– Евгения Анатольевна, куда же вы? Я вас жду, – мне преградил путь мужчина лет тридцати – тридцати пяти. Только в этот момент я вспомнила о встрече и узнала голос незнакомца.

Мужчина презентабельной внешности, красив, дорого одет и с кожаной папкой в руках.

– Меня зовут Константин, где бы мы могли с вами поговорить? – я на секунду задумалась. Идти с ним в укромное местечко опасалась. Разговаривать на улице, мягко говоря, неудобно, да и погода не располагает. О-о-о, идея! Студенческое кафе.

– У меня есть полчаса, и мы можем поговорить в студенческом кафе, – я указываю рукой направление, и мы молча вдвоём идём по тротуару.

В кафе многолюдно. Все же занятия у большинства студентов закончились, и они шумными компаниями расположились за столиками. Я выискиваю глазами укромное местечко и веду мужчину туда. Не успеваем мы присесть, как к нам подлетает официантка. Студентка нашего же института и, не сводя взгляда с Константина,  принимает заказ. Он попросил принести чай с пирожными. Я отказалась делать заказ, так как денег у меня на такую роскошь нет.

– Я вас слушаю, – меня уже начало раздражать его воркование с официанткой. Он со мной поговорить хочет или девушку закадрить?

Мужчина протягивает мне кожаную папку, которую он все держал при себе. – Для начала почитайте, – говорит он и откидывается на спинку стула, пристально изучая меня. Он рассматривал меня как экспонат, создавая дикий дискомфорт и чувство неуверенности  в себе.

Я открыла папку и начала вчитываться в бумаги. Запутавшись и ничего не поняв, я отталкиваю от себя документы и зло смотрю на Константина.

– Если так и будете смотреть на меня, как на грязь под ногами, то я развернусь и уйду. Я ничего не поняла из того, что здесь написано. Объясните или до свидания, – моя степень раздражения достигла красной отметки. Лицо мужчины вытянулось, и я удовлетворенно хмыкнула.

– Вам, ваша бабушка оставила дом и участок земли, – ошарашил меня новостью мужчина.

– Моя бабушка умерла год назад  и оставила мне свою старенькую квартиру. А… и нотариуса у неё отродясь не было, – я резко встала, и стул, на котором я сидела,  мерзко скрипнул по полу.

– Мы с вами про разных бабушек говорим. Александра Петровна – это ваша бабушка по материнской линии, – Константин порывисто вскочил, немного преградив мне дорогу. Какая же я молодец, что решила поговорить в общественном месте, мелькнула в голове мысль.

– Присядьте, прошу вас, выслушайте меня и не ищите подвоха, – с мольбой в голосе попросил собеседник. Я с сомнением посмотрела на мужчину, но решила остаться. В конце концов, я же ничем не рискую.

– Хорошо, только у меня мало времени, – я снова села на стул и уставилась на нотариуса.

– Ваша мама в своё время сама выбрала себе судьбу и, как мы знаем, заплатила за это высокую цену, – меня покоробили его слова. И мужчина, увидев мое выражение лица, выставил руки ладонями вперёд в примирительном жесте.

– Будете говорить гадости про мою семью – пойдёте к черту, – при моих словах нотариус как-то хитро улыбнулся, но кивнул и начал свой рассказ.

– Двадцать лет назад ваша мама должна была выйти замуж за кандидатуру, которую присмотрела для неё ваша бабушка. Но она предпочла жизнь простой смертной и сбежала с вашим отцом. Ваш отец должен был охранять вашу мать, а не соблазнять ее и уж тем более сбегать с ней, сделав ей ребенка с запечатанным даром, – на секунду в глазах мужчины вспыхнул красный огонёк. А я ошарашено уставилась на собеседника.

– Я поняла: вы псих и сбежали из дурдома, – я осторожно встала из-за стола и по дуге пыталась обойти Константина.

– Я не псих! Я ваш Хранитель! Вы многого о себе не знаете! Выслушайте меня до конца, – я отрицательно замотала головой и, пятясь попой вперёд, направилась к выходу.

Мужчина молча провожал меня взглядом, и я, повернувшись к нему спиной,  пулей вылетела из кафе. Взглянула на часы. Матерь божья, я ж опаздываю в цветочный!

До работы я бежала как ветер и заскочила в магазин запыхавшаяся и взмыленная, с красными пятнами на щеках от бега.

– Я думала, ты уже не придёшь, – отозвалась моя коллега и редкостная стерва Маша. Она считала, что меня держат в цветочном магазине зря, и что она вместо меня могла бы собирать букеты и мою зарплату могли бы ей платить.

– Я опоздала на пять минут, – резонно заметила я и холодно посмотрела на коллегу.

– Ну опоздала же, – с превосходством в голосе заметила Маша.

– Что, уже наябедничала? – я тяжело вздохнула. Вот же дрянь завистливая! Точно нажаловалась хозяйке.

– Не наябедничала, а уведомила об опоздании, – ехидство в голосе девушки меня раздражало. – Хозяйка передала, что хочет поговорить с тобой, когда ты придёшь, – у меня по спине побежал холодок от страха и дурного предчувствия. Неужели уволят? Да, это не первое опоздание, так как преподаватели, бывало, задерживали после пар. Им-то все равно, кто и куда  спешит.

Я зашла в служебное помещение и постаралась успокоиться. Хозяйке нравятся мои букеты. Их разбирают всегда самыми первыми, и постоянные клиенты есть, которые только мои букеты и покупают. Я, отогнав от себя тяжелые мысли, взяла в руки служебный телефон и набрала владелице цветочного магазинчика Татьяне Петровне.

– Алло, – я не узнала свой голос, таким он хриплым был.

– О, Женечка, привет. Давно пришла? – хозяйка быстро взяла трубку, и голос был приветливый. Я облегченно выдохнула, может, я зря накрутила себя.

– Минут десять назад, – немного приврала я. – Маша сказала, вы хотели поговорить.

– Да-да. Тут такое дело, – и Татьяна Петровна замялась, подбирая слова. – В общем, я вынуждена тебя уволить. Бизнес идёт плохо. Я закрыла уже одну точку, вынуждена сократить штат работников. На всех точках останется только по одному продавцу. Прости. Я знаю, как тебе нужна эта работа, но ничего сделать не могу, – по голосу хозяйки было слышно, как ей неприятен этот разговор.

– А на полставки? Или на четверг? Я могу работать на выходных, – я быстро придумывала варианты, чтобы хоть как-то сохранить работу.

– Прости, Женечка, мне, правда, очень жаль. Я не могу себе позволить тебе платить, я сама буду выходить на точки, когда девочки будут брать выходные, – я вытерла слезинку, скатившуюся из уголка глаза.

– Да, я понимаю вас. Всем сейчас сложно, кризис, – промямлила я и шмыгнула носом.

– Женя, ты что плачешь? – беспокойство в голосе Татьяны Петровны меня немного отрезвило. У женщины больное сердце, нечего ей нервничать из-за меня. Она и так была добра ко мне и на многие мои промашки закрывала глаза.

– Нет-нет, вам показалось, – я придала бодрости голосу. – Все хорошо. Я уверена,  найду ещё работу.

– Прости меня, девочка. Я там в столе конверт оставила, там зарплата и небольшая премия. В качестве извинений, – я открыла ящик небольшого рабочего столика. Там действительно лежал конверт, и я, взяв его, открыла. Там были деньги по сумме как две мои зарплаты за полный месяц.

– Татьяна Петровна, это слишком много, – я растерялась от такой суммы.

– Бери, Женечка, ты их заслужила! Ещё раз прости меня, – женщина попрощалась и положила трубку.

А меня накрыло осознание произошедшего. Меня уволили. И средств к существованию у меня хватит на месяц, ну максимум два. И то, если я буду о-о-очень сильно экономить. А дальше что? За это время надо найти работу. Кто ж меня возьмёт? Без образования и опыта работы. Я чувствовала, что слёзы застилают глаза. Вышла из служебного помещения и сразу же наткнулась на Машу. Ее ухмылка, которую она пыталась спрятать, раздавила меня окончательно. Не прощаясь, я вышла из цветочного магазина,  пошла в сторону остановки.

Я не видела ничего вокруг, брела на автомате. Прохожие порой задевали меня, а я даже не чувствовала этого. Увидела подъезжающий к остановке автобус и немного сбросила с себя оцепенение. Надо успеть на него и, посмотрев по сторонам, рванула через дорогу. Видимо, я все же невнимательно смотрела, потому что через мгновение я услышала звук тормозов и пронзительный автомобильный сигнал. Повернув голову на звук, я увидела капот машины, несущейся на меня. Не скажу, что перед глазами жизнь промелькнула, но что-то да промелькнуло.