др. Среди домашних божеств особое место принадлежало Омса Аве — божеству двери. Омса Ава почиталась как защитница внутреннего пространства дома, хранительница семейного благополучия. Невеста, впервые переступающая порог дома мужа, целовала дверной косяк и просила Омса Аву принять ее в семью.
Кроме богов в марийском пантеоне встречаются и обожествленные герои. Почти наравне с Кугу Юмо почитался обожествленный легендарный вождь — Кугурак, что означает «старейшина». В незапамятные времена Кугурак жил на земле и был предводителем племени, воином-защитником марийцев, мудрым жрецом-картом, умеющим общаться с богами, и искусным целителем. Люди тогда ничего еще не умели, и Кугурак научил их ковать железо, обрабатывать землю, выращивать хлеб. А затем он ушел на небо, но и оттуда продолжал быть покровителем и защитником марийцев, посредником между ними и Кугу Юмо.
Часто Кугурака отождествляют с Чумбылатом — эпическим героем, древним марийским князем-воином. Легендарное место его захоронения — гора Чумбылата на берегу реки Немды — до сих пор почитается марийцами как святыня. О горе Чумбылата писал Адам Олеарий (1599–1671), немецкий путешественник, побывавший на Руси в XVI веке: «Говорят, что в Казанской области, к югу от Казани миль на сорок, в болотистой местности есть река, именуемая Немдою. Сюда они [марийцы] направляются со своими паломничествами и жертвами. Они говорят: “Кто сюда придет и ничего не принесет в жертву, тот зачахнет или засохнет”… Говорят, что эта река не глубже двух локтей, течет между двух гор и никогда не замерзает»[5]. Гора Чумбылата представляла собой высокий островерхий утес, возвышающийся над пропастью. В его склоне были вырублены ступени, которые вели к большому гладко обтесанному камню, где возжигали священный огонь.
Тайгильдин Г. В. Картина «Богатырь Чумбылат», 2019 г.
Национальный музей Республики Марий Эл имени Тимофея Евсеева
В 1830 году по инициативе Святейшего синода, в целях борьбы с языческой верой, которую марийцы сохраняли, несмотря на официальное крещение, гора Чумбылата была взорвана. В ней пробили три шурфа, в которые заложили бочки с порохом. Взрывом гору раскололо на несколько огромных кусков величиной, по свидетельству очевидца, «с деревенскую избу», часть из которых упала в реку. Несколько десятилетий спустя этнограф С. К. Кузнецов записал слова русского старика-крестьянина Никиты Афанасьева, который в молодости в числе других местных крестьян был направлен на работы по уничтожению марийской святыни: «Что вышло-то только, индо жуть берет! Какое, скажу тебе, было тут угожее место, а что теперь стало? И не пойму я, хороший ты мой, к чему это было сделано? Никому черемисы не вредили, молились себе тихо и смирно, коли приезжали сюда…»[6] Далее Кузнецов замечает: «Православие решительно ничего не выиграло от уничтожения Чумбылатова камня, потому что черемисы поклонялись не камню, а обитавшему тут божеству»[7]. Действительно, несмотря на разрушения, гора Чумбылата до сих пор остается местом паломничества и в 1993 году получила официальное название «Место моления марийскому святому».
