Не успев толком заснуть, услышали непривычные звуки из прихожей. С трудом догадались, что Федя, вероятно, вылез из клетки, долго и громко хрустел свой сухой жратвой, и гремел кормушкой. Затем всё затихло. Не успели задремать, как тишину разорвал дикий вопль и шум возни. Оба вскочили с кровати и бросились к прихожей. Но дверь открыть не решились, остановило злобное рычание. Если открыть дверь, зверюга мог прорваться в квартиру или, не дай бог, прыгнуть в лицо. Поняв, что в полной темноте добраться до входной двери, чтобы включить свет, не столкнувшись с женихом всё равно не удастся, остановились прислушиваясь. Беспорядочная возня и вопли продолжались. Было ясно, он её, маленькую поймал, и сейчас убивает. Ту-ду, ту-ду, ту-ду! Ва-ау!… Ту-ду, ту-ду, ту-ду! Ва-ау!… Федя убивал Дашу и оба орали, до самого утра. На рассвете затихли. Подождав с полчаса, решились открыть дверь.

Всё было измазано размокшей от воды кошачьей едой из опрокинутых мисок, валялись клочья шерсти. Федя жрал свой сухой корм, который теперь сыпался из кормушки прямо на пол, и недовольно зарычал, как будто кто-то хотел у него это отнять. На шее кота, по-прежнему, был тот же бордовый бархатный бант. Только теперь он болтался сбоку, был мокрым и грязным, странно, что не отстегнулся. Чёрт те что, и сбоку бантик, – невольно подумала хозяйка. А Даша, тем временем, не двигалась лёжа в углу. Этот гад таки убил её! Однако, когда подошли ближе Даша ожила и попыталась себя облизывать. Затем подхватилась и проскользнула на кухню. Вскоре приехал хозяин Феди.

– Ну, как прошло? О, вижу, вижу, устал маленький! Молодец, молодец! Ну, всё, всё, в машине поспишь, – он сорвал бант с шеи кота и бросил на пол.

Федя сам, величественно залез в клетку, ни на кого даже не взглянув.

– Я же говорил, профессионал! – гордо произнёс владелец, с туалетом и кормушкой в руках больше напоминавший не хозяина, а Фединого слугу.

Пол в прихожей, заляпанный не только кошачьей жратвой, удалось отмыть стиральным порошком. А вот обои пришлось менять, поскольку они тоже оказались забрызганными.

– Вот же урод! – закончила рассказ хозяйка Даши, – все мужики одинаковы! – Глянув на Дениса, смутилась, – я не Вас имела в виду, Вы совсем другой, Вы интеллигентный. Вот скажите, зачем же так грубо? Она ведь его ждала, животные всё понимают.

– Ну, знаешь подруга, кому что нравится? – поправила причёску вторая сотрудница, и покраснев добавила, – у кошки ведь не спросишь….

Глава-5 Порнография.

Я, как тот «Федя-профессионал», – думал Денис. Грубо получилось…. «Зачем же так грубо?». Ни Вика, ни Лика не звонили. С Викой было более или менее понятно. А вот Лика? Она больше не позвонит. Может, воплотив свои фантазии, теперь ей больше ничего не нужно? Если так, то и ладно. Хотя жаль, она ему понравилась. Но вот обижать её, он не хотел. Он обещал Вике, не обижать. Нет, надо позвонить, извиниться!

Позвонить решился уже после девяти. Слушала молча и казалось, равнодушно. Ждёт, когда я повешу трубку.

– Ладно, приезжай, забери меня, – вдруг сказала она.

– Сейчас? А тебе не поздно? Тебя не заругают? Когда надо вернуться?

– Нет, не заругают. Я у тебя останусь. У меня лекции в 12, завтра. От тебя поеду. Хорошо? – она говорила тихо, прикрыв трубку рукой.

Теперь он старался быть нежным и предупредительным, как мог…. Утром он захотел принести ей кофе в постель. Поставив всё на поднос, глядя под ноги беззвучно открыл дверь в спальню, поднял глаза, и замер, едва не вывалив всё на пол. Солнце светило прямо в окно, завешанное плотной белой шторой. Мягкий свет освещал кровать. Она лежала с закрытыми глазами, откинув одеяло, в комнате было жарко. Впервые он увидел её всю, при свете, без одежды.

– Порнография! – выдохнул он, боясь пошевелиться, чтобы образ не растворился ….

Она открыла глаза, увидела его застывшего у двери с подносом руках, поджала ноги и закрылась одеялом.

– Что? Какая ещё порнография? – её растерянное, непроснувшееся лицо выражало смутное беспокойство…

***

– Порнографию, хочешь посмотреть? – знакомый первокурсник из-за пазухи показывал коробку, напоминающую игральные карты, но большего размера. Как выяснилось позже, он стащил это из стола отца, и сам насмотревшись вдоволь, теперь жаждал показать ещё кому-нибудь.

– Давай, покажи! – кто же откажется, да ещё в таком возрасте.

На верхнем этаже подъезда, у окна никто не мешал, и всё можно было рассмотреть спокойно и в подробностях. Никакая это была не порнография. Это были игральные карты увеличенного размера. Вместо традиционных картёжных картинок, со всякими там валетами и королями, на каждой карте были изображены красотки. Некоторые были голые, некоторые полуодетые, самые разные, независимо от того шестёрки это были, или тузы. В те времена, все голые картинки называли «порнографией». Единственным, что связывало эти «карты» с картёжной тематикой, было то, что красную масть в основном представляли блондинки, а брюнетки, соответственно, чёрную. А в остальном, девицы были на любой вкус, одна лучше другой.

Правда, все картинки были рисованными, никаких фотографий. Но исполнены рисунки были в мельчайших подробностях, художник, видно, хорошо потрудился. Отпечатано всё было в Германии, на глянцевой, карточной бумаге. Как позже узнал Денис, немцы обожали такое, и на разные лады делали подобные сувениры. Судя по всему, первокурсник уже не раз хвастался этими картами, и уже слышал суждения знающих людей. Якобы, это были специальные шулерские карты, сделанные так, чтобы отвлекать и морочить лохов. Чтобы те, за разглядыванием красоток пускали слюни, и, забыв про игру, не замечали явного обмана, пока их не разденут до нитки.

Денис, в свои семнадцать лет не раз бывал на пляже и имел возможность убедиться, что таких, нарочито идеальных женщин, как на тех картинках, в реальности не бывает. Всё это лишь фантазия художника, выдававшего желаемое за действительность. Изображённые девицы даже не очень нравились Денису своей подчёркнутой сексапильностью форм и нарисованной талией. Так не бывает. Тем не менее, все девицы были разными. Некоторые нравились больше, некоторые меньше. Вероятно, карты и были задуманы с тем, чтобы каждый мог найти свой тип, свой идеал. Это заставляло пересматривать картинки опять, и опять. Нашлась любимая и для Дениса, ненастоящая девушка его мечты. У неё, как и у всех нарисованных, всё было идеально, но без излишних нагромождений. Печально, что таких не бывает, и он никогда её не встретит. Одним словом «порнография».

Так и остался в памяти только ему понятный образ, по имени Порнография. С ней, он невольно сравнивал каждую свою новую знакомую. И вот, вдруг он увидел её, живую Порнографию. Как же он её сразу не узнал? Те же самые глаза-пуговицы. Вот чем запомнились тогда заплаканные детские глаза…. Та же нарисованная талия, которую можно обхватить пальцами. Только что, она было перед ним, как на той картинке. Это она, всю ночь обнимала его. Такого не могло быть! Наваждение, чертовщина…. Казалось, что видение снова навсегда исчезнет.

– Я хочу тебя сфотографировать.