– О чем же ты умолчал… – прошептал Дач.

– Думай. Прощай навсегда, Корь.

Алкарис соскочил с контейнера, взялся за узкую ручку и, сгибаясь от тяжести, пошел к истребителю. Свободное крыло вздрагивало, било воздух, пытаясь удержать равновесие.

Кей отвернулся, подхватил свою сумку и стал смотреть, как в сотне метров от них Томми сажает корабль.

Они взлетели чуть позже, но и алкарисы не торопились. Медленный, плавный подъем, словно им хотелось полюбоваться местом своей самой страшной битвы и самого сокрушительного поражения.

Дач поднялся в рубку, почти бегом, Томми вел корабль аккуратно, как курсант-отличник на зачете по пилотажу. Ввалился в рубку, поймал быстрый взгляд юноши.

А парень-то волновался.

– Продолжай взлет. – Кей скользнул в свое кресло, выдвинул турель боевого пульта. Резерв мощности был. Истребитель лежал в сетке прицела – смешная цель для коллапсарного оружия. Нельзя применять его вблизи планет, но кому нужна эта планета?

– Что ты хочешь сделать? – быстро спросил Томми.

– Не знаю.

Дач держал ладонь на пластине управления огнем. Та уже потеплела, сменила цвет с красного на желтый, опознав капитана корабля. Легкое нажатие, и автоматика проделает остальное. Генераторы искривят пространство, и где-то внутри истребителя гравитация превысит предел допустимого. Пространство схлопнется, всосав в себя кораблик Алкари. Секунды… с полминуты, пока метрика мира выправится и искусственный коллапсар рассосется. Он даже не успеет достигнуть планеты и втянуть достаточно материи, чтобы стать полноценной черной дырой. Единственной жертвой будут четверо чужих.

– От них сообщение, – сказал Томми.

– Читай.

– Ты странен, Дач.

Кей смотрел на истребитель, который все медлил.

– Они запускают гиперпривод. Задержать их? – спросил Томми.

– Не надо.

Всполох – истребитель ушел в прыжок.

– Ну вас к дьяволу… или Богу, – прошептал Кей, убирая ладонь с пульта. – Проваливайте.

Кей никогда не давал своим кораблям имен. Его первая яхта, переоборудованная из бомбардировщика времен Смутной Войны, просто не заслуживала ничего большего, чем серийный номер. Полеты на ней, вероятно, были куда опаснее обычной работы Дача, но ему везло. Гиперкатер, который он позже смог себе позволить, имел достаточно мощный компьютер, чтобы в нем возникло то, что Кей предпочитал называть псевдоинтеллектом. Имя себе он должен был дать самостоятельно, однако гибель на орбите Грааля помешала псевдоинтеллекту понять, кто он такой.

Новый корабль оставался безымянным и лишенным какого бы то ни было подобия разума – Дач слишком хорошо понял, что металл порою слабее плоти, но боль потери от этого не уменьшается.

Из всех видов тяжелого космического оружия коллапсарный генератор был наиболее беспощадным и безотказным. Он действовал на небольшом расстоянии, но ему не служили помехой защитные поля и размеры вражеского корабля. Категорически запрещенный для частных лиц, генератор был причиной того, что Кей сумел купить корабль за те жалкие деньги, которые остались у него после Грааля. Такие корабли строились для одной-единственной акции, после чего беспощадно уничтожались. Но на этот раз кто-то решил подзаработать и перепродать паленый корабль.

Лишь три планеты человеческой Империи рисковали смотреть сквозь пальцы на законы. Лишь три планеты разрешали посадку подобным кораблям – Джиенах, Рух и Тааран, миры анархии. Грей не обращал на них внимания – пока. Позже, когда эти планеты обретут хоть какое-то значение, флот сметет их оборону, профильтрует жителей и установит более приемлемое правительство. Миры анархии исчезнут – и возродятся на новых рубежах Империи. В каждом порядочном доме должно быть мусорное ведро, чтобы отбросы не валялись где попало.

Нормальные люди редко забираются в мусорные ведра.

Кей вывел корабль из прыжка в получасе полета от Джиенаха.

– Я отвечу? – кивая на помигивающий огнями вызова пульт, спросил Томми.

– Валяй.

– Шестьдесят семь – тринадцать, – наклоняясь над пультом, произнес Томми. – Владелец – Кей Альтос.

– Орбитальный страж Христы Крим. Ваш допуск? – Неведомый оператор небезуспешно копировал тон дешевого автомата.

На Джиенахе не было правительства, не было и единых планетарных войск. Шесть орбитальных баз принадлежали различным хозяинам. Каждая из них имела свои пароли, за которые приходилось платить ежемесячно. Кое-кто, стараясь сэкономить, покупал допуск лишь на двух-трех станциях и проскакивал на планету в их зоне контроля.

Кей, однако, никогда не любил русскую рулетку.

Томми нажал кнопку, над которой была наклеена полоска бумаги с надписью «Допуск – Крим». Кодированный пакет пароля ушел в пространство.

– Допуск принят. – Голос оператора приобрел какие-то оттенки эмоций. – Эй, Дач, послезавтра смена пароля. Мне подкопить для тебя плазмы?

– Подогрей на ней свою бутылочку с молоком. – Томми подмигнул Кею. Тот кивнул.

Короткий смех, и связь прервалась. Христа Крим всегда подбирала для своей станции операторов с пещерным чувством юмора.

– Шестьдесят семь – тринадцать. – Еще одна база приняла эстафету. – Патруль Звездной Стражи. Ждем пароль.

Нажатие кнопки. Пауза.

– Принято. Пацан, Кей далеко?

Томми и Дач переглянулись.

– Далеко.

– Ладно, привет ему от Синтии. Она бы сама передала, но у нее рот занят.

Томми, похоже, эту шутку услышал впервые. Он на секунду замялся. Дач подключился к каналу:

– Это ты, Поль?

– Ага, – с явным удивлением в голосе.

– Только заступил на свой месяц?

– Да… Дьявол, ты здорово помнишь голоса!

– И адреса тоже. Я загляну к твоей жене, передам привет. Конец связи.

– Издевался? – полюбопытствовал Томми.

– Не знаю. Лица я очень плохо запоминаю.

Прежде чем корабль опустился на посадочное поле, их успели проверить еще две базы.

– Почему всегда дежурят такие придурки? – выбираясь из кресла, спросил Томми.

Дач, ставя корабль на консервацию, помедлил с ответом:

– Вахты длятся месяц или два. Хозяева экономят на мелочах, вроде челноков.

– И что?

– Месяц за пультами, а жилые отсеки не больше, чем в нашей лоханке. Читать они не любят, TV надоедает в первую неделю, игры запрещены. Кроме как постебаться с пилотами или поджарить неудачника – никаких развлечений.

– А почему запрещены игры? – с явной обидой спросил Томми.

– Потому что в них всегда можно победить.

– Ну и что?

– Как-нибудь объясню. Пойдем.

На первый взгляд Джиенах не отличался от любой малоразвитой колонии. Улицы, растущие вширь, а не ввысь, дома из бетона и камня, дороги, залитые мягким от солнца асфальтом.

Вот только над домами слишком часто мерцали климатизирующие поля, укрывающие решетки личных гиперантенн.

По узким дорогам проносились «сабборо» и «тувайсы» последних моделей. В витринах вместо дешевой штампованной одежды и пластиковых кастрюль для микроволновок, плавящихся на первой же неделе, сверкали полихромные туалеты от Диора и кухонные автоматы «вечной» гарантии.

Деньги, деньги, неуловимый запах миллиардов плыл над убогим пейзажем. Никто не строил здесь роскошных особняков – планета жила лишь нынешним днем. Обогатиться, развлечься… и уйти, прежде чем Имперский флот получит приказ навести порядок. О да, планета платила налоги казне и исправно поддерживала Грея, чтобы оттянуть этот срок.

Но мусор уже заполнял ведро – вскоре его решат вынести. Формально в Империи не существовало рабства, а здесь было слишком много людей с пожизненными контрактами. В местной полиции удивительным образом выживали лишь уроженцы, а не присылаемые Службой профессионалы. Ну а реклама «курортов» Джиенаха красовалась на стенах всех турагентств Империи. «Традиционная школа детского массажа», «Танцоры-булрати в ритуалах прихода весны», «Секции медитации и самопознания».

Джиенах предлагал любой секс, любые наркотики и любую нейронную стимуляцию. То, от чего отказывалась Семья, было для этой планеты нормой. Даже порнофильмы и эротические журналы здесь снимали вживую, а не предлагали покупателям разрешенные министерством культуры компьютерные инсценировки. Многих это привлекало, хотя машины производили для людей куда более красиво поставленные и «снятые» зрелища. Организованные туристы были на Джиенахе в полной безопасности. Их патронаж осуществляли самые влиятельные кланы. Для одиночек проблем было больше.