Больше таких припадок у Артема не было. Я хорошо понимала, что это должно когда — нибудь случиться. Готовила себя к этому!

Но дело до постели так и не дошло. В один прекрасный день Артем просто исчез. Не звонил и не писал несколько дней. Он никогда так не делает. Сначала мне показалось, что обижен, но набрав его номер, который был отключен заметно заволновалась. Может устал от такой недотроги и решил бросить, поменяв номер телефона? Это минимум странно. Человек, который надоедает своими романтичными смс-ками и звонками каждую секунду, не мог так просто поменять номер и исчезнуть. В последнюю нашу встречу, все было хорошо и мы горячо попрощались.

Утром меня вызвала директриса и сообщила, что я возвращаюсь домой — моя учеба окончена. Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. Что значит окончена? Она не ответила ни на один мой вопрос. Может они заметили, как я выхожу ночью? Блин, и так у меня плохие отношения с Графом, теперь после исключения станут еще хуже.

Вечером за мной прибыл самолет. На этот раз я не была рада тому, что возвращаюсь к ним домой! Во мне до сих пор кипит злость на Алису и обида на Графа. За то, что не дал объясниться и просто отправил обратно в школу.

Как только переступила порог дома, мне передали, что Граф ожидает в кабинете. На этот раз я не буду кидаться в объятия, буду изображать полное равнодушие. Я знаю себе цену.

Направилась к нему. Граф, как обычно непринужденно сидел в кресле, курил сигару, и как только я зашла кинул на меня свой сверлящий взгляд. Я села напротив, стараясь унять дрожь от встречи с ним. Не думать о том, как скучала.

— Зачем я тебя отправил в школу, Камилла?

По его тонну было понятно, что он взбешен, но в чём истинная причина его злости, я еще не догадывалась. Думала, что речь о моих вечерних шалостях. Уже собиралась оправдаться, но не успела, он ответил на свой вопрос вместо меня:

— Я отправил тебя учиться, а не зажиматься возле школы с сопляками.

Вся краска бросилась в лицо от злости. Так вот в чем причина моего исключения, и исчезновения Артема. Что он вообще себе позволяет. По моему, многое на себя берёт. Я не собираюсь это всё выслушивать.

— Мне уже почти двадцать. Я имею право на личную жизнь.

Усмехнулся. Окинул меня циничным взглядом, под которым я задрожала сильнее.

— С ним тебе уже ничего не светит. У него сломаны ребра и слегка повреждена голова.

Что? Не могу поверить. Мне стало не по себе. Он говорит это так спокойно, будто не о человеке, а предмете, которая сломалась. Резко встала с места.

— Что ты за человек! Ты чудовище…Где Артем?

Мои слова еще больше разозлили Графа. Его взгляд опасно сверкает, останавливаясь на моей груди. Закатила глаза от злости. Сначала он уволил Ивана, потом искалечил Артема. Это уже слишком.

— Ты мне не папочка.

Дааа. Как же приятно видеть его злость. Выводить на эмоции. Так же, как он меня.

— Ты ведь не думаешь, что я до конца жизни буду мастурбировать в одиночку?

Идиотка. Что ты несешь? Прикусила себя за язык. Как я могла сказать такое? Но было уже слишком поздно! Слово не воробей. Покраснела от стыда, а когда увидела его реакцию, хотелось провалиться сквозь землю. Кто тянул меня идиотку за язык? Дураааа!

Граф хищной походкой стал надвигаться на меня. Я не двинулась с места, но жутко боялась этого огня, который увидела в его взгляде. Встав очень близко, резко ударил по губам. На его пальце был перстень, из-за чего удар получился больнее, и я почувствовала вкус своей крови во рту. Схватил за подбородок, всматриваясь своими потемневшими от ярости глазами в мои глаза. Произносит ледяным тоном, очень тихо, с ноткой угрозы.

— Ещё раз услышу подобное, промою твой грязный рот мылом, и заставлю глотать его по кусочкам. Поняла? Пошла в комнату! Ужинать будешь у себя.

Отшвырнул меня. Я ни секунды не задумываясь побежала прочь. Разнесла в своей комнате все от злости. Наши отношения с Графом заметно ухудшились после нового года. Он ведет себя ужасно. Папочка блин. Кто он такой, чтоб вмешиваться в мою личную жизнь? Чтоб поднимать на меня руку. Ненавииижу.

Божееее. Артем…Прости меня. Села на пол, опуская голову на колени. Человек пострадал из- за меня. Сердце изливается болью. Да, я его не любила, но он же человек. Его жестоко избили из — за меня. Я не хотела. Знала бы что все так обернется, не общалась бы с ним.

Быстро приняла душ, смывая всю горечь сегодняшнего дня. К вечеру слуги принесли мне ужин в комнату. Несмотря на то, что была ужасно голодна к еде я не притронулась.

Да пошел он! Думает будет так, как он захочет? Никогда.

Ночью вздрогнула от криков. Быстро встала с постели, выбежала из комнаты в одной ночной сорочке. Мне показалось, что это плачь, и я хотела уже поспешить на помощь. Но как оказалось это были стоны Алисы. Стоны не удовольствия, вовсе нет, а боли. Она плакала и просила Эрика закончить быстрее. Что ей больно и она не может больше. Я закрыла ладонями уши. Не думала, что это так повлияет на меня! Я должна быстро спуститься на первый этаж, чтоб не слышать этот проклятый голос.

Что он делает с ней? И почему ей больно, почему плачет? Во мне смешалось все — ревность, злость, в первую очередь — злость на себя. Опять я вспомнила ту ночь. Как он был нежен ко мне, делая своей женщиной. Когда же я освобожусь от всего этого.

Посидев на кухне пол часа в одиночестве и выпив две чашки чая уже собиралась подняться обратно в свою комнату, как на пороге появился ОН.В одних брюках, без рубашки. Злой, как черт. Мимолетно кинула взгляд на его предплечье, где вырисовывалась красивая корона и опустила глаза. Я в эту секунду ненавижу его всем сердцем.

— Чего не спишь?

Закатила глаза. Встала и собиралась молча выйти, но Эрик грубо перехватил мою руку:

— Еще раз проигнорируешь мой вопрос я тебя выпорю.

Дернула свою руку обратно, на которой остались следы от его пальцев. Какой же он грубый.

— Крики твоей жены не дают нормально заснуть.

По моему моя дерзость уже переходит грани, но вовремя останавливаться и держать язык за зубами я не умею. Граф не ожидал такого от милой племянницы, знаю.

Хотя о том, что я милая, он уже усомнился. Прищурился и подошел ближе, я попятилась и уткнулась в холодильник. Боже, дай мне сил не упасть от его близости. От него идет запах порока. Весь потный.

Понятно — после траха со своей женой. Опять мои мысли не в ту сторону…Краска бросилась в лицо.

— У тебя слишком длинный язык. Не провоцируй.

Он встал еще ближе, и сразу в ноздри бросился запах спиртного и взгляд стал блуждать по моему лицу. Вспомнила тот день в кабинете — запах спиртного напомнил. Оттолкнула его за грудь, чтоб убежать, но он грубо перехватил мои руки за кисти. Устремил свой дикий взгляд на мои губы…Сердце чуть не выпрыгнуло.

Думала, что поцелует. Я заметно заволновалась, и начала громко и отрывисто дышать, а Граф оскалился. Он будто насмехался над всем происходящим. Поймал жертву и играется. Его глаза! Как же они гипнотизируют, завораживают — им невозможно не поддаться. Отпустил мои руки…Я быстро побежала в свою комнату. Кожа зудит от его прикосновений, а сердце бьется в бешеном ритме. Что это было?

Через два месяца узнала, что Алиса беременна. Эта новость привела меня в шок. Я не была рада этому. Мне было больно осознавать, что она родит ему ребенка.

Идеальная семья! Она имеет право — она же его жена. Графа видела после того случая на кухне, всего лишь раз. Он по моему вообще не приходил домой. Поведение Алисы стало ужасным. Она истерила и кричала на всех, в том числе и на меня.

Ее выводило то, что ее муж постоянно не дома… Степан мне объяснил, что беременная женщина порой бывает агрессивна.

И еще, я чувствовала себя обузой! Нужно что — то делать с этим. Вернуться домой! Ах, если бы я знала, куда собиралась возвращаться.

Вечером сидела у окна и читала в интернете любовный роман…Я любила погружаться в книгу, это помогало забыться. Краем глаза заметила, как в ворота вошла машина Графа. Он вышел из нее и пошатываясь направился в дом. Пьян что-ли? Странно. Он был за рулем, без водителя. Вышла из комнаты, чтоб незаметно взглянуть на него. Граф медленной, неуверенной походкой шел в сторону кабинета. Боже! Он не пьян, а ранен. Под черным пиджаком, на рубашке я заметила след от крови. Зашел в свой кабинет, хлопая дверью и, я быстро последовала за ним. Когда зашла внутрь, он уже расстегивал рубашку. Стоял ко мне спиной и не заметил моего присутствия. Я подошла близко, и увидев большую рану на предплечье, накрыла рот ладонью…Граф несколько секунд странно смотрел, затем тихо произнес: