Проторчав под душем час или два, я пришел к единственному выводу – зря Дезмонд обрюхатил мою мать. Понятное дело, что ему по хрен, кого трахать, но прежде, королю стоило включить мозг, а не то, что между ног и подумать – а стоит ли спускать семя в человеческую женщину? Что может из всего этого получиться?

Повязав полотенце на бедрах, и прихватив бумажку с адресами, я вышел в комнату, застав Соню, сидящую на кровати. На той самой кровати, где умерла Алиса. Я даже не сменил белье, оставив смятый ворох на постели.

– Я сказал тебе уйти.

– Кажется, мы договорились, что я помогаю тебе найти дочь. – Она изучала меня, как иллюстрацию в анатомическом журнале. Взгляд Сони пристально скользил вдоль моей груди, спуская ниже, там, куда ей не следовало смотреть. Очень вовремя, ублюдок начал подавать признаки жизни, реагируя на женщину, как на способ утолить похоть. Член затвердел, а яйца набухли, разгоняя пульсацию по телу.

– Я сам справлюсь. – Выдвинув ящик комода, я достал чистую пару джинсов и футболку. Отвернувшись, я сунул одну ногу в штанину, проклиная себя за слабость, зная, что секс между нами невозможен.

– Когда ты в последний раз спал? – периферия поймала Соню. Она вытянулась на кровати, увалившись на бок. Промолчав, я запихнул вторую ногу в джинсу, с проклятиями, натягивая их на бугор. – А питался?

– Я не пью кровь.

– Это в нашей природе. Ты не можешь идти против своей сущности.

Кое-как застегнув молнию, я развернулся к девчонке.

– Поверь – я могу. – И Соня снова уткнулась взглядом мне в пах. Господи, почему она никак не успокоится? Сама меня отталкивала, а новость о том, что я ее брат, совсем ее не смущает. Или у них заведено кровосмешение?

– А я проголодалась.

– Так найди себе мужика и осуши его. – Раздраженно проворчал я, вертя в руках футболку, как будто она стала для меня чем-то неизведанным, и я понятия не имел, как этим пользоваться.

– Мы не пьем от других. – Глаза Сони вспыхнули ярко-золотым. Голод в совокупности с чем-то, что можно описать, как – жесткий трах, горел в ее взгляде. Я беззвучно выругался, потому что сущность во мне с нетерпением заерзала, ожидая насыщения. – Ты дашь мне свою кровь?

Я сузил глаза. Это – что, проверка на прочность? Я пытаюсь ухватиться за контроль, но Соня своим вопросом и откровенным желанием, все херит.

– Я давно не питалась.

– И в чем была проблема?

Соня закатила глаза, сев по-турецки.

– Дракон не просто меня защищает. Он мешок с кровью, который я изредка использую для питания. – Я скривился. Этот образина? Как она вообще может к нему прикасаться? От него несет, как от разложившегося на солнце, трупа. – И раз он у Кохака, мне не от кого пить. Ну, так что?

Дерьмо.

– Хорошо. – Сунув бумажку в задний карман джинсов, и отшвырнув футболку, я залез на кровать, усаживаясь рядом с Соней. Я протянул ей руку, помня ее слова, что давать кровь из запястья, самый безопасный способ питаться. Он не приведет к сексу.

Видит бог, я бы этого хотел, не будь Соня моей сестрой.

ГЛАВА 6

Она обхватила мою руку, опустив взгляд. Я наблюдал за ее сосредоточенным лицом. За тем, как ее клыки удлинились… более сексуальной картинки, я еще не видел. Причиндал дернулся под жесткой тканью джинсов, силясь выбраться из тесноты. Я заерзал, желая хлопнуть говнюка, чтобы он успокоился.

С тихим шипением, Соня вонзила клыки в запястье. Я вздрогнул, ощутив покалывание на коже, а затем услышал ее размеренные глотки. По воздуху мгновенно понесло металлическим запахом, смешиваясь со сладостью ее возбуждения. Мозг поплыл в том же направлении, что и кровь, бегущая к паху. Потерев ноющий член, я проглотил стон, надеясь, что Соня не заметила того, как мне сложно контролировать внутренние позывы. С какими усилиями, я сдерживаю зверя внутри, чтобы не дать ему выйти вперед и не устроить Содом и Гоморру, со всеми ее порочными фантазиями. Кожу снова кольнуло, когда Соня вытащила клыки, отстраняясь. Румянец окрасил ее высокие скулы. Глаза блестели отполированным золотом. Ее губы были в крови, но они казались мне самыми соблазнительными в этот момент.

– Твоя кровь – поразительная на вкус. – Томно протянула она. – Необыкновенная. Притягательная.

Настолько, что сводит ее с ума? Я потянулся к ее губам, чтобы стереть кровь. Соня замерла, прожигая в моем лбу дыру, пока я собирал следы кормления.

– Жаль, что ты моя сестра. – Прохрипел я.

– Мы не родные. – Она подалась ко мне. – То, что наш отец оплодотворял человеческих женщин, не делает нас кровными родственниками. – Она вообще понимает, что говорит? У нас один отец. Как ни крути, но мы, чертова родня! – Поцелуй меня. – Соня перекинула ногу, оседлав мои бедра.

– Это неправильно. Ты моя сестра.

– А как, по-твоему, мы размножаемся? Отец не всегда участвовал в увеличении нашего рода.

– Ты знаешь, как это называется? – я всматривался в ее глаза, разрываясь на части. Одна из них, рациональная говорила, что это неправильно. Другая – животная, требовала взять свое. – Инцест.

– Это называется выживание, Рэм. – Обняв меня за шею, Соня осторожно прижалась к моим губам.

– Ты отталкивала меня. – Я отстранился, вызвав в девушке недовольный звук. – Потому что я твой брат или потому что это выгодно Кохаку?

– Да, ты мой брат. И да, ты не можешь претендовать на меня, как на свою женщину, потому что я не дам тебе потомства. – Я помню. Дезмонд постарался. – Кохак здесь не при чем. И вообще, какая разница, кто мы друг другу?

– Я дал тебе кровь из запястья, а не из вены. – Я хватаюсь за соломинку, пытаясь убедить зверя, что он не прав. Он ошибается, испытывая к этой женщине страсть… но, кого я обманываю?

Соня вильнула бедрами, нарочно прокатившись задницей по члену. Я проглотил стон, шокировано раззявив рот. Она не может вот так делать, когда я едва сдерживаюсь, чтобы не пойти против физиологии.

– Прекрати. – Процедил я, вцепившись пальцами в ее зад. Я собирался скинуть девчонку, но вместо этого… притянул еще ближе, вжимаясь эрекцией ей между ног. Соня грудно застонала, прикрыв глаза. – Твою мать, – выдохнул я, пропуская через себя дичайшие разряды возбуждения. Видит бог, я хотел толкнуть ее на спину, сорвать одежду и войти в этот сладкий рай. Хотел насладиться каждым толчком, каждым ответным движением ее тела. Я хотел ее так сильно, что сходил с ума. Соня ритмично покачивалась на мне. Наши грудные клетки терлись друг об друга. Даже через тонкую ткань ее майки, я ощущал набухшие соски, они скреблись по коже, как наждак по свежей ране. Если Соня сейчас же не остановиться, я кончу в штаны. Мои когти удлинились, впиваясь в мягкую плоть ее полушарий. Я рычал, испытывая потребность ощутить не только ее сладостные стоны, ее мягкость тела, я хотел почувствовать вкус ее крови. Во рту, в глотке, в кишках.

Боже, помоги мне…

Не знаю, как мне удалось, но я спихнул ее, соскочив с кровати. Пульсация в штанах достигла апогея, я был в секунде оттого, чтобы излиться. Не говорю уже о том, сколько я выпустил предсемени, отчаянно борясь с вожделением.

– Ты моя сестра. Ты не должна этого делать. Поняла меня? – дыхание клочками вырывалось из моего рта. Ребра сдавливало от нехватки кислорода, от раздражения и не удовлетворенности. Почему, черт возьми, я должен проходить через это дерьмо? Почему, мать его, фортуна повернулась ко мне своим морщинистым задом, и лишила возможности почувствовать себя счастливым? Хоть с кем-нибудь? Я не так уж и многого прошу. Всего лишь ебаный шанс, на спокойное существование в этом ебаном мире! Женщина, которую я хочу, моя сестра и она топчет меня ногами. Топчет саму суть морали, убеждая в том, что все не так уж и плохо. Подумаешь, мы трахнемся! Подумаешь, я поимею свою сестру! Да после этого, я буду законченным ублюдком, опустившимся ниже трех футов под землей. – Ты должна уяснить, что это дерьмо аморально. Мне по хер, что делал Дезмонд, я не такой. Ясно?