В Милане при жизни Пия XII Монтини пытался представить себя "архиепископом рабочих". В 1957 г. он провел так называемую "миланскую миссию" - широкую пропагандистскую кампанию, целью которой было добиться "возвращения рабочих в лоно церкви". Это мероприятие, несомненно, было направлено против коммунистического влияния на трудящихся, однако Монтини старался не придавать ему характера "крестового похода против коммунизма". Избегая анафем и проклятий в адрес коммунистов, он пытался убедить трудящихся, что только церковь-подлинный друг рабочих, защитник их прав и интересов, что именно она способна добиться существенного повышения уровня их жизни. Кампания продолжалась с 4 по 23 ноября 1957 г. Она стоила около 500 млн. лир. За этот период церковники произнесли 7 тыс. проповедей и лекций, провели сотни различных мероприятий, посетили десятки заводов и фабрик. В кампании участвовали кардиналы Сири и Леркаро, 24 архиепископа и епископа, 600 священников, 597 монахов, сотни семинаристов.
Напутствуя участников кампании, Монтини предупреждал их, что в своих выступлениях они должны воздерживаться от прямых нападок на политических противников (читай: коммунистов). Не следует давать повод для подозрений, что "миссия" является политическим, а не чисто религиозным мероприятием. "Мы повторим ясно наше осуждение атеизма,- поучал Монтини,- и всех других ошибок, но отнесемся с исключительным уважением даже к тем, кто, к сожалению, их исповедует".
Призывая священников смело вторгаться в среду трудящихся, Монтини, однако, предупреждал их "не превращаться в солдат, которые вместо того, чтобы сражаться, сдаются противнику" (явный намек на эксперимент священников-рабочих во Франции, осужденный Ватиканом).
В период кампании Монтини лично посещал фабрики и заводы и произносил перед рабочими прочувственные проповеди: "Когда я посещаю предприятия,сказал Монтини, выступая перед рабочими завода "Грациола",-мне кажется, что у многих возникает вопрос: "Что нужно здесь этому человеку?" Между моим миром и вашим существует большая враждебность, но она безосновательна. Я не считаю ваш мир враждебным моему, а мой- враждебным вашему; более того, я считаю себя вашим другом и соседом, способным понять вас..."
Эта гигантская пропагандистская кампания закончилась полным провалом: после нее на Севере Италии число голосующих за компартию не только не уменьшилось, но продолжало расти.
Монтини не чурался и прямых контактов с коммунистами. На одном из официальных приемов кардиналу Монтини представили муниципального советника Коссуту, секретаря Миланской федерации коммунистической партии. Кардинал сказал: "Я сожалею, что у нас столь мало оказий для встреч... Тем не менее прошу мне верить, что я с особой симпатией слежу за вашей деятельностью..." На что коммунист Коссута ответил: "Уверяю вас, что и мы наблюдаем с большим вниманием за вашей деятельностью".
Даже обмен подобными ничего не значащими любезностями между кардиналом и коммунистом во времена Пия XII, предававшего коммунистов анафеме, приобретал особый политический смысл, тем более что это происходило в миланской епархии, возглавлявшейся до Монтини реакционно настроенным кардиналом Альфонсо Шустером.
Обратило на себя внимание и то обстоятельство, что, будучи архиепископом Милана, Монтини направил телеграмму диктатору Испании Франко с просьбой помиловать осужденных на смерть испанских антифашистов. Больше никто из итальянских епископов и архиепископов не решился на такой шаг. Находясь на посту архиепископа Миланского, Монтини совершил две кратковременные поездки за рубеж. Он посетил Уганду и Бразилию. В Рио-де-Жанейро он от местного католического университета получил почетную степень доктора наук. В Бразилии установил тесную связь с епископом Элдером Камарой, который станет после Второго Ватиканского собора лидером латиноамериканских обновленцев.
Пий XII подозрительно относился к бурной деятельности своего бывшего сотрудника и до самой смерти не проявлял желания вновь сблизиться с ним. Как уже было сказано, кардинальскую шапку Монтини получил из рук Иоанна XXIII.
При Иоанне XXIII, когда католические иерархи разделились на сторонников и противников обновления церкви, Монтини держался в стороне от тех и других. Тем не менее он прекрасно отдавал себе отчет, что изменения, происшедшие в церкви и связанные с именем Иоанна XXIII, носят необратимый характер и что возврата к курсу Пия XII быть не может. Уже в своей проповеди на панихиде в честь покойного папы Иоанна XXIII 7 июня 1963 г. Монтини отчетливо выразил эту мысль, сказав: "Иоанн XXIII указал нам некоторые направления, и было бы благоразумно не только помнить о них, но и придерживаться их. Его смерть не может погасить тот дух, который он придал нашей эпохе".
В первом своем послании к верующим, переданном по ватиканскому радио, Павел VI, отдавая дань памяти Пия XI и Пия XII, сказал: "...с особым волнением и благочестием мы вспоминаем образ покойного Иоанна XXIII, который за короткий, но весьма интенсивный период своей пастырской деятельности завоевал любовь людей, в том числе и тех, кто находится очень далеко отсюда". Папа заявил, что хочет приложить все усилия "для сохранения среди народов великого блага человечества - мира".
Какие же из всего вышеизложенного можно было сделать выводы о курсе, который намеревался проводить Павел VI?
На этот вопрос влиятельная французская газета "Монд", связанная с католическими кругами, отвечала следующим образом: "По своему характеру новый папа более политик, чем тот, который только что умер. В Риме, как и в Милане, он был тесно связан с внутренней жизнью Италии, тогда как карьера Иоанна XXIII проходила в основном за границей. Суровый, худощавый, с развитым интеллектом, он не отличается ни добродушием Иоанна XXIII, ни его чувством юмора. Он, несомненно, будет преследовать те же цели, но более расчетливо и, вероятно, будет прислушиваться больше к голосу разума, чем сердца.
Нет никакого сомнения, что при нем церковь больше, чем когда бы то ни было, будет стремиться "присутствовать" в нынешнем мире. Что касается условий такого "присутствия", то можно с уверенностью сказать, что у 263-го наместника св. Петра имеются вполне определенные взгляды на этот счет".
Собор заседает, дебаты продолжаются.
Павел VI был избран 21 июня, а 29 сентября, то есть три месяца и восемь дней спустя, должна была начать работу вторая сессия собора. Естественно, что основной заботой нового папы была эта предстоящая сессия собора. Ведь от того, куда пойдет собор, какими будут его решения, кто победит на нем, обновленцы или интегристы, зависело будущее церкви, будущее папского престола.
Судьба собора в значительной степени находилась в руках Павла VI. И в наши дни "непогрешимый самодержец католической церкви" при желании мог распустить собор, отложить его заседания, отменить или не утвердить его решения, наконец, он обладал многочисленными средствами давления на соборных отцов, чтобы заставить их занять соответствующую его взглядам позицию.
Пока журналисты гадали, как поведет себя новый папа по отношению к собору, в Ватикане шла ожесточенная закулисная борьба между обновленцами и интегристами. В соборных комиссиях, где готовились документы, схемы, в конгрегациях, в кардинальской коллегии и других учреждениях курии плелись интриги, осуществлялись хитроумные маневры, распускались всякого рода слухи с целью подорвать позиции противника.
Иной была обстановка в церковных кругах других стран. Точно проснувшись от многовековой спячки, многие прелаты ФРГ, Франции, Голландии, Бельгии и даже Испании во всеуслышание заявляли, что церковь, ее литургия, догматика, ориентация нуждаются в реформах, что вся церковная организация, в особенности курия, требует перестройки и демократизации. Некоторые откровенно высказывались за отмену догмата непогрешимости папы, за участие в конклаве наряду с кардиналами руководителей национальных епископатов и католиков-мирян, требовали ликвидации одиозной конгрегации священной канцелярии и не менее одиозного индекса запрещенных книг.
