Отвечая, я все же не смогла удержаться и широко улыбнулась.

— Не то, чтобы я точно знала как это сделать, но у меня есть кое-какие мысли и предположения по этому поводу. И в ближайшее время я собираюсь проверить свою теорию на практике.

— Вы?! Но зачем?!

На лице моего собеседника прямым текстом из заглавных букв можно было прочитать, насколько он потрясен услышанным.

— Мне надо поработать с одной рудой, чтобы получить ингредиенты необходимые для моих экспериментов. Ну и еще для кое-чего.

— Извините за мою несдержанность и настойчивость, но с какой именно рудой вы собираетесь работать?

Извинения были принесены не напрасно. Во-первых, мало кто в этом мире из простых людей, в таком ключе и на столь необычную тему, затеет разговор с девушкой-аристократкой, да еще и магом. А, во-вторых, судя по тому, что я уже знала, своими знаниями и умениями здесь мало кто делится, да еще и с чужаками не входящими в род или семью, предпочитая их держав в строжайшей тайне. Вот только я не совсем местная, да и надо бы что-то делать с продвижением прогресса в этом мире. Так что, вместо возмущения, просто показала кусок сфалерита. Увидев же последний, кузнец разочарованно покачал головой.

— Не хочу вас огорчать, лера, но ничего из этой руды получить нельзя.

— Почему же?

Несмотря на то, что у меня была догадка, какой будет ответ, не задать вопрос не могла. Мало ли. Вдруг все же ошиблась.

— Я не единожды пробовал из этой руды получить что-то путное, но у меня ничего не вышло. И насколько знаю, ни у кого другого так же. Даже несмотря на то, что все признаки того, что это железосодержащая руда, в нем есть.

Ну что, в своем предположении я не ошиблась и получила именно тот ответ, который и предполагала. Судя по всему, местные умельцы допускали те же ошибки, которые делали мастера и в нашем мире. Последнее было неудивительным. У них здесь просто нет необходимых условий и знаний для работы с данным материалом, для получения чистого цинка.

— И как вы эту руду плавили? И где?

— Да как и все остальные, когда надо было получить медь или железо. В этих вот печах и плавили.

— И в результате у вас образовывался черный крошащийся камень с налетом белого, кристаллического порошка?

— Ну да. Смотрю, вы и сами все знаете. Так чего спрашиваете? И зачем тогда вам опять эту руду плавить? Или вы предполагаете, что при более высокой температуре будет другой результат?

Задавая мне вопросы, кузнец кивнул на кусок минерала, который я все еще держала в руках и, как бы это удивительно ни выглядело со стороны, но он явно ждал от меня положительного ответа. Но мне пришлось его расстроить.

— Нет, даже при более высокой температуре, результат будет тот же. Для получения металла из этой руды, а, точнее, цинка, нужны совершенно другие условия плавки, главным из которых будет отсутствие кислорода. Так как при взаимодействии с воздухом, данный минерал окисляется, в результате чего все получают тот самый белый порошок, называемый, оксидом цинка, который вы и видели. Кстати, он также довольно полезем, если знать как его применять. И да, в этот раз, именно он мне и нужен. Но, перед тем как начать производство необходимого для меня и Гвиды элемента, необходимо несколько изменить доменную печь. А для того, чтобы решить, что и как лучше сделать, мне хотелось бы ее рассмотреть со всех сторон. Так что, с вашего позволения, я возьму лестницу?

— Конечно, лера. Показывайте, куда вам ее ставить.

И вот мы уже идем к печам, а за нами увязалась и моя охрана. Все это время воины внимательно слушали наш разговор. И, в отличие от кузнеца, никто из них не удивлялся услышанному. Скорее им было интересно, что же я такое задумала.

А тем временем, приставив лестницу, под тип стремянки, рядом с печью, Алеб, придерживая ее для большей устойчивости, продолжил задавать вопросы.

— Так вы, госпожа Одарита, говорите, что этот порошок нужен знахарке. А для чего именно не знаете?

Судя по сощуренному взгляду мужчины, он уже мысленно прикидывал, как можно будет заработать на полученных сведениях. Хмыкнув, я стала подниматься наверх.

— Это составляющая часть лекарственных мазей.

— Мазей?

И снова лицо кузнеца удивленно вытянулось.

— Разве можно из камня делать лекарство?

Добравшись до верха лестницы, я наконец-то смогла заглянуть в трубу доменной печи, с разочарованием отметив для себя, что закрывающих заслонок там нет.

— На самом деле лекарства много из чего можно делать. Например, из угля, но не каменного, а древесного.

Кстати, а это еще одна неплохая идея, на которую надо будет открыть патент. По-хорошему, мне стоит несколько вечеров потратить на то, чтобы вспомнить несколько вот таких элементарных вещей, которые будут полезны в этом мире, при этом, чтобы они были просты в изготовлении, а значит дешевы и общедоступны.

— А как у вас осуществляется подача материала в процессе плавки? Вы один раз засыпаете все или делаете несколько подходов? И да, мало того, что камень забирает на себя часть температуры, так у вас еще и труба выхода очень широкая, из-за чего, вы греете окружающий воздух. Конечно, у вас руда, при таких факторах, никогда не будет плавиться, и в металле останется множество примесей, из-за чего он получается столь хрупким, что из него качественного толком ничего и не сделать.

Услышав мои замечания, кузнец вновь нахмурился.

— Возможно, лера, вы не знаете, но огонь такой же живой, как вы и я. И для того, чтобы гореть, ему нужен воздух. Без него он тут же потухнет. Да и камень, нагревшись, держит температуру, благодаря чему, расходуется меньше угля. А если сделать трубу уже, то в нее невозможно будет засыпать руду и все остальное, так как поднимающийся жар просто не позволить человеку с ведром приблизиться. Покачав отрицательно головой я тут же вступила в спор.

— Из всего только что сказанного, вы правы лишь в одном, — спустившись, я с досадой посмотрела на печь. Работы по ее перестройке предстояло много. — Огню, для горения, необходим кислород. При этом смысла удерживать продолжительное время температуру на одном уровне я не вижу. Нам ее просто необходимо поднять до отметки в полторы тысячи градусов, после чего закупорить печь и пусть остывает себе не спеша. Ведь благодаря наружной облицовке, тепло будет долго удерживаться на одном уровне. Вот сколько по времени ваши печи остывают?

— Это зависит от того, сколько мы руды и угля закладывали. Обычно мы приходим дня через два. Жара на тот момент уже нет, но тепло еще чувствуется. Вот только я так и не понял, как вы собираетесь добиться более высокой температуры в горне?

Задавая вопрос, Алеб сначала с сомнением посмотрела на меня, а после перевел взгляд на печь.

— Для начала, наберу этих ваших чешуек и перетру их в порошок. Последний смешаю с глиной и обмажу этой смесью внутреннюю часть печи слоем сантиметров в пять-семь. Благодаря чему, камень не будет греться и весь жар пойдет в руду. А еще уменьшу толщину трубы в два раза, при этом сделав подачу материала механической с помощью ковшей. Внизу в них будет все складываться, а поднявшись, они перевернутся, высыпая все вовнутрь. Это можно будет сделать с помощью колеса с привязанным к нему животным, которое двигаясь по кругу, будет запускать механизм. Воздух же придется нагнетать по принципу того, как у вас в кузнеце меха работают. Для этого рядом построим еще одно небольшое сооружение, которое будет с помощью трубы соединяться с основной печью. В нем мы также разведем огонь, благодаря чему нагнетаемый воздух будет горячим.

Стоило мне закончить рассказывать свой план, как вокруг воцарилась тишина. Не понимая, почему вдруг все замолчали, я оглянулась и тут же встретилась с пораженными взглядами окружающих меня слушателей. И воины, и кузнец смотрели так, как будто у меня то ли рога выросли, то ли вторая голова появилась. Не удержавшись, я даже провела рукой по своим волосам, убеждаясь, что прическа не растрепалась и ничего лишнего у меня выросло.