Доктор удивленно взглянул на меня, как бы не веря своим глазам, и покачал головой.

— Ну, зачем сюда ввалился? Нашел время, нечего сказать…

Сидевший на столе повернулся к Баклсу.

— Ты его знаешь? Что ему тут надо?

— Ничего, — ответил Баклс. — Это мой друг, оставьте его в покое. Если попали в беду, нечего портить жизнь всем другим. Я вас осмотрел и честно сказал всю правду, как перед богом. Ваши ноги парализованы, и ничего тут сделать нельзя. Я бессилен, да и никто другой вам не поможет.

Незнакомец ударил рукой по столу.

— Хватит болтать! — крикнул он и перевел взгляд на меня. — Есть другой врач в этой дыре?

— Нет, насколько мне известно, — ответил я после короткого раздумья.

Он опять ударил рукой по столу.

— Врешь! Ты от меня что-то прячешь!

— Я никому еще не врал, сколько живу на нашей благословенной земле. Зачем мне губить свою душу и говорить вам неправду?

— Ладно, ладно, — оборвал меня он. — Но кто же вас всех тут лечит, коль всерьез заболеете? Ведь не этот же старый шарлатан?

Внезапно меня озарило, будто солнце встало над нашей древней Черепаховой горой. Это тоже предопределено, как и все с того самого дня, как я впервые увидел год назад Исцелителя. Мне выпал жребий спасти доктора Баклса от вечных мук, выхватить его душу из адского пламени, как головешку из костра. Если он увидит своими глазами силу Исцелителя, он несомненно найдет путь к спасению.

Я сказал:

— Доктор Баклс — опытный врач, и все же многое ему не под силу. Но тут есть кое-кто, кому всегда удается справиться с любой болезнью. Он и меня вылечил, хотя доктор Баклс ничего не мог сделать. Он каждый вечер исцеляет всех, кто к нему приходит, от каких угодно недугов.

Сидевший на столе смотрел на меня, хватая воздух разинутым ртом и полузакрыв глаза.

— Это еще что за басня?

— Нет, это правда! — воскликнул я. — Спросите доктора, он скажет.

Доктор Баклс перегнулся ко мне через стол.

— Не суйся в это дело, Менефи. И пусть твой друг Исцелитель тоже не суется. Ты не знаешь, с кем говоришь, так я тебе скажу. Это Верн Байерс — полусумасшедший и оголтелый головорез. Он убил полицейского, всадившего в него пулю, а потом преспокойно застрелил врача, который пытался вынуть эту пулю, за то только, что у врача сорвалась рука. Наверно, потому, что работал под наставленным на него пистолетом. Такому человеку опасно морочить голову, Аарон. Держи язык за зубами и считай себя счастливым, если увидишь завтра восходящее солнце.

Верн Байерс уставился на Баклса. Его глаза горели на бледном лице, как угольки.

— Значит, ты кого-то прятал от меня, старый козел?

— Нет, — поспешно возразил я. — Он никого не прятал. Просто он ничего не знает о таких целебных средствах, о внутренней целительной силе, заложенной в человеке…

— Мне наплевать, какие это средства! Тащи сюда этого малого!

— Нужна вера, брат Байерс. Вы верите в исцеление?

— Какая еще там вера? Он должен меня вылечить, вот и все! Ты слышал? Должен!

Он распахнул пиджак, и я увидел болтающийся у него на груди пистолет. Вытащив бумажник, он достал большую пачку денег.

— Смотри! Вот тысяча долларов! Что выпучил глаза, как дурак! Суй скорее в карман. Это для твоего врача, чтобы шел сюда. Скажи ему, что здесь его ждет еще тысяча. Хорошие деньги, верно?

— Брат Байерс, Исцелитель не берет платы за свои деяния. Но если это пожертвование на добрые дела, он будет доволен.

— Называй как хочешь. Пусть только придет быстро. Через два часа все шоссе в штате перекроют. Мне нельзя здесь долго торчать. А теперь послушай, что я тебе скажу, — медленно произнес он, опять полузакрыв глаза. — Только не смей говорить это своему парню, когда пошлешь его ко мне. Этот жирный знахарь не врал. Я ухлопал шарлатана, который взялся чинить мои ноги и искорежил их. И я прикончу каждого, кто положит в карман мои деньги и не поставит мои ноги на место. Клянусь могилой матери!

Человек с пистолетом, стоявший у меня за спиной, вытолкал меня из дома, впихнул в машину и уселся рядом. Мне было немножко не по себе, когда я вел машину под дулом пистолета, но все же мы быстро доехали до лагеря.

Мой спутник вылез за мной из машины, тыча мне в ребро пистолетом. Когда я вошел в палатку, он остался у входа, но я знал, что пистолет по-прежнему направлен в мою сторону.

Исцелитель сидел за столом с Чарльзом Фишем и другими. Я подошел к нему как ни в чем не бывало.

— Исцелитель, — сказал я, — тут стоит один человек, его друг нуждается в помощи.

— Так поздно? — удивился Исцелитель. — Наверно, что-то очень серьезное, брат Менефи?

— Наверно, Исцелитель. Смотрите, вот какое он сделал пожертвование.

Все вытаращились на меня, когда я достал из кармана и протянул ему пачку.

— Обещал дать еще столько же, когда приедете.

Исцелитель взял деньги, глаза у него загорелись.

— Брат Фиш, — сказал он, передавая пачку. — Добавьте это к сегодняшней выручке. Такой у нас, кажется, уже давно не было.

Он встал и потрепал меня по плечу.

— Так ты сказал, что еще такое же пожертвование ждет меня, брат Менефи?

— Да, Исцелитель. Только меня беспокоит одна вещь…

— Что же?

— Не знаю, есть ли вера у брата Байерса, которому нужна ваша помощь. Я его спросил напрямик, да он ответил так, что я не понял, есть у него вера или нет. Он грешник, Исцелитель, и стоит на пути к вечным мукам. Может быть, теперь, в час испытаний, у него появилась вера, но я не знаю.

Исцелитель рассмеялся так откровенно и шумно, что я залился краской.

— Ты молод и усерден в вере, брат Менефи, но ничего не понимаешь в таких вещах. Иначе ты бы знал, что всякий, жертвующий такие деньги, всегда готов к действию моей целебной силы. Так где же он, несчастный страдалец?

— В поселке по ту сторону Цинциннати, — ответил я. — Здесь ждет его друг, он нас отвезет.

Мы вышли из палатки. У входа стоял мой спутник, засунув руку в карман. Я понял, что он держит в ней пистолет, нацеленный на меня. Мне хотелось предостеречь Исцелителя, но в тот момент это было довольно рискованно. Они сели в машину спереди, Исцелитель у руля. Я собрался занять заднее место, но Исцелитель протянул руку, отстранил меня и захлопнул дверцу.

— Спасибо, брат Менефи, — сказал он, — думаю, ты нам не понадобишься в этой поездке.

Прежде чем я успел что-нибудь сделать, он резко тронул с места машину и быстро поехал к шоссе.

Я стоял и смотрел на уходящие вдаль фонари, зная, что, когда они слегка нырнут, машина выйдет на шоссе. Я видел, как огни становятся все меньше и меньше. Наконец они мигнули и исчезли, точно маленькие звездочки в свете утренней зари. И все это время я молился, молился усердно, чтобы вера Байерса выдержала предстоящее испытание, как надеялся Исцелитель.

Но моя вера не ослабнет, что бы ни случилось. Человек не вправе судить о том, что предопределено.

Более подробно о серии

В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 — в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.

В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно — когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.