Но зачем Голос отправил меня по ложному следу? Чтобы мне побольнее было? Да нет, вряд ли. Ведь он позвонил неожиданно вскоре после планового звонка. Почему? Да элементарно - сначала Голос думал, что даже и находясь в Москве, я не опасен, так как про сегодняшнее возвращение Шуляева ничего не знаю. Но в эти сорок минут между звонками произошло нечто, что изменило мнение Голоса о степени моей опасности для его планов. Что же? Да снова элементарно - он увидел меня в аэропорту, и ему понадобилось срочно убрать меня оттуда. Более изящного и надежного способа, как сообщить мне место, где якобы томится в заточении моя семья, было и не придумать. И вот сейчас я здесь, на краю Ойкумены, в прямой видимости Кольцевой дороги, а где моя семья? Боже, какой же я никчемный кретин, жалкий, напыщенный болван, возомнивший себя великим конспиратором! Я закрыл глаза, и с размаху врезался лбом в рулевое колесо, искренне жалея, что это не каменная стена. Боже мой, Галюша, Юленька, где же вы?! Но это был глас вопиющего в пустыне, и не было на этот вопрос ответа. Зато, наверное, уже был ответ на вопрос, где Шуляев. Я открыл глаза, обретшие, мне казалось, силой ненависти прожигать дыры в предметах. Да, опять осталась последняя ниточка - Шуляев и, клянусь Богом, он все расскажет мне!

- Гоха, ну, где вы? - перезвонив, коротко бросил в трубку я.

- Веду нашего кренделя по Ленинградке, - бодро, как лейтенант на плацу, отрапортовал Гоха, - только что пересекли МКАД. К счастью, хоть у клиента сил двести пятьдесят под задницей, но на его скорость это не сильно влияет, так что вишу у него на хвосте без проблем. Ты сам-то где? Забрал своих?

- Гоха, это была подстава, пустышка, - замогильным голосом сказал я. Моих там, куда меня отправил Голос, нет и никогда не было. Я думаю, что он засек меня в аэропорту.

- Б-а-а-лин! - чертыхнулся Гоха, после чего в трубке повисло молчание.

- Что делать будем? - в отчаянии спросил я.

- А что делать? - решительно отозвался он. - Теперь как раз все ясно. Делать будем то, что делаем - следить за ним. Кабы еще знать, куда наш кренделек катится!

- Я думаю, либо домой, на Профсоюзную, либо в офис к себе, на Якиманку, - рассудил я, подумав о возможных маршрутах движения адвоката. Но нам-то что теперь с того?

- Да как сказать, - загадочно протянул Гоха и спросил: - Как у него в офисе с охраной?

- Все хорошо там с охраной, - ответил я, и невесело усмехнулся: - Ты что, задумал налет на его офис?

- На офис - нет, - засмеялся Гоха. - Хотя бы потому, что прилетел он в шортах, и в таком виде попрется, скорее, домой. Вот я и думаю - а что нам мешает прищучить его там?

"Да, пожалуй, что и ничего, - подумал я, - приезжает он домой, сообщает Голосу, что все тип-топ, отдыхает спокойно, а тут и мы".

- Ты сам-то где, родной? - тем временем продолжал Гоха. - На Каширке? Давай разворачивайся, и шуруй на Профсоюзную, думаю, там и встретимся.

- По дороге в магазин электротоваров заскочить? - спросил я на прощание.

- На кой хрен? - не понял он.

- Как - на кой? - невесело усмехнулся я. - Паяльник купить.

Надо же, я еще и шучу! Гоха хохотнул, оценив юмор:

- Не траться, думаю, какое-нибудь подручное средство типа утюга у адвоката и дома найдется.

Воодушевленный новым планом действий, я с визгом провернувшихся на мокром асфальте шин отвалил от обочины, и через каких-то четверть часа бешеной гонки по Кольцевой был уже возле станции метро Теплый Стан. Отсюда до Новых Черемушек, где жил Шуляев, можно было добраться за десять-двенадцать минут, и я снова остановился, набрал Гохе и доложил ему о своем местонахождении.

- Шустро ты, а мы только еще проезжаем Динамо, - отчитался о своих перемещениях Гоха. - Клиент плетется еле-еле, видимо, никуда не торопится.

- А чего ему торопиться-то? - хмыкнул я. - Он считает, что дело сделано, и...

- Погоди-ка, - перебил меня Гоха, - чего-то он засуетился, перестраивается вправо. Похоже, решил свернуть не Третье кольцо. Так что ты стой там, где стоишь, и жди, пока яснее станет, где клиент прописан.

- Понял, конец связи, - почему-то по-военному дал отбой я, и бросил телефон на сиденье.

Но не успел я открыть окно, чтобы впустить в машину немного свежего воздуха, как "Сименс" зазуммерил опять.

- Ну, чего? - буркнул в трубку я, снова увидев на дисплее Гохин номер. - Клиент включил форсаж, и вы уже на Профcоюзной?

- Нет, похоже, он передумал ехать на Профсоюзную, - озабоченно заговорил Гоха. - Уже практически свернул на Беговую, и поворотником показал, но в самый последний момент поехал прямо, к Белорусскому. Подрезал "Жигуля", я еле успел вырулить из потока за ним!

- Может, заметил хвост и пробует оторваться? - предположил я, не зная, что и думать о маневрах на том конце провода.

- Да, вроде, нет, - отозвался Гоха. - Похоже, просто в последний момент решил двинуть куда-то в другое место.

- И куда, интересно? - спросил я, хмуря брови.

- А черт его знает! - содержательно ответил Гоха. - Как ты догадываешься, вариантов масса: прямо по Тверской, налево на Лесную, по Брестской на Садовое, или направо на Пресню. Можно еще по Бутырскому Валу в сторону Савеловского, или вообще развернуться.

- Слышь, что ты мне географию Москвы преподаешь? - вспылил я. - Мне-то куда двигать?

- Да не ори ты, я сам весь на нервах, а тут у светофора перед Белорусским пробочка минут на пять, - пояснил ситуацию Гоха. - Как только клиент обозначит направление дальнейшего движения, я звякну.

Я чертыхнулся. Ну, и что, мне тут теперь сидеть и ждать, пока они там разродятся, куда путь держать? Да я тут с ума сойду! Нет, надо ехать им навстречу, а там, глядишь, и прояснится, куда конкретно. Я рванул по Профсоюзной, как по трассе "Формулы один", и когда ровно через пять минут Гоха опять позвонил, я был уже чуть не у Новых Черемушек.

- Он повернул налево, уже едем по Лесной, - озадаченно сообщил Гоха, ума не приложу, куда бы он мог направляться. Может, двинешь нам навстречу?

- Уже еду, - по-деловому коротко ответил я.

Еще через семь минут, когда я уже подъезжал к площади Гагарина, Гоха позвонил снова:

- Мы на Самотеке, поворачиваем на Садовое налево, в сторону Сухаревки, - доложился он, и голос его звучал растерянно. - Похоже, ни в офис, ни домой он не собирается. Может, он на самом деле засек меня и водит?

- Да чтоб такой чайник, как этот крендель, засек такого профи как ты? Да ни в жисть! - подбодрил раскисшего партнера я.

- Думаешь? - уже более спокойно ответил Гоха. - Да, пожалуй. Но куда же он едет-то, черт бы его побрал? Ты сам-то где?

- Еду вам навстречу, - не стал конкретизировать я. - Отбой.

На самом деле я уже подъезжал к Октябрьской, и опять вставал вопрос, куда же дальше: налево, направо, прямо? Я было хотел снова подождать развития событий у обочины, но потом решил поехать Гохе и Шуляеву по Садовому навстречу, и повернул направо к трамвайному депо имени Апакова. Я особо не торопился, чтобы, если я правильно рассчитал скорость сближения, встретиться с ними нос к носу где-то в промежутке между Зацепой и Краснохолмским мостом, под которым можно было бы в случае чего развернуться. Я уже выезжал из подземного путепровода под Добрынкой опять на Божий свет и хотел позвонить Гохе, но он опередил меня со звонком. В трубке все странно плыло и булькало, но в голосе Гохи была явная паника:

- Глеб, я отстал от него, слышишь, я сломался прямо в Таганском тоннеле! - кричал через треск и помехи в трубку он. - Я не знаю, что делать, я убью этих слесарюг из автосервиса! Глеб, езжай в сторону Павелецкого, может, ты встретишься с ним!

В трубке часто запикало, и связь прервалась. Я на секунду закрыл в отчаянии глаза и про себя выдал длинное непечатное проклятье в адрес всего отечественного автопрома, но особенно досталось в нем Горьковскому автозаводу, равно как и приверженности Гохи Семизуйко продукции последнего. Ну надо же - так бездарно упустить Шуляева! Все, последняя ниточка оборвалась. Я открыл глаза, благо в эту минуту поток машин стоял на светофоре перед Павелецким вокзалом, и мой секундный отказ смотреть на безобразия, творящиеся в этом мире, был относительно безопасен.