19 окт. (…) # Вчера ночью Бибиси передавало почти полчаса историю смерти Л. Троцкого. Чтобы послушать это, я пожертвовал трансляцией футбола из Дублина. Передача сделана по новой книге Н. Мосли^[72]. (…) # Целый день вожусь с архивом. Рву ненужное, разбираю по папкам то, что интересно. #

[20 окт.] (…) # Вся моя беда оттого, что я потерял «рефлекс цели», говоря павловскими словами. Я могу хорошо работать и пожалуй могу писать лучше, чем когда бы то ни было (то, что умею, разумеется), но не знаю, ради чего. Недавно сказал это Ц.И. Она удивилась. ##

22 окт. Две ночи ночевал в городе. # (…) # Слух, что в Киеве исключен из партии Виктор Некрасов. Он недавно женился и как-то странно — не по любви (…) Все сочувствуют Анне Берзер, много лет влюбленной в него. # В Москве нашел письма от Т. и от В. #

24 окт. Вчера днем появился Илья Соломоник^[73]. Я его люблю, но он звонил Ц.И. и она научила его «повлиять на меня в отношении большей энергии в квартирном вопросе», и его нелепые советы испортили мне настроение^[74]. #

24 окт. Утром замазываю окно, на котором отстали стекла и в рассохшейся раме образовались дыры. # (…) Послал книги Тане (…) и письмо В. # (…) # За эти три дня совсем облетели деревья и сад сквозной, голый. # Сильный ветер. Иногда идет дождь. # На душе все черно и пусто: нечем жить. Как-то это все накапливалось, а сейчас совсем непереносимо. # (…) # Уже жалею о посланных письмах: в них прорвалось мое раздражение. Надо быть сдержанней. # Не топлю, но с помощью электроплитки в комнате 12–13 градусов. ##

26 окт. (…) Ц.И. конечно относится ко мне лучше чем кто бы то ни было за долгое время и готова многое для меня сделать, но часто она сердит меня, хотя я и не позволяю себе раздражаться на нее, как на других. Зачем она звонила Х.А. [Локшиной] и жаловалась, что я пропал? Зачем она посвящает сторонних друзей в мои дела? Приехал ко мне Илья С[оломоник] и сразу выложил, что она по телефону жаловалась на меня за мою инертность в квартирных делах. Зачем? Я уже дважды писал ей письма с обидой, но слава богу не посылал. ##

28 окт. Днем вдруг одолела тоска и я решил съездить в город в Лавку и заодно пообедать в ЦДЛ — там давно уж как следует не обедал. # [встречает в Лавке писателей А. Арбузова — от этого неприятный осадок] Он еще просит обязательно позвонить до 10-го. 10-го он уезжает в Берлин. (…)

29 окт. (…) # Перечитываю много раз читанный дневник Суворина^[75]. И как всегда нахожу новое, незамеченное. Я очень понимаю этого человека — и в его лжи и притворстве, и в приступах искренности — во всем. Вот герой романа. Давно об этом думаю. #

30 окт. (…) # Вдруг ни с того ни с сего стал читать воспоминания С.Т. Аксакова о Гоголе. Как это хорошо! Ум, тонкость и умилительное простодушие. Это бесспорно из числа лучших русских мемуаров. # Наверно, где-то на дне души я еще сохранил какую-то любовь к Арбузову, потому что все время обращаюсь мыслями к нашей встрече третьего дня. Но звонить я ему, конечно, не стану. #

30 окт. (…) # В Лондоне вышла биография Солженицына, против которой сам А.И.С. протестовал^[76].

31 окт. (…) # Днем неожиданно появляется Лева Левицкий. (…) # Он рассказывает, что мое имя дважды мелькает во второй книге Н.Я. (…) # Леве читали по телефону эти фразы, и он уверяет, что ничего иного и обидного там нет. Полтора года, как я перестал ходить к Н.Я., и старуха могла рассердиться и наплести что-нибудь. # (…) # Откуда-то стало известно, что Солженицын не против, чтобы его выслали. Устал? #

3 нояб. (…) # Итак, я вползаю в примирение с Левой. Ну что ж! Он все-таки неплохой парень! Надо бы только держаться на некоторой дистанции. Он пробовал говорить вчера, заговорить об Эмме, но я сразу прекратил разговор. # О ней я думаю иногда много, нежно, горько. Не было нам с ней судьбы. # Завтра здесь собрание «газовиков» (привезли трубы для вводов), а потом поеду в город. ##

6 нояб. (…) # Лев Славин^[77] тоже против моей статьи об Олеше. Он и Перцов^[78] напугали вдову, и она, кажется, отступилась. (…) # (…) # Письмо от Витторио с предложением печатать «Слова, слова, слова» в ежегоднике, посвященном русской культуре, который начинает выходить у Эйнауди^[79]. (…) Фатальное совпадение: отказ в сборнике и это предложение.

9 нояб. (…) # А сейчас радио сообщило о смерти в лагере в Потьме Юрия Галанскова^[80], одного из протестантов и «инакомыслящих» 60-х годов. (…) Ему было 33 года. У него была язва желудка. Умер после операции. #

10 нояб. Вчера вечером передали по радио, что Эстер и Давид Маркиш^[81] прибыли в Тель-Авиву. Это значит, что они выехали в одной партии с дочерями Михоэлса^[82].

12 нояб. (…) # Вдруг вспомнил, что не ответил Шаламову на присыл его книжки «Московские облака». Надо написать. # (…) # Разбираясь в папках и бумагах, с любопытством читал дневники между 1926 и 30 гг. Если это привести в порядок, то к 1976 г. у меня может быть собрание дневников за полвека. Грандиозно, но нет времени разбираться, т. е. перепечатывать, да и до 76-го года еще порядочно, т. е. три года. И все же — заманчиво. # Я был мальчиком чувствительным, любопытным, легкомысленным и ранимым, и рано чувственным. # Пожалуй, я не слишком изменился. ##

14 нояб. (…) # Бибиси сообщило, что вчера в Москве были задержаны для объяснения жена Якира и зять (т. е., видимо, — Ю. Ким). (…)

21 нояб. Впервые истопил печку разным бумажным хламом. Ждал рабочих, которых мне сосватал Токарь (чтобы рыть траншею), но они не пришли^[83]. # Письмо от Тони. Просит прощения. (…) # (…) # Только что передали о величайшей сенсации: сов. правит-во заключило договор с американской компанией о производстве в СССР Пепси-кола. (…)

22 нояб. Пришли рабочие рыть траншею. Конечно, выпимши. # (…) # Е.А. Кацева неглупа, добра, энергична, отличный работник. Однажды она рассказывала, что была где-то не то на приеме, не то на банкете и на нее внимательно смотрел Косыгин. Я сказал ей: — Вы должны были сказать ему: — Дайте народу свободу — и я ваша… Все хохотали и до сих пор это вспоминают. # Скучно, тяжело, серо, а выпьешь свежей заварки чая и как-то оно ничего… # (…) # Слух о новом изменении эмиграц. закона: выпускать будут только если есть за границей близкие родственники. #

23 нояб. (…) # Телеграмма от Тони с просьбой срочно позвонить в полпятого. Надо ехать, кажется. ##

25 нояб. Полтора дня пробыл в городе. # Неприятные и нервные разговоры (по квартирному вопросу) и с Ц.И., и на ул. Грицевец с Тоней. # Чувствую себя разбитым и «выпитым», как любил говорить Блок. # (…) # Челидзе улетает в США. О нем говорят разное. Больше недоумевают. Закс передает, что П. Якира «раскололи», что он «раскаивается», что будет пышный процесс, где он будет бичевать себя. Не верится. # (…) # Надо перебираться в город. Только газ меня, собственно, здесь держит. ##

26 нояб. (…) # Жду с утра сварщиков. (…) # Прочитал роман В. Максимова «Семь дней творения»[;] это толстый том в 500 страниц. # Это непосредственней и талантливей, чем Солженицын. Солженицын при невысокой интеллигентности рядом с Максимовым сух и рационалистичен. Он кажется «умнее», но это поверхностное ощущение. Максимов, как толстовская Наташа, «не дает себе труда быть умным». Он набрасывает картину за картиной и то, что связывает их (история семьи Лашковых — судьба трех братьев и их родни) — это не условный сюжет, а фрагменты родового эпоса. Есть прекрасные места и все трогательно и человечно. Это правда, хотя и не вся правда. Но кто может высказать всю правду? # Может быть, это еще более беспощадное изображение «порчи времени» (Б.Л.П.), чем это сделали Пастернак и Солженицын, и может быть сравнено только с Гроссманом^[84], хотя картина Максимова шире и многообразнее. Прежние вещи Максимова мне мало нравились, но этот роман… Впрочем, слово «нравились» тут неуместно. Он как бы вошел в меня всей пестротой судеб. Новизна здесь в том, что взят какой-то новый раккурс. Можно бы сказать, что это «народнее», чем те произведения, это исторический эпос не с позиции драмы интеллигенции, а широко взятой судьбы народа. # (… # Будто бы Максимов при последнем прямом разговоре с В. Ильиным сказал ему: — Все, что вы можете мне сделать, мне выгодно, а вам нет. Убьете — я стану как бы святым; посадите — в мире поднимется огромный шум; исключите из Союза — тоже; вышлете — и это послужит моей славе… Что на это ответить? Роман «Семь дней творения» существует, издается, Генрих Белль о нем высоко отозвался, а автор спокойно приходит в ЦДЛ и пьет кофе. Это, конечно, поразительно. Роман талантлив, но надо же было решиться его написать… ##