Диск при своем движении вверх-вниз скользил своей боковой поверхностью в специальной проточке корпуса. Верхний участок боковой поверхности диска был выполнен чуть большего диаметра и там была нарезана резьба, то есть он являлся по сути винтом. Гайкой этого винта был короткий участок резьбы на корпусе.
Так, значит нужно покрутить этот диск против часовой стрелки вот за эти ручки. Винт вкрутится в гайку, выйдет из нее, лишь небольшой участок его боковой поверхности будет еще находиться в направляющей. Диск можно будет поднять вверх (слава Богу, что здесь невесомость) и оказаться в верхней камере. Стой-стой, что-то еще. Ах , да. В верх каждой пружины из диска входит стержень, диаметр которого чуть меньше ее внутреннего диаметра. И просто так вращать не получится. Этот стержень электромагнитная катушка, находящаяся в теле диска, может перемещать вверх-вниз. Где здесь управление катушками? Вот оно. Как здорово, что он запомнил все инструкции из книг!
Наконец Мален оказался в верхней камере, довольно просторной — для удобства проведения ремонтных работ. Камера имела в плане прямоугольное сечение, такое что можно было прислонить диск к одной стенке, самому притиснуться к другой и поставить диск на штатное место. Вон и ручки для этого на верхней поверхности диска. Но он не стал это делать, план был другой. И он принялся его осуществлять, мимоходом подумав, что если сейчас клоро включат подачу пара, то теперь его не выбросит в открытый космос. — Ниже свободно плавал диск, почти полностью перекрывая отверстие трубы, и Малена просто раздавит, превратит в бесформенную массу. Он умрет быстро и, по крайней мере, совсем ничего не почувствует.
Мален, прислонившись спиной к потолку, упершись головой в переборку, а ногами в какой-то выступ, занял позицию над дверью за которой находилась рубка управления. Дверь открывалась сюда в камеру, и когда ее заполнял пар, то давление пара лишь сильнее сжимало уплотнение двери. Открыть дверь в данный момент можно было только из рубки управления.
Отцепив запасной баллон с кислородом и держа его одной рукой, Мален принялся металлическим концом шланга стучать по двери. Это должно привлечь внимание клоро. Им захочется выяснить, что здесь происходит.
У Малена была одна-единственная надежда, что для клоро эта дверь,— просто дверь в какое-то другое помещение корабля, ведь корабль чужой. И они не догадаются глянуть на манометр, стрелка которого сейчас стоит практически на нуле.
— Он ушел полтора часа назад, — сказал Портер.
— Знаю, — отозвался Стюарт.
Они нервничали, не находили себе места, но напряженность в отношениях исчезла. Словно все чувства сейчас были сосредоточены на том, что происходило снаружи, на корпусе корабля.
Портеру было ужасно не по себе. Его жизненная философия не отличалась особой сложностью: позаботься о себе сам, поскольку никто другой за тебя этого не сделает. Теперь он уже не был так уверен в справедливости своего постулата, и это его раздражало.
— Думаете, они его поймали? — спросил он.
— Ну, если бы это произошло, мы бы узнали, — ответил Стюарт.
Портер понял, что остальные не рвутся вступать с ним в беседу, и ему стало жаль себя. Он прекрасно понимал товарищей, потому что ничем не заслужил их уважения. В течение нескольких секунд Портер приводил самому себе доводы, оправдывавшие его поведение. Ведь и остальные тоже были напуганы. Человек имеет право бояться. Никто не хочет умереть. По крайней мере, он не сломался, как Аристид Полиоркет. И не плакал, как Лебланк. Он…
Но ведь Мален находится сейчас там, снаружи, в паровой трубе.
— Послушайте, почему он это сделал? — Остальные пленники повернулись к нему, не понимая, но Портеру было все равно. Его настолько беспокоил этот вопрос, что он больше не мог сдерживаться. — Я хочу знать, почему Мален рискует жизнью?
— Этот человек, — ответил ему Уиндем, — настоящий патриот.
— Нет, ничего подобного! — Портер был близок к истерике. — У коротышки нет никаких чувств. Им двигают только уважительные причины, и я хочу знать какие, потому что…
Он не закончил предложения. Мог ли он сказать вслух, что, если эти причины достаточно серьезны для бухгалтера средних лет, они могут оказаться серьезными и для него?
— Он просто невероятно храбрый человек, хоть и ростом не вышел, — сказал Полиоркет.
Портер вскочил на ноги.
— Подождите, — быстро проговорил он. — Мален может там застрять. Что бы он ни делал, возможно, ему не справиться одному. Я… я готов пойти за ним.
Его трясло, он со страхом ждал реакции острого на язык, язвительного Стюарта. Стюарт не сводил с него глаз — вероятно, был удивлен.
— Давайте дадим ему еще полчаса, — тихо ответил Стюарт.
Портер с изумлением огляделся по сторонам. На лице Стюарта не было ничего похожего на насмешку. Оно даже показалось Портеру дружелюбным. Вообще все смотрели на него дружелюбно.
— А потом…
— А потом желающие пойти вслед за Маленом будут бросать жребий. Есть еще добровольцы, кроме Портера?
Все подняли руки. И Стюарт тоже.
Но Портер был счастлив. Он вызвался первым. И с нетерпением ждал, когда пройдут эти полчаса.
Клоро застал Малена врасплох. Дверь распахнулась, и в нем появилась длинная, тощая, змеиная, практически безголовая шея клоро, который застрял в проеме сражаясь с потоком вырывающегося наружу воздуха.
Кислородный баллон Малена едва не вырвался у него из руки. Прошло всего одно короткое мгновение паники, а потом он подтянул баллон к себе, преодолевая сопротивление воздушного потока, подождал немного, чтобы скорость потока ослабла, и с силой обрушил баллон на врага.
Мален попал прямо по тонкой жилистой шее, сломал ее. Он находился выше двери, воздушный поток не представлял для него никакой опасности. Мален снова поднял баллон и на этот раз нанес удар по голове, превратив уставившиеся на него глаза в отвратительную, жидкую массу. Из того, что осталось от шеи, брызнула зеленая жидкость. Поток воздуха прекратился. Воздуха в рубке больше не было. Клоро упал внутрь на пол рубки.
Малена затошнило, но он держался изо всех сил. Помучившись, поставил диск в нужное положение, и, держась одной рукой за порог двери, другой рукой стал ввинчивать диск. Когда диск занял свое штатное положение, сработала автоматика, стержни зафиксировали пружины, в камеру и рубку управления стал поступать воздух — это заработали насосы.
Мален вошел в рубку, перешагнув через лежащего у порога искалеченного клоро. Второго клоро там не было.
Он не успел этого до конца осознать, потому что тут же упал на колени. Подняться ему удалось с большим трудом. Переход из состояния невесомости в поле тяготения застал его врасплох. Кроме того, сила тяжести здесь была привычной для клоро, а это означало, что весить Мален стал в два раза больше. Такая нагрузка для его слабо тренированного тела была чрезмерной. К счастью, тяжелые, с металлическими подошвами ботинки не приклеивались к полу — это облегчало передвижение. Палубы и переборки корабля были сделаны из сплава алюминия с пробковым покрытием.
Мален медленно обошел рубку. У Клоро со сломанной шеей лишь время от времени подергивались разные части тела — только так и можно было догадаться, что совсем недавно он был живым существом.
Мален с отвращением подошел к нему и закрыл дверь.
В рубке царила какая-то неприятная, чужая атмосфера, горели желто-зеленые огни. Конечно же, клоро чувствовали себя здесь прекрасно.
Мален с удивлением и невольным восхищением подумал о том, что клоро, вероятно, знают способ уберечь материалы от влияния хлора. Даже карта Земли на стене, напечатанная на блестящей глянцевой бумаге, казалась совершенно новенькой и нетронутой. Он подошел поближе, стараясь разглядеть знакомые очертания континентов…
Краем глаза заметил движение. Тяжелый скафандр делал его неповоротливым, но он все равно постарался быстро развернуться — насколько это было возможно. И дико завопил. Клоро, которого он считал мертвым, медленно поднимался на ноги.
