Лицо Бориса расплылось в разочаровании. Он достал высокие сапоги и с нескрываемым раздражением бросил их в девушку. Она отняла у него самое любимое — наряжать куколок.

После сборов Сабира с Борисом вместе пошли к офису Константина. Предварительно девушка набрала Пулата. Тот отклонил вызов и прислал смайлик, оповещающий о готовности. Тем лучше. Сабира надеялась, что товарищу не понадобится слишком много времени на взлом. Однако ей всё-таки хотелось уболтать босса отпустить её погулять. Как собачку…

Вместе с вызванным лифтом прикатилась Катя и окатила ребят пылающим взглядом, когда узнала, что они собираются к Константину Воробьёву. Но что несчастная проводница могла сделать? Такая драма была не в новинку. Катя знала о репутации Константина уже при знакомстве, но всё оттягивала момент, чтобы дать ему отворот-поворот. Ей так хотелось насладиться вниманием приятного и состоятельного мужчины. В итоге она не заметила, как сама оказался в плену любви. И превратилась в одну из этих неприятных девиц, которые всюду шныряют за своим (хотя уже совсем чужим) мужчиной. Теперь у Кати такой же брюзжащий вид.

Офис Константина находился в приятном месте: вид был шикарен. В крыле свиберов за окнами была лишь заданная голограмма какого-то отвлечённого пейзажа. Вроде бы и город, вроде бы и не очень город. А босс наслаждался реальными красотами Москвы. Столица России пылала разноцветными огнями, потому что практически всегда была запрограммирована на вечер. Челюсть можно сломать от такой красоты.

Сабира планировала спокойно постучать в дверь, без особой охоты. А то Константин надумает лишнего. Но Борис буквально ввалился в кабинет отца. Девушке пришлось тоже войти внутрь, было бы глупо стоять перед открытой дверью.

Слово «мягкий» лучше всего передаёт ощущение, когда входишь в рабочее пространство Воробьёва. Речь не о множестве подушек и обилии мебели, её почти не было: стол, кресло, софа и книжный шкаф. В условиях просторной комнаты с панорамными окнами такого достатка казалось совсем уж недостаточно. Однако кофейного цвета пол, молочные стены, сухоцветы, настоящие книги в твердых переплётах, ковёр и тканевые шторы, а не электронные жалюзи, обволакивали Сабиру. В интерьер не вписывался только Константин. И не потому, что он не нравился Сабире. Просто он был самым обычным современным человеком в дорогой одежде, а кабинет словно перенёсся из прошлого.

Константин Воробьёв напряжённо сидел на кожаном откидном кресле погруженный в свои мысли настолько глубоко, что вздулась вена на шее. Борис осторожно покашлял, и лишь тогда босс поднял глаза, задумчивое выражение не менялось ещё минуту, как будто мужчина не видел ребят, хотя смотрел в упор. Сабира даже слегка напряглась. Неужели этот тот самый мерзкий сладострастник Константин Воробьёв? Но когда на лице его вновь появилась фальшивая приторная улыбка — всё встало на свои места.

— Чем могу помочь? Не ожидал увидеть вас двоих, — отец бросил подозрительный взгляд на сына.

— Я обещал Сабире показать птичник. Но у меня тут возникли неотложные дела. Ты можешь помочь? — сказал Борис, а Сабира попыталась сделать вид человека, которому действительно обещали показать какой-то птичник.

— Конечно, — Константин поправил воротник пиджака, — ведь это задача родителя — помогать нерадивым отрокам.

Мужчина подошёл ближе к девушке и подставил локоть, она, не хотя, приняла этот жест, и они вместе покинули помещение под руку. У лифта их встретила Катя. Босс жестом приказал уйти с его пути, но ошарашенная Катя не сдвинулась с места: главный мужчина её жизни окончательно стал чужим. Проводница видела, что Сабира не питала никаких чувств к Константину, но Катя помнила, что тоже когда-то тихонько посмеивалась над Воробьёвым.

Константина раздражало, что Катя не двигалась, преграждая путь к получению нового алмаза. Тогда мужчина одной рукой оттолкнул блондинку. На его лице не дрогнул ни один мускул. Катя сильно ударилась головой о стену и стала медленно скатываться по ней. Сабира порывалась подбежать к девушке, она хотела помочь, но босс крепко держал Сабиру за запястье.

— Хамские работник заслуживают хамского отношения.

— У неё сотрясение! Ей нужно помочь, — Сабира сверкнула своими дикими карими глазами, не оставив Константину иного выбора. Он поднял часы к губам и вызвал медицинскую службу.

— Ты слишком добрая.

— Подождём медиков.

Мужчина сильнее сжал запястье, Сабира еле сдержалась, чтобы не завыть. Браслет слежения впивался ей прямо в кожу. Боль заставила Сабиру подчиниться, и они вместе с Константином ушли прочь от теряющей сознание Кати. И эта сцена впечаталась в память Сабиры. Можно назвать это клеймом. Константин Воробьёв навсегда потерял честь в глазах девушки. Но хорошего мнения о боссе изначально не было. Хуже всего Сабира себя чувствовала, так как отвернулась от Кати.

***

Птичником называли зоопарк, в котором находились исключительно пернатые. В Таджикистане если ты увидел пролетающую вдали птицу, то, считай, тебе повезло. Сейчас во всём мире был дефицит крылатых. В бородатые времена утки и голуби жили вместе с людьми, но сейчас их можно было посмотреть только в подобных птичниках. Сабира никогда не видела птиц так близко. Смотря на картинки в интернете, девушка думала, что все пернатые очень похожи друг на друга. Два крыла, клюв, глаза на противоположных полюсах головы. Но это оказалось ошибочным мнением. Пёрышки переливались разными цветами, клювы отличались причудливыми формами, не говоря о стане. Хищники располагались в больших вольерах и держались подальше от сородичей. А голуби любили подраться друг с другом за какую-нибудь крошку (булочку или самку — неважно).

Глаза разбегались. И ведь это не просто голограммы. Птицы настоящие. И хоть их нельзя было трогать, чувствовался жар жизни маленьких тел. Реальность отличалась от виртуальной, но сложно объяснить чем.

— Нравится? — спросил Константин.

— Очень, — честно призналась девушка. — Хотелось бы мне увидеть больше животных.

— Разве в Таджикистане их мало?

— Во всем мире животных мало.

— Это цена прогресса, — Константин ухмыльнулся.

— Прогресс ли то, — покачала головой девушка. — Я слышала, что в Москве один из самых больших и старейших зоопарков во всем мире. Это правда?

— Да, на Баррикадной. Животные занимают почти весь район.

— Как удивительно… Я бы хотела посмотреть.

Константин сморщился.

— Может, если у меня когда-нибудь будет выходной… Однако это очень сложно сделать.

— Я бы и одна сходила с удовольствием или с Борисом.

— Я смотрю, вы с моим сыном очень дружны.

Сабира осеклась. Зря она упомянула сына Константина, похоже, что тот ревновал к его молодости.

— Да, стала бы я с вами тогда тут гулять? Он говорил мне много хорошего о вас, — соврала девушка. — Мне-то вы кажетесь подозрительным.

— Неужели? — рассмеялся Константин. — Разве я веду себя с вами как-то неправильно?

— Вы ведёте себя очень правильно, очень вежливо и галантно с простушкой из Таджикистана, которая просто работает у вас свибером.

Мужчина выдержал короткую паузу.

— Вы мне нравитесь, Сабира, искренне. И я тоже хочу вам нравится.

— Вы ничего обо мне не знаете, чтобы я вам нравилась.

— Я знаю достаточно, — Константин улыбнулся и накрутил прядь волос Сабиры на палец. — Вам девятнадцать лет. Отец погиб, когда вам не было и трёх, а мама покинула сей мир, когда вам исполнилось двенадцать. И с этого момента вы в одиночку сражались с несправедливым положением. В четырнадцать уже стали свибером и показывали хорошие результаты. Периодически имели проблемы с управляющими, не терпите дураков и самодуров. Вы взрывная девушка. Сильная и смелая.

— Недостаточно просто прочитать моё досье, чтобы знать меня, — Сабиры не смотрела на Константина, она наблюдала, как голубь чистил пёрышки. Босс был глубоко противен Сабире. И она боялась, что мужчина прочитает это на её лице.

— И что же ещё стоит знать о вас? — спросил Константин.