–Ивка, сын Угря. Каков он, видите, а каковым не был, узнаете. Перевёл взгляд на мага. – Веди маг и знай, наши стрелы и гарпуны с тобой.

–Держи обещание, король, – сказал маг и двинулся, широко шагая, отчего полы длинного плаща вскидывались при каждом его шаге.

Аквамария и её Серебряное море остались позади. Впереди стелилась зелёная равнина с редкими мшистыми возвышенностями. День угасал, таща красноватый диск солнца за горизонт. Ветра не было и душный воздух осложнял поход. Шли молча и бездорожьем. Трава с высоким ворсом, редкие кусты, частые камни и тишина. Её нарушало стрекотание кузнечиков, да шорох подошв о землю. Тропа юлила меж камней и приходилось выискивать удобные проходы.

Келла, то и дело, поглядывала на бледного юношу, с большими коричнево-золотистыми глазами и светлыми, с лунным оттенком, волосами, завязанными узлом на голове. Они не познакомились лично и Келле не терпелось исправить нелепое обстоятельство. Сила, напротив, не горел желанием пожать руку новому приятеля, и злился на Келлу. Как она смотрит на него, думал он, следуя за ильмом. Такой взгляд никогда не долетал до меня. Улыбается, аж светится вся. Может, оттого, что он ей в диковинку? Человек и не человек. Все же, видели, в кого тот ильм превратился. Что в нём: худощавый, бледный, ни силы, ни роста, не волосы, а пучок морской травы. Ещё бы, косу заплёл и чисто кикимора в штанах!

Яра замедлил шаг, все остановились и Сила, занятый мыслями и идущий за Ивкой, уткнулся в спину ильма. Келла хихикнула, ильм улыбнулся, а Сила нахмурился. Маг прислушался. Его чуткий слух уловил звуки, похожие на хлопанье крыльев. Они приближались и становились громче. Вдали, за грядой нескончаемых холмов, показались чёрные точки. Их было много и они, словно чёрная туча двигались навстречу.

–Люцифаны, – определил маг и пояснил. – Стражи Мёртвой долины. Укроемся за взгорьем, и не высовывайте носы. Все потянулись в укрытие за большие камни, торчащие посреди равнины.

Птицы, с немалым размахом крыльев, приблизились и закружились над местом, где недавно стояли путники. Их змеиные головы, по три на каждой шее, поворачивали то вправо, то влево, а то смотрели вдаль.

– Стрелы для красоты или как? – с намёком спросил Сила. Ильм, наблюдая за люцифанами, потянулся за стрелой.

–Нет, – грозно и тихо остановил Яра. – Они ни не должны видеть нас. Наш путь скрыт. До места пойдём без звука и шороха, даже, дышите медленней. Проводив птиц долгим грустным взглядом, Яра сказал, тыча своим длинным тонким пальцем в грудь Силы. – А тебе, непременно, быть жабой. Отвернулся, улыбнулся в усы, повернулся и добавил грозно, – если я захочу.

Келла и ильм переглянулись и Силе показалось, их глаза излучили нежное смятение. Вздохнув, он припал спиной к камню.

Равнина с редкими взгорьями сменилась ухабистой землёй и густым колючим кустарником. Идти стало труднее, но вскоре, узкая тропа вывела путешественников на проезжую дорогу, круто уходящую на восток. Первые на пути жилища, с растрёпанными крышами, согрели надеждой на скорый отдых, кров и пищу, но каждый пройденный мимо дом, отнимал её, а Яра всё шёл вперёд, опираясь на палку. Место остановки ждало их, и было похоже на весёлый перекрёсток Синегорья. Только, дома выше, люди мутнее и разговоры грубее. Облезлая вывеска, криво висящая, над разбитой пинками дверью, украшала, а может и портила вид длинного здания. Она гласила: «Питейное заведение карлика Химы». Открытые, с грязными дождевыми подтёками окна, выплёскивали наружу смех, грохот и добротную брань.

Медвежий угол – место, где остановились наши герои, представляло собой сборище воров, наёмников и прочей публики, не знающей удержу ни в выпивке, ни в желаниях, ни в выражениях. Захаживали и те, кого привела нужда или важное дело. Места и выпивки хватало и тем и другим и гостям из Замории, если в кошельках звенели монеты.

Усадив своих спутников под раскидистой душно пахнущей клетрой, Яра учтиво напутствовал:

–Сидите тихо, не привлекайте внимания. Думаю, задержусь недолго. Сказал и направился в хохочущий и веселящийся дом на вытоптанной замусоренной площади.

Сила, нарочито усевшийся между Келлой и ильмом, достал походную фляжку – маленькую выдолбленную тыковку, заткнутую пучком травы и сверху, замазанную глиной со мхом. Откупорил, отпил несколько больших булькающих глотков и протянул Келле. Она сделала несколько маленьких глотков и передала сосуд ильму. Он пил не спеша, ровно и поглядывал на Келлу.

Толпа ярко одетых женщин и гогочущих мужчин, привлекла внимание Силы и он был рад избавиться от невыносимых ему, взглядов своих спутников. Люди потешались над диковинной птицей. Яркая окраска, распушенный хвост и дёргающийся хохол на голове, были не самым загадочным в ней. Она повторяла слова, сказанные тем или иным человеком и надо заметить, что слова несли не всегда хорошее содержание.

–Ишь ты, заморианская птица, – отметил Сила и не бесцельно добавил, – хоть одним бы глазком взглянуть.

–Одним глазом ты её видишь. Сиди, – осадила его прыть Келла и сунула в руки баклагу.

Птица растопырила крылья и, переступая лапами, хрипло прокричала: Глупцы, бестолочи и ещё пару слов, звук которых неприятно резал уши.

–Воевод у нас хватает, – огрызнулся Силаний и быстро встав, направился к умирающей от смеха толпе.

–Куда? Забыл площадь в городе? Окликнула Келла непослушного парня, но тот и ухом не повёл. Келла встала и побежала за ним. Ильм тронулся следом.

Пока они разглядывали и смеялись над попугаем. Так назвал птицу смуглый раскосый мужчина в широкополой шляпе, каким- то образом сидевшей и не падающей, на самой его макушке. Красные запылённые сапоги с острыми загнутыми носами, определяли его заморианское происхождение. Разноцветный попугай повторял всё, что говорил хозяин, а иногда и добавлял от себя и это, ещё больше смешило, собравшихся вокруг птицы людей.

Тем временем, Яра оглядывал приземистое полутёмное, при открытых окнах, пространство закопченной залы. Его взгляд блуждал не по центру, по стенам и углам и наткнулся на человека, сидевшего в углу, прикрытого капюшоном, уже потерявшего цвет, плаща. По размытым дождями краскам, можно было предположить, что шерсть была тёмно-коричневой или болотной. Он безучастно глядел и, кажется, ничего не делал, но это было не так. Он ожидал. Его глаза смотрели равнодушно, но лёгкий лучик солнца в глубине зрачков, говорил, что он увидел того, кого ожидал и был рад тому человеку, обратившемуся к нему с вопросом:

–В чужом углу сидишь, а своего не обжил? Человек откинул капюшон, обнажая красивое мужественное лицо, а маг сел напротив.

–Нет, не обжил. Голос прозвучал тихо и простодушно и лёгкая улыбка коснулась его губ. Возвращая красивому лицу глубину, он приветствовал. – Рад тебе, Яра Великодушный.

–А я не очень, – горько протянул тот. – Встречаемся всё в недобрые времена. Нет бы в радостном застолье, за кубком вина.

–Вина нам ещё хватит, друг мой. Некому его сейчас пить радуясь. Другая забота у мира.

–Вообще-то, я рад тебе, Кир – улыбнулся старик и его лицо озарил еле заметный свет.

О чём говорили два старинных друга узнали и запомнили стены. Беседа протекла, и воздух колыхнулся, когда Яра сказал:

–Подумай, Кир. Не в няньки тебя зову. Дело серьёзное.

–Мне легче, лицом к лицу, с врагом стоять, – объяснил Кир. – С детьми – возня. Не моё это дело. Прости. Не моё.

–Да не такие уж, они и дети, – вздохнул маг, – шестнадцать лет – лучшая пора. Жаль, что выпала на их годы – напасть. Им бы, сердечными муками маяться, а придётся муки пострашней принять. Ладно, пойду, позову скитальцев, – ещё раз вздохнул маг. Надо их накормить. Кир кивнул и Яра направился к выходу.

Незадолго до этой минуты произошли события, расстроившие благодатные планы мага. Наигравшись с птицей, Келла, толкая впереди себя Силу, направлялась в тень раскидистого дерева. Ильм шёл следом. Проходя мимо кучки мужчин, стоящих поодаль от чужака с попугаем, Келла нечаянно задела одного из них.