— А в чем именно заключается процедура удочерения? — спросила она некоторое время спустя. И многозначительно добавила: — Полагаю, ты уже нажал на нужные рычаги?

Очередное клише вызвало едва заметную усмешку.

— Разумеется, я связался с нужными людьми. Главные проверки уже позади. Следующим шагом должен стать визит социального работника, который осмотрит дом и решит, достойны ли мы быть родителями Уэнди. И вот здесь на сцене должна появиться ты.

— А вдруг они узнали, что мы не живем вместе?

— Откуда? Ведь официального развода не было. По бумагам мы женаты около трех лет. Все, что от нас требуется, — это убедительность.

— Семейная идиллия! — Она щелкнула пальцами. — Нескончаемая!

Пол поджал губы, шутливое настроение покинуло его.

— Такое впечатление, что ты готова переиграть, лишь бы доставить себе удовольствие!

— Неправда! — воскликнула Робин, уже сожалея о своем легкомыслии. — Я не стану рисковать благополучием Уэнди ради того, чтобы досадить тебе!

— Тогда перестань паясничать. Постарайся хотя бы раз в жизни вести себя как взрослый человек!

— Я сыграю свою роль, — отрывисто заверила его Робин. — И не моя будет вина, если нам не удастся их убедить.

Серые глаза внимательно изучали ее лицо.

— Лучше бы такого не случилось.

Робин оставила без ответа и это замечание, как бы оно ее ни разозлило. Она отдала рискованной авантюре три месяца жизни! Разве этого недостаточно?

Робин с подчеркнутым отвращением взглянула на Пола, опять лениво развалившегося в кресле. Впрочем, что бы она о нем ни думала, он по-прежнему пробуждал в ней непреодолимое желание. Ее тело тосковало по его прикосновениям, его губам, его мускулистой силе.

Немного погодя она отправилась наверх — якобы для того, чтобы приготовить себе постель. На самом деле причина заключалась в ином: одно лишь присутствие Пола в комнате сводило ее с ума. Когда в половине десятого он тоже поднялся в спальню, Робин уже лежала на диване, хотя сна не было ни в одном глазу.

Только сейчас ей пришло в голову: чтобы попасть в ванную, нужно пройти через гардеробную. На этот раз, когда Пол стал раздеваться, она не отвернулась и даже не закрыла глаз, стараясь лишь не смотреть в его направлении.

Только когда он подошел к двери в ванную, она позволила себе одним глазком взглянуть на него. Живот свело болезненной судорогой при виде сужающейся книзу спины, крепких мужских ягодиц и бедер. На его теле не было ни складки — лишь мышцы, покрытые гладкой загорелой кожей. Ни одна нормальная женщина, в жилах которой течет не вода, а кровь, не осталась бы безучастной к подобному зрелищу.

Он был по-прежнему голым, когда вышел из ванной. И без того напряженная, Робин все больше превращалась в подобие натянутой струны, по мере того как он приближался к дивану. Она зажмурилась, изо всех сил пытаясь казаться спящей.

— Перестань притворяться, — мягко сказал Пол. — Я даже отсюда чувствую исходящий от тебя жар.

— Убирайся! — сквозь зубы прошипела Робин и услышала в ответ низкий смех.

— На самом деле ты хочешь совсем другого.

Пол скользнул под простыню. На трехфутовом диване явно не хватало пространства для маневра. Он прижал ее к своему длинному мускулистому, телу и удерживал до тех пор, пока она не перестала сопротивляться, обмякнув в его объятиях. Их дыхания смешались, когда он приблизил к ней свои губы, и рассудок Робин пал в неравной битве.

Руки, которые только что отталкивали Пола, обвились вокруг его шеи, пальцы зарылись в густые темные волосы. Робин снова оказалась в прошлом.

Инстинкты одержали верх, язык встретился с его языком, пробуя его на вкус, сплетаясь с ним, втягивая его в дразнящем приглашении, Бедра задвигались медленно и призывно, ощущая нарастающее давление, и она услышала его прерывистое дыхание.

Ночная рубашка, обмотавшаяся вокруг нее в процессе борьбы, была единственной преградой между ними, и Робин страстно хотелось ее смести.

Однако Пол, казалось, чего-то ждал.

— Все или ничего, — пробормотал он у ее губ.

Ему нужно лишь полное подчинение, мелькнуло у нее в голове, когда рассудок стал постепенно возвращаться к ней. Потешить свое мужское самолюбие — и ничего больше!

— Значит, ничего! — проскрежетала она, борясь с той частью своего существа, которая умоляла уступить, заплатить любую цену. — Я не в таком отчаянном положении!

Одно бесконечное мгновение Пол оставался неподвижным, она ощущала тепло его рук, его несомненное возбуждение. Робин была потрясена, когда он отпустил ее и соскользнул с дивана. Ее эго было уязвлено тем, что он отказался от нее.

Не осознавая своей мужественной наготы, Пол цинично рассматривал ее.

— Значит будешь, — пообещал он. — Я приложу к этому все усилия.

Когда он направился из гардеробной, Робин приподнялась на локте, с трудом удерживаясь, чтобы не окликнуть его.

— И не надейся! — выкрикнула она в его удаляющуюся спину.

Пол не удостоил ее ответа. Когда дверь за ним закрылась, Робин обессиленно упала на подушки, чувствуя нестерпимую боль во всем теле и проклиная собственную слабость, позволившую ему вообще приблизиться к ней.

Одно было несомненно: она не доставит ему удовольствия своими мольбами заняться с ней любовью. Скорее уж проглотит собственный язык!

Вконец измотанная, она уснула, а проснулась от ослепительного сияния солнца, отраженного снегом, и отдаленного смеха.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы до нее дошло: часы на столике показывают одиннадцать. Такого не может быть! Взгляд на наручные часики, положенные вечером в ящик стола, убедил ее. Ну и что? — сказала себе Робин, сдерживая порыв немедленно вскочить с дивана и натянуть одежду. Я очень нуждалась в этом сне!

А Пол, очевидно, нет. Она слышала его голос, выкрикивавший какие-то команды, и взрывы смеха Уэнди. Они на улице, догадалась Робин.

Она поднялась и, на цыпочках подойдя к окну, посмотрела на лужайку, где шла игра в снежки. Одетый в джинсы и знакомый белый свитер, с волосами, влажно поблескивавшими на солнце. Пол, невероятно сосредоточенный, без промедления отвечал на каждый удар своего крошечного противника.

Настигнутая снарядом, едва лишь выглянула из-за куста, Уэнди немедленно зачерпнула пригоршню рыхлого снега и швырнула его в ответ. Раздался торжествующий вопль — Пол не успел увернуться!

Подняв руки в знак капитуляции, он покачал головой — очевидно, в ответ на предложение продолжить сражение. Робин догадалась по губам, что он сказал «достаточно».

Уэнди, заметив в окне тетю, помахала ей в радостном приветствии. Проследив за ее взглядом. Пол тоже помахал, улыбаясь слегка насмешливо.

Робин поспешно отвернулась. Душевное смятение прошлого вечера вновь охватило ее. Нет смысла убеждать себя, что она ненавидит Пола.

Но вот чего никак нельзя допустить, так это позволить ему догадаться, какие чувства она на самом деле испытывает к нему. Никогда не переставала испытывать, если уж быть до конца честной. Отныне ей предстоит избегать любых физических контактов с Полом, сколь бы трудным это порою ни казалось. Иначе Робин не выйти с честью из сложившейся ситуации…

Пол и Уэнди были уже в холле, когда она спустилась вниз. Оба, хотя и успели привести себя в порядок, выглядели так, словно сполна насладились утренним развлечением.

— Вы должны пойти и взглянуть на нашего снеговика! — воскликнула Уэнди. Мы слепили во-от такого огромного у пруда. Вместо глаз пуговицы, а вместо носа морковка. Дядя Пол разыскал шарф и шляпу, и мы его одели. Осталось сделать рот, но мы не можем найти ничего подходящего.

— Попробуйте банан, — предложила Робин. — А еще можно вырезать из картона и раскрасить.

— Творческий подход, — сухо прокомментировал Пол. — Но, к сожалению, картон имеет обыкновение намокать в сырую погоду.

— Вряд ли такое случится, пока стоят морозы, — возразила она. — Впрочем, если сможете придумать что-то получше, — дерзайте.

Пол посмотрел на нее, и на его губах мелькнула тень улыбки.