Те, кто допускает некоторую внешнюю по отношению к материи причину, обязаны предположить, что эта причина произвела все движения в этой материи, сообщив ей существование. Это предположение основывается на другом, согласно которому материя могла начать существовать, то есть на гипотезе, в пользу которой до сих пор никогда не было приведено солидных аргументов. Выведение из Ничего, или Творение, лишь слово, которое не может дать нам представления об образовании вселенной; оно не имеет никакого смысла, на котором мог бы остановиться наш разум. Почти все древние философы единодушно признавали мир вечным. Окелл Лукан3, говор" о вселенной, высказывается определенно: - она всегда была и будет. Все те, кто согласится отказаться от предрассудков, должны будут признать силу принципа, что из ничего не происходит ничто. Ничто не может поколебать этой истины. Творение в том смысле, какое придают ему современные мыслители,теологическая уловка. Еврейское слово barah переводится по-гречески в 70 толковниках через слово. Ватабль4 и Гроций5 утверждают, что первую еврейскую фразу первого стиха "Бытия" следует переводить так: "Когда бог сделал небо и землю, материя была бесформенна". "Le Monde, son origine et son antiquitй", cap. 2, p. 59. ("Мир, его возникновение и возраст", гл. II, стр. 59.) Отсюда следует, что еврейское слово, переводившееся через творить, означает в действительности формировать, оформлять, приводить в порядок. Творить и делать - всегда означали одно и то же. Согласно св. Иерониму (6), сгеаге то же самое, что condere - основывать, строить. Библия нигде не говорит ясным образом, что мир был сделан из ничего. Тертуллиан признает это, а отец Пето7 говорит, что эта истина установлена скорее в силу рассуждения, чем авторитета. Beausobre, Hist. du Manichйisme, t. I, p. 178, 206, 218. (Боаобр (8), История манихеизма, т. I, стр. 178, 206, 218.) Святой Юстин9 считал, кажется, материю вечной, ибо он хвалит Платона за то, что последний сказал, будто бог при сотворении мира дал лишь толчок материи и придал ей форму. Наконец, Бернет10 говорит в недвусмысленных выражениях: "Creatio et annihilatio hodiemo sensu sunfc voces fictitiae; neque йnim occurrit apud Hebraeos, Craecos aut Latinos vox ulla singularis, quae vim islam olim habue-rit". ("Archaelog. philos", lib. 1, cap. 7, p. 374, Amst., 1699.) ("Творение и уничтожение в современном смысле - мнимые слова; у евреев, греков и латинян вовсе не встречаются слова, которые имели бы тогда подобное значение". ("Философские археологии". Кн. I, ч. 7, стр. 374, Амстердам, 1699.)) "Очень трудно,- говорит один аноним,- не допустить вечности материи, так как человеческий ум не может понять, что было или будет время, когда не было или не будет ни пространства, ни протяженности, ни места, ни бездны и когда все сводилось или сведется к небытию". "Dissertations mкlйes", t. 2, р. 74. ("Рассуждения на различные темы", т. 2, стр. 74.) (11)
Это понятие становится еще более темным, когда творение, или образование, материи приписывают некоторому духовному существу, то есть существу, которое не имеет с ней никакого сходства, никакой точки соприкосновения и, как мы скоро покажем, будучи лишено протяжения и частей, не может быть способно к движению, так как последнее представляет собой изменение положения тела по отношению к другим телам, при котором различные части движущегося тела последовательно совпадают с различными точками пространства.
Впрочем, все согласны с тем, что материя не может целиком погибнуть или перестать существовать. Но в таком случае, как же могло когда-либо начаться то, что не может перестать существовать.
Итак, если нас спросят, откуда явилась материя, мы ответим, что она существовала всегда. Если спросят, откуда у материи появилось движение, мы ответим, что по тем же основаниям она должна была двигаться вечно, так как движение - необходимый результат ее существования, сущности и таких первоначальных свойств, как протяжение, вес, непроницаемость, фигура и Так далее В силу этих существенных, основных, присущих всякой материи свойств, без которых о ней невозможно составить себе представление, различные вещества, из которых составлена вселенная, должны были от века давить друг на друга, тяготеть к некоторому центру, сталкиваться, встречаться, притягиваться и отталкиваться, соединяться и разлагаться - одним словом, действовать и двигаться различными способами в зависимости от сущности и энергии, свойственных каждому роду веществ и каждому из их сочетаний. Существование предполагает в существующей вещи свойства; раз последняя имеет свойства, то ее способы действовать должны необходимо вытекать из ее способа бытия. Если тело обладает весом, оно должно падать; если тело падает, оно должно ударять тела, которые встречает в своем падении; если тело твердо и плотно, то оно должно в силу собственной плотности сообщать движение телам, на которые наталкивается; если у него есть сходство и сродство с последними, то оно должно с ними соединиться; если у него нет такого сходства, оно должно быть ими оттолкнуто и Так далее
Отсюда ясно, что, предполагая, как это приходится сделать, существование материи, мы должны признать в ней некоторые качества, из которых с необходимостью вытекают определяемые этими качествами движения или способы действия. Чтобы образовать вселенную, Декарт требовал только допустить материю и движение. Ему достаточно было разнообразной материи; различные движения являются следствиями ее существования, сущности, свойств; различные способы действия являются необходимыми следствиями ее различных способов бытия. Материя без свойств есть чистое ничто. Таким образом, если материя существует, она должна действовать; если материя разнообразна, она должна действовать разнообразно; если материя не могла начать существовать, она существует от века, никогда не перестанет существовать и действовать в силу собственной энергии, а движение есть свойство, вытекающее из ее собственного существования.
Существование материи есть факт; существование движения - другой такой же факт. Наши глаза показывают нам существование веществ, имеющих различные сущности, одаренных отличающими их друг от друга свойствами, образующих различные сочетания. Действительно, неправильно думать, будто материя представляет собой однородное тело, части которого отличаются друг от друга лишь своими различными модификациями. Среди особей одного и того же вида, насколько мы знаем, нет и двух, которые в точности походили бы друг на друга. Так и должно быть: одно различие местоположения неизбежно должно повлечь за собой более или менее заметное различие не только в модификациях, но и в сущности, в свойствах, во всей системе тел и существ. Лица, внимательно наблюдавшие природу, знают, что даже две песчинки, строго говоря, не тождественны между собой. Раз для тел и существ одного и того же вида обстоятельства складываются неодинаково и их модификации не одни и те же, то между ними не может быть точного сходства (см. гл. VI). Эта истина была отлично понята глубокомысленным и остроумным Лейбницем. Вот как выражается один из его учеников: ("Из принципа совпадения неразличимого ясно, что элементы материальных вещей в отдельности несходны между собой и отличаются друг от друга; все они соответствующим образом существуют вне друг друга, отличаясь этим от математических точек, так как не могут подобно последним совпадать друг с другом".) Bilfinger, De Deo, Anima et Mundo, p. 276.
Если принять во внимание этот принцип, который, по-видимому, всегда подтверждается опытом, можно убедиться, что элементы, или первичные вещества, из которых состоят тела, не одной и той же природы и, следовательно, не могут обнаруживать одинаковых свойств, модификаций, способов двигаться и действовать. Их и без того уже различные движения становятся до бесконечности разнообразными, увеличиваются или уменьшаются, ускоряются или замедляются в зависимости от сочетаний, пропорций, веса, плотности, объема тел и веществ, которые входят в состав последних. Элемент огня явно более деятелен и подвижен, чем элемент земли; земля тверже и тяжелее, чем огонь, воздух, вода. В зависимости от количества этих элементов в составе тел последние должны действовать различно, а их движения должны находиться в известном соответствии с элементами, из которых они образованы. Стихия огня, по-видимому, является в природе принципом деятельности; огонь есть, так сказать, плодотворное бродило, приводящее в брожение массу и придающее ей жизнь. Земля, по-видимому, является принципом твердости тел благодаря своей непроницаемости или же прочной связи своих частей. Вода - элемент, благоприятствующий сочетанию тел, в которое она сама входит составной частью. Наконец, воздух - это жидкость, доставляющая другим элементам необходимое для их движения пространство и, сверх того, способная сочетаться с ними. Эти элементы, которых мы никогда не наблюдаем в чистом виде, находясь в непрерывном взаимодействии между собой, всегда действуя и противодействуя, всегда сочетаясь и разделяясь, притягиваясь и отталкиваясь, достаточны для объяснения образования всех наблюдаемых нами вещей12. Их движения непрерывно возникают друг из друга; попеременно выступая в качестве причин и следствий, они образуют таким образом обширный круг рождений и разрушений, соединений и разъединений, который не мог иметь начала и никогда не будет иметь конца. Одним словом, природа есть лишь необъятная цепь причин и следствий, беспрерывно вытекающих друг из друга. Движения отдельных тел зависят от общего движения, которое в свою очередь поддерживается ими. Эти движения усиливаются или ослабляются, ускоряются или замедляются, упрощаются или усложняются, порождаются или уничтожаются различными сочетаниями или обстоятельствами, которые ежеминутно изменяют направления, стремления, законы, способы бытия и действия различных движущихся тел. Если бы было верно, что все стремится образовать одну-единственную массу, и если бы в этой единственной массе наступил момент, когда все было бы in nisu, то все бы осталось на веки вечные в этом состоянии и во веки веков существовали бы только материя и усилие (nisus), что было бы равносильно вечной и всеобщей смерти. Физики понимают под nisus усилие, обнаруживаемое каким-либо телом по отношению к другому телу без пространственного перемещения; при этом предположении не могло бы быть причины для разложения тел, ибо, согласно аксиоме химиков, тела действуют только в растворенном виде (согрога non agunt nisi fiunt soluta). Желать идти далее этого, чтобы найти присущий материи принцип действия и начало вещей,- значит лишь отодвинуть трудность и абсолютно отказаться от исследования ее нашими чувствами, которые позволяют нам высказывать суждения лишь о причинах, способных воздействовать на них или сообщать им движение, и познавать лишь эти причины. Поэтому ограничимся утверждением, что материя всегда существовала, что она движется в силу своей сущности, что все явления природы зависят от различных движений разнообразных веществ, которые она заключает в себе и благодаря которым подобно фениксу постоянно возрождается из собственного пепла. ("Они утверждают, что нет никакого начала для всего того, что в этом вечном мире всегда было и будет, а что есть некий круговорот рождающих и рождающихся, в котором, по-видимому, заключены и начало и конец всякого порожденного". (Цензорин (13), О дне рождения.))
